Хрон 48 минут. Начало

«Заеду на днях», – отправил он ответное сообщение.

Покрутил телефон в руке и, вспомнив, что обещал, тут же сбросил Асе данные паспорта, а через какое-то время позвонил ей.

– Ася, кинул вам паспорт.

– Да, отправляю логистам. Заказывают.

– Ну и отлично. Я буду жить у мамы, можете не заказывать мне отель. На съемки у нас будет дня три, потом приедем в Москву, и можно сделать пару выездов. В общем-то и все. Мои условия я написал вам: я не говорю о жене, могу рассказать об отце.

– Не согласна! – Асю злило желание Андрея быть главным в съемках. Он не режиссер, не сценарист, не автор! – Мне не нравится, что вы ставите условия! Позвольте… – успокоилась она, выдохнув, – быть автором. Просто доверьтесь мне.

– А вам можно доверять? – он сделал громче радиоприемник на подоконнике – играл джаз. – Моя репутация…

– А моя репутация? – перебила его Ася. – Просто будьте собой, и тогда мы с вами подружимся.

Ей ужасно хотелось спать, просто вытянуть ноги на своей постели, а не начинать в очередной раз гонять по кругу бесконечные разговоры про «а что, если…». Ася знала, что все будет так, как хочет она, ей разрешил «бомбить» продюсер, а все, что говорит продюсер, не подвергается обсуждению каких-то артистов, пусть и народных.

– Посмотрим, – ответил он, понимая, что все будет идти по его правилам. Ведь журналистов может быть сколько угодно, а артист – один. Его не размножить.

– Билеты пришлю. Будем выезжать в ночь, кажется, есть такой.

– Да, в ноль-ноль.

Девушка положила трубку и прошептала: «Спать, спать, спать». Но тут же позвонила логисту:

– Насть, кинь билеты на почту, как будут. Только, будь другом, набери меня, а то я усну.

– Кто режиссер?

– Хочу режа Степу Троцкого, оператора Крапивянского.

– Они же у тебя сопьются, Ась! – взмолилась Настя.

– Они у меня не пьют. Когда они плохо себя ведут – им больно.

– Не сомневаюсь, – Настя захохотала в трубку. – Давай я сейчас заявки от «Еды» оформлю и займусь твоей. Гостиница артисту нужна?

– Он с мамой будет жить.

– А может, мы сэкономим и ты тоже с его мамой будешь жить? – улыбнулась Настя. – Я бы хотела пожить с Ковальчуком.

– Соловей, если я останусь живой, то привезу тебе его потную рубашку, будешь нюхать.

– Мерзкая Одинцова! – крикнула Настя. – Давай, солнце, пришлю, как закажу. Можно я Троцкого и Крапивянского вместе поселю в номере?

– Ни в коем случае! Они же сопьются, и я не смогу сделать им больно!