Болотный Человек Bogman

– Я хотела сказать, пытались ли вы покончить жизнь самоубийством?

– Чего?

– Не вешались, не стрелялись, не резали себе вен?

– Не резал я вен! Я че тебе, самоубийца, что ли? Че я, с ума сошел?

– Отравиться не пытались?

– А че пытаться? Поел в «Йо-Суши» – и привет.

– А у вас в роду никто не…

– Нет. Никто не одурел покамест. Дед так спился. Бабка утонула во время купания в озере. Одного дядю задавило машиной, а другой свалился с балкона. Наверное, пьяный был. Я тогда только в школу пошел. А еще двоюродная сестра была. Кристина. Она точно съела что-то не то… откачали, а она опять съела.

– А большая ли у вас семья?

– Большая. Мать дома, брат есть старший.

– А отец? Жив?

– А хрен его знает…

– Ясно. Вы давно пьете?

– Я не пью.

– Как же так, вы же в полиции были пьяным.

– Был.

– Вы пьете.

– Я давно уже ничего не пил. Шутишь, бабуля? Скоро неделя, как у меня ни капли во рту не было. А этот, – Урмас кивнул врачихе на санитара со значком «Макс», – даже пива не дает. Обещает и не дает.

– Значит, вы раньше пили много и часто.

– Каждый день. Жизнь такая.

– А давно вы начали так пить?

– Давно.

– Как давно?

– Очень давно.

– Год назад? Два? Три? Пять?

– Да.

Урмас подобный номер уже выкидывал в полиции. На вопросы он не просто не отвечал четко и ясно. Он в итоге не отвечал на них вообще. Хотя было впечатление, что отвечает. Вот только мне было не ясно, видит ли это врач. Должна видеть. Она же без пяти минут профессор.

Сегодня Урмаса привел санитар со значком-табличкой «Джеффри». Как было бы просто мне жить на этом свете, если бы все люди носили свои имена на груди. Фил уселся перед Урмасом, Джеффри встал у него за плечом, как телохранитель, а я села сбоку. Между нами стоял большой стол переговоров. Мы обменялись приветствиями. Фил подумал и попросил меня прямо:

– Спроси его, знает ли он Скрипа? Скажи, что мы из полиции. Пусть расскажет, где тот живет, кто он и как его найти?

Эх, Филипп! Я не психиатр, но он сейчас может все испортить. Что ли рискнуть и попробовать помочь? А кто меня поймает? Это же не официальное собеседование и даже не на запись. Урмас не арестован. Я спросила его:

– Урмас, вы не знаете, у Скрипа номер не изменился? Не найду его никак.

– Не изменился. Все тот же, – неожиданно легко и просто ответил Урмас.

Может быть, он действительно не отдает себе полного отчета в том, что происходит. Я продолжила, не оглядываясь на Фила.

– Какой у него номер?

– Я не знаю. У меня в мобильнике все номера.

– А как вы с ним познакомились?

– Через Эдиту. Он бывший Эдитин хахаль. Он мне ее сам подарил.

– Почему?

– За хорошую работу.

– Какую работу?

– А не скажу… А то обратно отберет.

Я почувствовала, что Урмас уводит меня в сторону. Филипп шевельнулся.

– Погоди, – сказала я Филу и снова спросила: – А Скрип все еще в Лондоне?

– Он все еще в Кенте, дура, – вдруг рассердился Урмас, а Джеффри напрягся. – Ты че, не помнишь, что Жирный сказал? В Лондоне нельзя пробивать счета. Надо за город ехать всем. Атлас принес? Таки да! Эдита уже живет на востоке, поэтому я – к ней. Андрюха человек северный, Санька с этой… с латышкой. Ну, а наш носатый – на юг. Ты не соображаешь ниче? Он какой тебе район дал?

Урмас уставился вопросительно. Надо было отвечать.

– Северо-восток от Лондона.

– По вордпэю?

– Да, – в этот раз я даже не удивилась.

– Ну так и работай там. Че ты ему?

– Мне надо с ним срочно связаться. Плохи мои дела.