Уровень ZERO – 2. Пейзаж с дождем

Седовласый красавец лавировал между гостями в моем направлении.

– Не буду вас утомлять интеллектуальной беседой, просто хочу пригласить в дом взглянуть на картины, – и он согнул руку калачиком. Я вцепилась в нее и умоляюще посмотрела на Виктора. Тот кивнул и пошел следом, но по дороге нарвался на шефа, который задержал его. А я стала подниматься по лестнице.

В тереме на втором этаже наслаждалась живописью небольшая стайка ценителей. Я себя к ним не относила, но узнала полотна Филонова, Иванова, Серебряковой. Были это подлинники или мастерски выполненные копии, не знаю. Народ ахал, бросал восхищенные реплики, но, держу пари: среди них вряд ли можно было насчитать более троих истинных знатоков.

И вдруг я заметила приоткрытую дверь в соседнее помещение. За мной, вроде, никто не следил, и я проскользнула внутрь.

На стенах квадратной комнаты с не очень ярким светом покоились старинные иконы. Затаив дыхание, я стала разглядывать их, медленно передвигаясь по периметру зала. И вдруг столкнулась взглядом с Иисусом, осеняющим меня крестным знамением. Я замерла и внезапно почувствовала чье-то присутствие. Повернула голову: рядом со мной созерцал божественный лик Веллер. Он что-то шептал, почти не разжимая губ. Я решила, что это молитва, потом вспомнила: Семен Львович не христианин. Прислушалась: Веллер явно обращался ко мне.

– Немедленно забирайте подругу и уезжайте! – прошелестел он.

– Это еще с какой стати? – вызверилась я.

– Вы хоть поняли, куда попали?! – громко зашипел Веллер.

– На юбилей! – фыркнула я.

Семен Львович смотрел на меня с таким сожалением, словно на все сто процентов был уверен в смертельном диагнозе, но сообщать о нем не решался из-за моего кретинизма. Он вздохнул и тихо сказал:

– Вы сейчас незаметно выходите из комнаты, покидаете терем, забираете подругу и ждете меня у ворот слева. Ни в коем случае не светитесь, и не вздумайте ни с кем прощаться!

В других обстоятельствах я бы, конечно же, заупрямилась. Но тревога ледяными иглами стала покалывать мозг, едва за нами с Натальей закрылись ворота. Дальнейшие наблюдения оптимизма не добавляли.

– Но нас обещал отвезти археолог, – запротестовала я.

– А вы его хорошо знаете?

Я молчала.

– И что за мания рисковать! – укоризненно заметил Семен Львович. – Больше бы думали вначале, меньше бы страдали потом! Ну, можно ли так доверять незнакомым людям?

Я поняла, что он прав, выскользнула из дома и отправилась искать Наталью.

Народ уже веселился вовсю. Хозяин общался с рыжей дамой и заплетающимся языком твердил ей что-то о бликах света в работах Рембрандта. Я уловила на себе его мимолетный, но острый, совершенно трезвый взгляд и напряглась. Он расплылся в улыбке и сделал мне ручкой. Я оскалилась. Со стороны зрелище впечатляло.

Пинский направился ко мне, но я спряталась за спины в дупель пьяных врачей. Те спорили о коронарных сосудах, затем враз замолчали, сфокусировали на мне зрение и попытались качать, приняв за хозяйку дома.

Я трусливо бежала от их внимания и попала в центр хоровода, где лысый генетик выделывал умопомрачительные коленца. Он радостно обхватил меня и заставил сплясать несколько тактов чего-то, похожего на краковяк. Я вконец обозлилась и вырвалась из ликующего круга. Пробегая мимо долговязого типа, который сосредоточенно накачивался в одиночестве, грубо толкнула его и спросила, где блондинка в брюках и куртке? Тот посмотрел на меня вполне осмысленно и молча показал вдаль. К моему удивлению, там действительно маячила Наталья. Но тип вцепился в рукав мертвой хваткой, разлил вино по кубкам и жестом предложил выпить на брудершафт. Я плюнула и выпила. Но собутыльник налил снова.

– Ты идиот или просто немой? – с досадой спросила я. Долговязый кивнул оба раза. Я оценила его объективность, отцепила от куртки и пошла прямиком к Наталье.

Там тоже не все было просто. Наталью споили. Стараясь держаться прямо, она стояла на дорожке, ведущей к зданию с белыми скатертями, и общалась с археологом Виктором. Преградив ей путь, он крепко держал ее за руку. Археолога пытался отпихнуть Чижевский, который тянул Наталью за другую руку. Профессору помогал какой-то парнишка. Но археолог держался стойко, демонстрируя отличную физическую подготовку. Я с одобрением подумала: «Надо же, как раскопки укрепляют мышцы!»

Вино, выпитое с немым идиотом, начинало действовать. Увидев меня, Виктор обрадовался. Я дважды вильнула бедром, как в баскетболе, и разметала психиатров-историков по сторонам, а заодно чуть не упала сама. Виктор подхватил нас обеих под руки и повел прочь.

– К воротам! – приказала я. – К левой стороне.

Археолог удивился, но в нужный квадрат нас доставил.

Из кустов вынырнул Веллер, негодующе посмотрел на всех и пригласил жестом следовать за ним. Вывел через какую-то калитку, замаскированную в малине, подозвал такси, и они с Виктором запихали нас в машину.

– Все оплачено, – сообщил Веллер.

– Мне проводить вас? – предложил археолог.

В Наталье проснулось буйство.

– Вот этот – наш, – показала она на Виктора, – а второй – точно из Моссад!

– Пить меньше надо! – парировал Веллер и захлопнул дверцу. Мы тронулись.

Я оглянулась. Парочка смотрела нам вслед, но вдруг, как по команде, повернулась и пошла к дому. Я успела заметить, как из ворот выбежали люди, стали жестикулировать и о чем-то их спрашивать. Те реагировали спокойно, и я поняла, что за наших кавалеров можно не волноваться.

Такси доставило нас к подъезду. Наталья спала, я полезла в сумочку за деньгами, но водитель сказал:

– Вы же слышали, все оплачено.

Я протянула купюру:

– Возьмите и запомните: вы отвезли нас к железнодорожному вокзалу.

– Что, приставали? – сочувственно спросил таксист.

– Изнасиловать хотели, да еще все вместе! – заголосила вдруг проснувшаяся Наталья. – Те двое нас насилу отбили!

– Вот пьяные скоты! – с омерзением сплюнул водитель. – А ваши спасители молодцы, особенно маленький! Все-таки есть настоящие мужики среди нас!

И я поняла, что теперь он уж точно не выдаст наши координаты.

Когда машина выруливала со двора, я, на всякий случай, запомнила номер.

III

Утром состоялся разбор полетов. Мне было неуютно, Наталье совсем плохо.

– Я же мало пила, – удивлялась она, держась за голову.

– Так возле тебя же целый бар выставили! – напомнила я. – Мешать ром, виски, коньяк, мартини, – от этого же вообще умереть можно!

– После Полторанина ничего не осталось? – жалобно простонала Наталья.

Я достала остатки мартеля, налила, Наталья схватила рюмку дрожащей рукой и выпила одним махом. Через пару минут начала приходить в себя.

– Как же я понимаю братьев-алкоголиков! – уже бодрее заявила она и снова плеснула себе коньяку. – Не опохмелишься, – не выживешь!

– Может, лучше кофе? – предложила я. – Тебе же на службу идти!

– Какой еще кофе? – возмущенно вскричала Наталья и опрокинула вторую рюмку. – А на службу идти не надо, я за свой счет десять дней взяла для работы над диссертацией.