Детектив на пороге весны

– Анфиса!

Она рванулась вперед, кажется, задела что-то, потому что жалобно и испуганно зазвенело стекло.

– Здесь подземный ход!

– Что?!

Она выскочила в круг света и замерла.

Это оказался настоящий подземный ход – как в кино про старый замок. У него были… своды, обложенные влажным камнем, и в нем можно было стоять.

– Господи боже мой, где мы?!

– Пошли.

– Куда?!

– Вперед. Нужно выяснить, куда он выходит. Я догадываюсь, конечно, но все равно надо проверить.

– Юра, может, в милицию позвонить?

– Держитесь за меня. Он не должен быть слишком длинный.

– Почему?

– Это же не одесские катакомбы! – ответил он непонятно, и они стали потихоньку продвигаться вперед.

«Я хочу домой, – твердила про себя храбрая Анфиса Коржикова. – Под одеяло. Спать. Я хочу домой спать. И чтобы Юра спустил собаку Грега, и чтобы она патрулировала территорию. Я не хочу никакой подземный ход!

А что, если здесь… скелет? Разбросанные кости, череп, откатившийся в сторону?! Что, если здесь убивали и мучили людей?! Что, если здесь обосновались сатанисты, и сейчас мы выйдем в огромный и мрачный зал, где уже горит жертвенный костер, поджидая нас? И из-за стены сейчас появится человек в одежде средневекового монаха, и шагнет, и загородит нам проход?! Что, если именно здесь и обитает наше семейное привидение, студент-утопленник?!

Матерь божья, помоги мне!

Я боюсь так, как никогда и ничего не боялась, и теперь я точно знаю, что нельзя играть с огнем, что это грех, грех, права Клава!.. Нельзя от нечего делать ввязываться в такие сложные и темные дела, нельзя, нельзя!..

Я больше не буду, никогда не буду, Пресвятая Дева Мария. Кого там поминала бабушка? Блаженного Панкратия?! Панкратий, дорогой, послушай меня, я все поняла и больше не буду. Ну, ты не наказываешь детей за то, что они дети, просто заигравшиеся дети, и меня помилуй, пожалуйста!.. Я правда больше не буду!»

– Что вы там шепчете?

– Я не шепчу. Я боюсь.

– Мы сейчас выберемся. Не бойтесь.

– Мы не выберемся! – пискнула Анфиса. – Слышите, вы!..

Подземелье закончилось внезапно. Перед ними выросла глухая стена, по которой шарил луч Юриного фонаря.

Анфиса споткнулась и чуть не упала. Юра посветил. Под ногами у них валялись куски трухлявого дерева и какие-то железки. Истлевшие доски были прислонены к стене в полном беспорядке.

– Здесь должен быть выход, – сам себе сказал Юра. – Держите.

Она взяла у него фонарь, и он стал проворно разбирать доски, отбрасывать их к правой стене.

Он оказался прав. Под досками обнаружился полукруглый лаз, прикрытый вполне современной фанеркой. Эта фанерка была надеждой, приветом из мира живых – здесь были люди, живые люди, и они не умерли, а даже прикрыли лаз фанеркой!

Юра аккуратно переставил фанерку и полез в отверстие.

– Посветите мне!

Анфиса послушно светила.

– Дайте руку!

Анфиса переложила фонарь и протянула руку.

Он сильно дернул ее, и Анфиса выскочила в какой-то следующий подвал, темный и вонючий. Пахло плесенью и гнилыми досками.

– Где мы?!

Он ничего не ответил, взял фонарь и посветил по сторонам.

Какие-то пустые полки, куча тряпья на полу – Анфиса вздрогнула и спряталась за него, – кипы старых журналов, сложенные корешками наружу. В стене были сделаны ступеньки, и Юра уверенно, как к себе домой, полез по ним вверх.

– Не отставайте, Анфиса.

– Где мы?!

Он поднялся на две ступеньки, уперся руками в потолок и как будто откинул его в сторону. Еще одна крышка!

– Вылезайте, Анфиса! Ну! Последнее усилие!

Следом за ним она выбралась в тесное помещение, заставленное бочками, досками, заваленное перевязанными бечевкой старыми газетами. В углу были кучей составлены какие-то лыжи, а под низким потолком громоздились санки с оторванной спинкой.

Все это было… до странности знакомым. Словно уже виденным однажды и давно позабытым.

Пошарив рукой, он толкнул дверь, что-то зазвенело, упало и покатилось, и они оказались на улице, где было светло и радостно от луны, где воздуха – сколько угодно, где не пахло плесенью и мышами, и над головой не было сводчатого потолка.

– Юра!

– Мы на нашем участке, – быстро сказал он. – Это старый погреб. Мы никогда им не пользуемся. Что это вы? Не узнаете?

Анфиса смотрела на него во все глаза.

– Старый погреб?! Наш участок?!

– Вон там дом, – он показал рукой на веселые огни за деревьями. – Вон беседка. Узнали?

Она молчала. Он вздохнул.