Болотный Человек Bogman

– Мне что, замок на дверь вешать?

– Купи мне телевизор в комнату, и не буду я сюда заходить.

– И не подумаю. Тебе заниматься надо, к экзаменам готовиться. И так музыка все время…

Этот спор был вечным. Я его проиграю, если не уйду сейчас же в сад. В саду я села на лавочку возле ящика с геранью и попыталась восстановить процесс анализа – не так уж много оставалось событий. Что там было потом? Хозяин микроавтобуса опознал Свиридова уже после того, как обнаружилась его связь со школой, а после его исчезновения подал заявление на угон. Нашли его драндулет перед Рождеством брошенным без номеров у дороги под Бирмингемом. Это теперь совершенно не удивительно, учитывая, где нашли самого богмэна Свиридова. Вот и все. Таинственный приятель Свиридова, прежде чем самому кануть в неизвестность, нанял ужасно дорогого адвоката – на деньги от выкупов за детей, конечно. В полиции вышел скандал. Адвокат так нажал на систему, что, как ни верти, а прямого доказательства у полиции, что это именно Свиридов занимался похищениями, за двадцать четыре часа не нашлось. И даже за дополнительные двенадцать. Все прошлые жертвы находятся в России, новая жертва госпитализирована. За руку его в лесу возле самой Инны не схватили, телефона не нашли. Он сказал, что просто совершал пробежку в парке и телефона у него вообще нет. Связи водителя микроавтобуса с похищениями в непосредственный день ареста еще никто точно не видел. Организаторы курсов о причастности шофера тоже ничего не знали. Оказывается, что все, кто сразу опознал Свиридова, не имел отношения к машине и к школе. А те, кто могли опознать водителя, почти ничего не знали о нем, кроме имени. Адвоката не смогли перевесить и доказать, что арестованный Свиридов, опознанный Павлом и хозяином квартиры, это тот самый Свиридов, школьный шофер. И не могли доказать на сто процентов, что он совершал похищения, потому что судмедэкспертам нужно время на отпечатки пальцев и прочие заключения. А отпечатков было полно. Их брали и с палатки в лесу, и из квартиры, и даже с вещей самой Инны. Эх! Им бы тогда «Лайфскан», да не было его еще в те годы.

На забор передо мной уселся лесной голубь. Жирный, как индюк. Он дергал головой, будто от икоты, и долго разглядывал меня, не решаясь на дальнейшие действия. Потом решил мне не доверять и, застонав, грузно перелетел к соседу. Там он облил соседский забор белым и улетел обратно в лес.

Дело начали было расследовать в конце сентября, и Свиридова отпустили условно до 15 декабря. К Рождеству эти самые заключения были готовы, доказательств наличия неизвестного сообщника и причастности Свиридова к похищениям хватило бы на срочный арест. Но до даты его возвращения оставалась пара дней, и занятая под завязку полиция не нагрянула к нему. А зря. В назначенный срок Свиридов в полицию не явился. Был выписан ордер на арест, но квартиру нашли пустой и тщательно протертой. Исчез не только Свиридов, но и его приятель, возможный сообщник. Бывший уже сосед Павел не исчез, а сам уехал домой в Россию несколько месяцев спустя. В Англию он не вернулся и к делу был непричастным. Поискав некоторое время, полиция бросила тратить свои средства впустую, а ложный след в Новгороде поставил точку в этом следствии. Свиридов числился в розыске с тех пор, и ничего больше.

Стало холодно, и я пошла назад в дом. Все, что я поняла пока, это то, что похитителей было двое, одного из них звали Свиридовым, один из них стал богмэном в Ирландии. А также один из них водил машину школьников и выбирал жертв. Один из похитителей жил по соседству с Павлом. Один из похитителей был очень богат. Один из похитителей сломал клык, а другой имел редкие зубы. Один похититель, видимо, убил другого. Который из них Свиридов и кто был тот другой? Вряд ли это Павел, ведь он был очень молод, а обоим похитителям было годков под тридцать, согласно показаниям хозяина квартиры, описанию богмэна, платежной выписке работодателей шофера и заключениям экспертов. Кроме того, Павел аккуратно работал каждый божий день уборщиком в местной больнице. Да и отпечатки сообщника подошли бы Павлу в случае его участия. Его ведь проверяли на вшивость, несмотря на алиби, как сказал Том.

Вроде бы все. Я уже взяла в руки телефон. Нет… не все. Что-то еще. А что? Не вижу. Так и не вижу. Да что же это такое? Что я забыла? Надо позвонить Филу, а он перезвонит Тому. Это его работа, а не моя.

Я набрала номер. В ухе загудело.

– Хелло? Хаммер слушает.

– Том. У Свиридова щель между зубами. У вас есть письмо от дантиста. Богмэн не Свиридов.

– Что такое? Мисс Тринити? Вы с ума сошли?

– Звонила Наташа, оставила сообщение. Она опишет вам водителя автобуса. Он был тем самым Свиридовым, с щелью.

Том молчал целую минуту, а потом как-то по-лисьи тявкнул и сказал:

– Приезжайте сейчас же. И захватите сообщение Наташи.

