Колесницы судьбы

Все может быть – в пустынном месте на окраине, в двух шагах от Кусковского парка.

Варя включила фонарик, посветила туда, сюда. Луч выхватил заледенелую дорожку, кучи убранного снега. Скользнул за ограду церкви. И вдруг…

Среди могил блеснуло что-то странное. Варя навела луч, пригляделась.

За оградой, неподалеку от нее, близ первого ряда могил на снегу лежал удивительный предмет.

Там чернела моделька автомобиля.

Один в один та самая новая «Волга», которая была у отца. В которой они с мамой разбились.

Игрушечная модель, что валялась на снегу у могилы, тоже оказалась сплющена, измята, изломана. Так же, как машина родителей.

Это не могло быть совпадением.

Недолго думая Варя подошла к ограде и руками в перчатках схватилась за железные рейки. Подтянулась, забросила ногу на верхнюю железную планку.

Она дружила со спортом. Была чемпионкой Москвы и кандидатом в мастера по академической гребле. Даже при ее росте под сто восемьдесят и весе чуть за семьдесят перелезть через забор в человеческий рост труда не составило. Девушка легко спрыгнула в снег – туда, где начиналась территория церкви, на кладбище.

Она подошла к раскуроченной, скособоченной модели машины.

Оказалось, что игрушка лежит не на снегу или на земле. Под ней – жестяная коробка из-под иностранного печенья. Коробка перетянута полоской скотча там, где открывается крышка.

И вдруг – со стороны церкви свистки, яркий свет фонаря. Крик: «А ну, стой на месте!»

Варвара моментально перекинула на противоположную сторону ограды и коробку, и изуродованную копию «Волги». Затем сама подтянулась на руках и стала перебрасывать тело через пики церковной решетки. Сзади она видела колеблющийся свет и слышала тяжелые шаги бегущего человека.

Она задела рукавом пику ограды. Затрещала раздираемая ткань куртки. Варя свалилась по другую сторону от решетки. Быстро подхватила коробку, израненную копию «Волги» и кинулась к своей машине.

Преследователь подбежал к внутренней стороне ограды. Луч его фонаря нашел убегающую фигуру девушки. «Стой! – прокричал человек. – Я вызываю милицию!»

Останавливаться Варвара не стала. Открыла свою «шестерочку», забросила на пассажирское сиденье коробку и раскуроченную модель, завела движок и резко газанула.

Где-то в тишине ночного города запела милицейская сирена. «Успокойся, это не за мной», – шепнула себе девушка. Но все равно помчалась подальше от церковной ограды.

«Интересно, запомнил ли сторож номер машины? А даже если и так, что он докажет? И какое я, спрашивается, преступление совершила? Перелезла через ограду кладбища? Смешно!»

Ею овладела эйфория. На высокой скорости она пронеслась по улице Юности, вдоль Кусковского парка. Навстречу ей и вправду попалась милицейская машина с включенной сиреной и проблесковыми маячками. Сердце упало, но авто правоохранителей не стало останавливаться и тормозить ее «шестерку» – просквозило мимо.

Миновав путепровод через другую железку, курского направления, Варя свернула под мост и тормознула на парковке у заправки. Там было светло, то и дело подъезжали машины, шоферы выходили, вставляли раздаточные пистолеты в баки, шли к стекляшке платить. Было совсем не страшно.

Из набора инструментов в багажнике Варя достала перочинный нож. Покойный отец говаривал – он воспитывал свою единственную дочку как мальчишку: «Перочинный нож никогда не помешает. Иногда может даже спасти». А когда она переспрашивала: «От чего?», папаня лукаво улыбался: «Например, от жажды. Открыть при случае бутылку лимонада».

Теперь благодаря ножику Кононова разрезала скотч и распаковала коробку.

В ней оказались две фотографии. Точнее, ксерокопии фото, напечатанные на стандартных листах писчей бумаги формата А4.

На одном – фото отца. На другом – матери.

Обе фотки выглядели словно официальные. Лица родителей строгие, безулыбчивые. Наверное, взяты откуда-то из документов. Например, из личного дела.

Папа – в парадной форме, но в полковничьей, не генеральской. Строго смотрит в объектив. Молодой, красивый, ни единого седого волоса. Университетский значок-«поплавок», несколько медалей. Наверное, конец восьмидесятых или начало девяностых. Папе лет сорок пять.

И мамочка – совсем юная, но столь же официальная. Деловой костюм джерси, белая блузка. Строго смотрит в объектив.

Очень похоже, что оба фото откуда-то из отдела кадров. Варя ни тот ни другой снимок никогда раньше не видела.

«Со мной кто-то играет. Он знает, что случилось с моими родителями».

Кроме двух фотографий, больше в коробке из-под печенья ничего не оказалось.

Она перевернула оба листа.

На одном – папином – оказалось что-то написано, меленько, еле заметным карандашиком. Варя включила лампочку под потолком машины. И в самом деле ряд цифр.

010.215.180.0615

Тринадцать цифр на одном лишь папином фото – и все. На мамином – никаких пометок.

Кононова уложила оба листка обратно в коробку, закрыла ее и не спеша поехала к себе домой – в квартиру на Краснопролетарской, где ждала ее бабушка.

Ехала и думала: что это могло значить? Ведь это, наверное, шифр? Значит, человек, который подсунул ей письмо с вырезанными из газеты строчками, продолжает с ней играть?

Бабушка, конечно, не спала – ждала непутевую внучку, которая усвистала на ночь глядя на машине.

Коробку с фото Варя домой не потащила, оставила в авто в гараже. Нечего бабушку пугать да расстраивать. Как-нибудь сама, без ее участия, разберется.

Она успокоила бабулю – зашла в комнату, пожелала спокойной ночи. Бабушка лежала в кровати в белой ночной сорочке, под одеялом, и по давней привычке гладила себя ладонями по лбу и щекам – массировала от ненужных морщин. Девушка поцеловала ее, на минуту прижалась. От бабушки пахло ночным кремом.

На кухне Варя заварила себе чаю, положила три ложки сахару. Глюкоза должна помочь умственной деятельности – с весом тогда, двадцать лет назад, она еще не боролась.

Пошла в свою комнату, села за компьютер. Чего-чего, а простору в генеральской квартире на Краснопролетарской улице хватало. С шести лет, как они сюда переехали, у Вари имелась собственная комната и личный письменный стол.

А на первом курсе бабушка ей комп подарила. Как потом выяснилось, продала свои фамильные бриллианты и приобрела новейший «пентиум»: «Как ты будешь своей высшей кибернетике учиться без персональной вычислительной машины!»

Почему-то в тот момент Варя не сомневалась, что сумеет шифр разгадать. Случайно, что ли, ей читали курсы криптографии и криптологии!

Прежде всего Варя забила все тринадцать цифр с точками в интернетовский поисковик.

«По вашему запросу ничего не найдено», – меланхолически отвечала машина.

Может, номер телефона? Это обычно семь цифр, по-новому, с префиксом, десять. А тут их тринадцать, несчастливое число. Но вдруг первые три цифры – код страны?

А может быть, это номер кредитной карточки?

Тогда никаких кредиток у Вари не имелось, да и ни у кого в ее окружении. Но все-таки она знала: на карте – шестнадцать цифр. Или, в крайнем случае, двенадцать.

А здесь – тринадцать.