Хрон 48 минут. Начало

– Поняла, – махнула Ася.

– Вот иди и пиши, – скомандовала Марьяна и показала глазами на выход.

Ася тут же встала и с удовольствием вышла на свободу из переговорки, в которой Зевс-громовержец метал во все стороны молнии и бил током Марьяну за ее некреативность, нежелание ему помогать и просто за то, что она существует.

«Тут ад. Пиши» – прочитала она сообщение от Марьяны.

«Держись!» – ответила Ася и пошла в сторону редакции.

Она остановилась в центре коридора и представила, как если бы шла ускоренная съемка, как цейтрафером[16 - Ускорение видимого на экране движения.]. Мимо проходили люди, менялся цвет стен, времена года за панорамным окном, а она продолжала стоять.

– Ась! Уснула?

Она повернулась и увидела Гарика, выпускающего режиссера грустной программы про отношения.

– Снимала.

– Что снимала? – спросил Гарик, наклоняясь, чтобы поцеловать.

– Цейтрафером коридор снимала.

Она поцеловала в ответ.

– Меньше работай, – улыбнулся Гарик и пошел прямо вдоль Асиной камеры с голубыми линзами.

Андрей припарковался у подъезда и через лобовое стекло бросил взгляд на девушку в белом.

В подъезде поприветствовал консьержку, вызвал лифт. Вставил ключи в замочную скважину, открыл входную дверь. Выдохнул. В этой квартире можно было вдыхать полной грудью. Сюда он возвращался дышать.

Восемь лет назад они с женой купили свою первую квартиру в самом центре Москвы, светлую и просторную. Здесь они планировали завести детей, а потом купить дом. Но когда Марины не стало, не стало и Андрея. Исчезли мечты, планы, жизнь. Как будто часы остановились на половине десятого вечера 9 декабря 2010 года. И точка.

В квартире пахло пустотой и застоявшимся запахом табака. Жена запрещала курить дома, сейчас было все равно. Ему давно уже было все равно. В одно утро жизнь поделилась на «до» и «после». В том, что было «до», было спокойно и по-настоящему. Сейчас он был один и никому не нужен, несмотря на то, что пресса рвала его на части, поклонницы поджидали после спектаклей, а режиссеры бились за возможность снять в своих картинах. Но он не хотел быть нужным всем, он хотел быть нужным одному человеку. Именно такого человека он потерял шесть лет назад.

Скинув мокрые туфли в прихожей, он прошел в спальню и, не снимая одежду, упал животом на мягкую кровать. С минуту рассматривал пол темной комнаты, свесив голову. Потом встал, подошел к окну. Осенний дождь барабанил по стеклопакету и жестяному подоконнику. Если закрыть глаза, то можно услышать, как шумят деревья и лают собаки. С открытыми глазами таких мелочей не замечаешь, но как только что-то убираешь, обязательно что-то находишь. Вот и сейчас Андрей слушал, как осень командует за окном. Как будто ввела конвой, чтобы обезопасить огромный город от тех, кто желает сбежать из этой суеты.

Он давно уже привык быть один, быть не одиноким, а наедине с собой. Привык, что его никто не ждет и ему не нужно никому звонить и говорить, где он и с кем. После потери жены единственной заботой была собака Крис, которую нужно было хотя бы кормить и выгуливать. Но вот уже полгода, как не стало и собаки. И тогда стало вообще все равно нулю. Работа не доставляла удовольствие, жизнь не жилась.

Раз в неделю приходила Лиля, домработница из Уфы, чтобы поддержать чистоту в квартире. Как говорил Андрей: «Чтобы черви по дому не поползли».

Только через год после смерти жены он научился спать один. Это давалось очень тяжело, но постепенно он стал забывать ее запах, стали стираться из памяти черты ее тонкого лица, и он стал быть без нее. А раньше казалось, что всю жизнь и до гробовой. Нет… все лучшее заканчивается мгновенно. Ему не хватило этой женщины.

Андрей коснулся подушки и стал слушать с закрытыми глазами, как ходят по потолку соседи, а потом провалился в сон.

Проснулся рано. Щурясь от тусклого света за окном, повернулся на другой бок. Но заснуть больше не удалось.

Опустил руку под кровать и, нащупав компьютер, подтянул его к себе. Открыл почту и стал читать письмо от директора. Письма для него всегда были ужасным испытанием. Он дотянулся до телефона на прикроватной тумбочке и набрал номер Олега.

– Привет, получил письмо. Расскажи, что там.

– Это Костя прислал. Сценарий, – ответил встревоженный Олег.

– Я могу править?

– Ты в своем уме? Сценарист Кира Лентова. Тебе руки отхреначат, если ты хоть одну запятую уберешь.

– Я могу поговорить со сценаристом?

Достав из кармана джинсов, валявшихся на полу, пачку сигарет, лежа закурил, сбрасывая пепел в кружку с двухдневным кофе.

– Сейчас кину. Только будь с ней тактичен, она «особенная».

– «Особенная»? – рассмеялся Андрей.

– Просто будь с ней мил, – попросил Олег и крикнул кому-то на пешеходном переходе.

– Буду.

Утверждение съёмки

Ася посмотрела на часы и зажмурилась – половина девятого утра. Запах табака не успевал выветриться из комнаты. Дважды пытаясь вздремнуть, она тут же открывала глаза и снова начинала писать.

«Бинго!» – прозвенел будильник.

– Да не сплю я, не сплю, – пробурчала девушка, скручивая гульку на голове.

Ася трижды нажала на кнопку сохранения файла, чтобы уж наверняка, и распечатала текст. Отправила сценарий Марьяне и Казанцеву.

«Если не спишь, посмотри срочно почту. Сегодня встречаюсь с Ковальчуком», – отправила она смс шеф-редактору, и тут же раздался ответный звонок.

– Не ложилась? – прошептала сонная Марьяна.

– Я еще в «Стакане». Ты бы видела, какой сегодня был рассвет сказочный, – воодушевленно щебетала Ася, заправляя картриджем кофеварку.

– А сценарий сказочный? – не унималась Марьяна.

– Посмотри на почте. Внеси правки, и я бы сегодня с ним встретилась.

– Я не хочу, чтобы ты ему показывала все, что хочешь снять. Не показывай жену, наведи на разговор об этом, хотя нет… оставь жену, но не акцентируй… ты рехнулась – про отца? Они не общаются уже лет двадцать! Спрячь это все в свою скрытку[17 - Скрытая камера.].

– Ты мне дашь скрытку? – удивилась и напряглась Ася.

– Хочешь, две дам?

– Я не хотела бы выкручиваться… Врать – да, выкручиваться – нет. Просто когда я начну выкручиваться, он сразу поймет, что я вру, а когда я вру, он не поймет.

– Тебе бы поспать.

– Мне бы молочка, а то пить голый кофе – шок для сердца.