Случай 12. Ребус

Перевалило за двенадцать, а я все так же сидела в офисном кресле в полиции. Вокруг стоя и сидя расположились «лаговцы» – сонные члены хаммеровской команды. Их было восемнадцать человек. На белой доске, такой же как у нас в школе, была прикреплена магнитиком фотография арестованного восемь лет назад богмэна. Рядом с ней был нарисован фломастером бесформенный силуэт человеческой головы с кроличьим ртом. Под ним было написано «Г. Свиридов», а под фотографией богмэна стоял вопросительный знак. Над обоими разлетались разноцветные стрелки к списку похищенных детей, их родителей и организаторам курсов. Под портретами стрелки вели к тем, кто опознал Свиридова в день его ареста. А с одного боку в углу было написано «Доктор Ким, дантист» и стояла дата – 4 февраля 1995. Между богмэном и Свиридовым был нарисован человечек с бородой и в черных очках, похожий на певца из группы «Зизи Топ». От него тоже шла стрелка к детям и к богмэну, и стоял знак вопроса. Я правильно угадала. Свиридов не богмэн, но его создатель. Найденный в Ирландии бедолага – кто-то другой. Возможный друг, сообщник, сосед по комнате, парень из палатки? Свиридов бы рассказал, да где он? Что у них там произошло, теперь одному богмэну известно.

Я приехала к ним несколько часов назад, и половина уже тогда была в сборе. Многих я давно знала, но имен не помнила. Однако Том представил мне всех, поэтому краснеть не пришлось. Фил и остальные подошли позже. Меня напоили кофе и внимательно выслушали. Своих выводов я им не рассказывала, а просто перевела слова Наташи с автоответчика и объяснила, почему я решила, что это важно было передать сегодня же. Кто-то куда-то бегал, были сделаны звонки. До дантиста не дозвонились, но дозвонились до дяди бедной Наташи. Тот сказал, что уже был в больнице и сейчас опять поедет. Я переводила ему по телефону, и он обещал взять с собой мобильник, и если Наташа сможет поговорить, он нам позвонит. Поэтому улизнуть втихаря домой мне не удалось. Мне дали еще кофе, мандаринку, посадили в углу и велели ждать звонка дяди Саши.

Фил шепотом похвалил меня за то, что я подчеркнула, выделила и обвела нужную деталь, которую запросто могли потерять в переводе. А я сказала ему, чтоб не ставил мне оценку. Я ведь не говорю ему, молодец, мол, хорошо арестовал вора. Вот тебе четыре с плюсом. В следующий раз подготовься получше. Я была рада, что не проигнорировали. Мне за переводы хорошо платили, а вот кофе у них всегда был дрянной.

Том толкал речь:

– Вот и получается, что надо многое заново начать. Опросить еще раз всех похищенных, взять описание того, кто во время похищения их кормил. В Новгород придется писать, обращаться за особыми приметами того, другого Свиридова. Проверить у службы иммиграции пропавших из виду нелегальных и легальных русских. Приметы розыска пересмотреть, проверить еще раз базу данных, а именно – фотоснимки. Саймон и Хелен, займитесь этим лично. Если настоящий Свиридов жив, то только тогда, боюсь, нам удастся найти и похитителя, и убийцу богмэна, и установить личность этого богмэна наверняка…

В комнату вернулась одна из полисвуменш с бумажкой в руке и подошла прямо ко мне.

– Меня Стефани зовут. Окей? Вот тут номер телефона в России. Это должен быть номер соседа по квартире, Павла. Сейчас, наверное, не время туда звонить? – она оглянулась на Тома. – Босс?

Я посмотрела на номер и адрес. Ничего себе! Город Чита? Как его туда занесло? Откуда у них этот номер, он же вроде бы… Не знаю даже. Я посмотрела на часы.

– У них сейчас седьмой час утра.

– Попробуйте набрать, – Том хмуро посмотрел на меня, – если Павел ответит, спросите у него, как выглядел этот таинственный приятель лже-Свиридова.

Я не надеялась, но, наверное, мне в тот день просто везло. Трубку сначала взяла женщина с сонным голосом. Я не стала объяснять ей, кто я на самом деле. Сказала, что это срочный междугородный звонок со срочным сообщением и по срочному делу. В трубке торопливо кого-то расталкивали, кто-то что-то уронил и шепотом выругался, а я ждала. Потом ответил мужской, но сравнительно бодрый голос:

– Да!

– Павел Николаевич?

– Я!

– Простите, что разбудили. Вас беспокоят из британской полиции. Не беспокойтесь, ничего страшного не произошло, просто нам нужна ваша помощь. Помните дело Свиридова, в котором вы оказали содействие британским властям в 97-м?

– Как же забыть. Допрашивали меня, как преступника, отпечатки брали.

– Сожалею, но это делалось не для того, чтобы вам дело пришить, а чтобы исключить вас из числа подозреваемых. Порядок такой. А подозреваемыми тогда были все, кто его знал.

– Ладно, теперь-то чего?

– Вы говорили, что у Свиридова был богатый приятель. Не помните, как он выглядел? Это срочно нужно.

В трубке послышалась возня. Павел кого-то шепотом выгнал и устроился поудобнее.

– Ну, он был такой коренастый, футбол любил и пиво. Волос белесый, нос такой, брови… Руки мозолистые, рабочие. Пел хорошо, только очень уж хрипло. Особо не кололся, так… травку покуривал.

– А особые приметы? Родинки, наколки, шрамы?

– Да нет… ничего не помню. Татуировок не видел. Родинок и шрамов я у него не искал. Ну, че еще? Глаз – рыбий, зубы редкие.

– Щель?

– Че?

– Щель большая была между зубами?

– Была, помню. Знатная. Харкал он через нее.

– Спасибо вам огромное… А имени не помните?

– Нет. Генка Скрипом его называл.

– А откуда он родом?

– Не знаю. Генка по говору вроде был типичный хохол, а этот – не знаю. Волжанин, наверное.

– Еще раз спасибо. Можно вам еще позвонить, если вопросы будут?

– Звоните, если застанете.

Я положила трубку и увидела, что все тихо наблюдают за мной.