Помагифлексим?

– Настоящий джентльмен, – усмехнулась девушка.

Оскар спрыгнул, оттолкнувшись и подняв руки вверх. В какой-то момент он сгруппировался, чтобы при любом раскладе было небольно падать. Вампиры считаются бессмертными, но они не бесчувственные.

Он приземлился на колени. Под ногами оказалась рыхлая почва, а с трёх сторон – каменные стены. Впереди – такой же беспроглядно тёмный коридор. Как только Оскар встал в полный рост, на стене зажёгся факел. Наверное, это увидела Готика. Потому что тотчас после этого сверху послышался девчачий визг, а за ним шуршание женских юбок. Спустя несколько секунд Готика распласталась рядом с ним навзничь. Парень помог подняться своей сестре.

Они ожидали, что их спутница прыгнет за ними, но её и след простыл. Так что пришлось им вдвоём потратить добрых полчаса, идя по этому коридору. Как только они проходили определённое расстояние, факел позади них гас, но зато разгорался новый впереди.

В какой-то момент они остановились перед деревянной дверью с кольцом, торчащим из носа головы демона – довольно необычная ручка. Оскар нерешительно потянул за кольцо, намереваясь таким образом постучать, как вдруг оно ожило и пронзительно завизжало. Пришлось даже закрыть уши. Но дверь отворилась.

Они поднялись в необычно светлый холл. Светлым он был оттого, что освещался огромной люстрой с большим количеством ярких свечей. Прямо под этой хрустальной люстрой стоял, облачившись в элегантный чёрный плащ, мужчина, несомненно являвшийся вампиром. Частью этого плаща он прикрывал часть лица и всю свою стройную, высокую фигуру. Только тёмные, аккуратно уложенные волосы и ярко красные глаза, горевшие на его бледном лице, предстали детям.

– Вы граф Дракула? – спросила Готика.

– Готика, девочка моя, это самый глупый вопрос, который могла бы ты задать, – ответил он ей звучным басом.

Дети не знали, как действовать дальше, но затем вампир убрал плащ от лица. Оказалось, что граф улыбался. И внезапно спросил:

– Хорошо у меня получается говорить на вашем языке?

– Mirum[2 - (лат.) Чудо], – выдохнул Оскар на латыни.

Дядя вдруг стал серьёзным.

– А вот твою латынь, мальчик мой, надо бы подтянуть. Готика, ты так похожа на мою сестру, просто поразительно. Какая же ты красавица!

Если бы девочка могла покраснеть, она бы непременно это сделала.

– А ты вот непохож. Вообще ни на кого не похож. Цвет волос не как у Макгайра.

Оскар удивился. С тех пор, как он стал вампиром, ему ни разу не приходилось смотреться в зеркало. Самая главная проблема – побриться. Эта необходимость осталась у него от прежней жизни оборотня. Но и избавляться от лёгкой щетины приходилось раз в месяц – так медленно росли волосы.

– Да, волосы какого-то мышино-коричневого цвета. Ну ничего, натрём тебя ваксой, будешь как я – блистать чернотой. А пока я провожу вас в ваши покои. Очень рад, что вы приехали. Даже старому графу иногда хочется повеселиться и пообщаться.

Он приобнял Оскара за плечо одной рукой, а другой легко, словно бы тот ничего не весил, подхватил чемодан Готики.

– Почему добрались до меня таким странным способом? Можно же по воздуху.

– На дирижабле? – спросила Готика.

Дракула посмотрел на неё изумлённо.

– Нет, девочка моя, ты что. Как летучие мыши, конечно.

– В каком это смысле?

– Вы что, не умеете превращаться в мышей?

– Нет. Я вот когда-то в волка мог. Больше не могу, – горько пошутил Оскар. Но дядя не придал этому значения. Вместо этого вампир схватился за голову когтистыми руками и покачал ей из стороны в сторону.

– Только не говорите мне, что вы и гипнотизировать не умеете!

Макгайры переглянулись и отрицательно покачали головой. Дядя опёрся на стенку.

– Вы хотя бы кровь человеческую пили когда-нибудь?

Готика поджала губы и быстро замотала головой. Оскар замялся.

– Однажды. Мне не понравилось.

Он не любил воспроизводить это событие в памяти. Сразу начинало мутить.

– Ничего, со временем привыкаешь.

Дракула показал им покои, а потом они вышли на балкон, где стояло несколько кованных стульев. Им открылся вид на обширный дремучий лес. Такой тёмный, будто это был обрывок самой тьмы, а не простые деревья. Этот замок тоже располагался на вершине скалы, но как отметил про себя Оскар, имел в своём архитектурном плане больше готического, нежели замок в Бране.

– По сколько вам лет?

– Восемьдесят четыре, – воскликнула Готика.

– Тридцать два.

– Как так? – вскинул брови дядя. – Мне показалось, ты старше, мальчик мой. Или у тебя случилось, как это сейчас по-модному называется, раннее развитие?

– Нет, он мой младший братишка! Я его на ручках таскала.

– Она правду говорит. Но это длинная история.

Оскар вкратце рассказал о том, что умер, а переродился вампиром. Не упоминая Степана и его демоническое проклятье. Видно было, что всю часть про оборотней, дядя слушал с явной неприязнью.

– Неслыханный случай. Оборотень стал вампиром. Возможно ты единственный в своём роде. Скажи, мальчик мой, а Луна всё ещё донимает тебя?

Да, она его донимала его. И ещё как. В полнолуние Оскар становился всегда сам не свой. Он не мог контролировать свои желания. Все чувства обострялись. Он мог учуять смертную душу с горячей кровью за несколько километров. Немало раз он уже подавлял желание сорваться с места и помчаться туда во что бы то ни стало. Но потом ему всплывал образ Ангелины, и Оскар вспоминал, какое он чудовище.

***

Они погостили у дяди Влада несколько недель, разговаривая обо всём на свете. Здесь можно было не бояться случайно убить кого-то в порыве страсти – настолько глухим было это место. Сам граф отвечал на это тем, что вокруг замка в Бране слишком много молвы стало ходить и вообще он его хочет продать как-нибудь королевской семье, потому что тот ужас как надоел ему.

Дракула всячески подначивал Оскара выследить жертву. Он словно почувствовал, что Оскар боится причинить кому-то вред ещё раз. На Готику же граф не обращал такого пристального внимания. Вечно девочкам везёт больше!

Спустя ещё несколько дней дядя Влад вошёл в банкетный зал, где они обычно трапезничали обычной для вампира едой: кровавым супом из моллюсков, освежёванными бобрами, сердцами куниц, и с довольным видом вручил каждому из них по хрустящему конверту.

– Что это? – спросила Готика, помяв конверт, понюхав и даже облизнув его.

Оскар сперва перевернул и попытался прочесть адрес. Но ничего не понял.

«Какой это язык? Немецкий?»

– Есть такая вещь, – пробормотал он про себя, – Беатрис рассказывала. Колдуны изобрели волшебное устройство, переводящее на понятный существу язык.