Хрон 48 минут. Начало

– А теперь попробуй сделать это «Начало». Мне кажется, Ковальчук геморройный, – скривилась Марго.

– Ты просто мне завидуешь.

Ася постучала пальцами по клавиатуре и вставила в файл таблицу. Однажды у нее была шеф-редактор, которая все просила делать в таблицах и чтобы запятые были там, где должны стоять. На ответ Аси: «У меня авторская пунктуация», – шеф-ред злилась и кричала, что проще научить работать обезьяну. За это на день рождения редакторы подарили ей Молли, крошечную макаку.

– Было бы чему. Вот посмотришь, с самого первого слова твой сценарий подвергнется правкам. Это не то, это не это. Он что, тебе будет про свою жену покойную рассказывать? Вряд ли! – злилась из-за упущенной возможности Маргарита.

– А что с ней случилось, кстати? Я когда к интервью в студии готовилась, не придала значения, он все равно бы не рассказал, а тут стоит…

– Она, кажется, погибла в автокатастрофе шесть лет назад, – вспоминала Маргарита.

– Не кажется, а точно, – вмешалась Варя, – я была там. Они познакомились еще в Брянске. Она актриса была, потом ушла из профессии. Андрей долго мотался между городами, в конце концов забрал ее в Москву. Она пиарщицей работала в агентстве Сапронова – сейчас он директор Ковальчука. Это было еще лет 15 назад. Мы с ней познакомились на какой-то премии, Андрей тогда только-только становился популярным. Она ему всегда на съемки пирожки привозила, такие милости-приятности. А он тогда решил, что очень классный, ну как эти все, кому мама сказала, что «ты у меня самый лучший», и он во все тяжкие – корпоративы, дни рождения, тусовки какие-то. Бухал как черт. А потом в прессе написали, что у них с Маринкой не клеится…

– Ты пустила? – перебила Ася, пытаясь пошутить, но шутка попала в яблочко и расколола его на две части.

Варя опустила глаза, прикусила губу, но ответила честно.

– Я пустила, и мне за это стыдно… В общем, была зима, у Андрея съемки «Марионеток», заканчивали снимать. Работу скрывали от журналистов, готовились к фестивалям. Снимали где-то под Москвой, в сторону Дмитрова, в лесу. Марина поехала к нему, за ней поехал Наумов. Обогнал, занесло, его машина в кювет, Маринкина вылетела навстречу. Насмерть. Оба. Андрей не знал об этом. Он после съемок поехал бухать, отключил телефон, или он сел у него, не знаю, в общем, он утром из новостей узнал. Я снимала, – на одном дыхании сказала последние слова Варя.

– Охренеть!.. – Ася растеклась по креслу. – Это же огонь, а не история.

– Это очень грустная история. Именно поэтому я никогда бы и не хотела снимать Ковальчука.

– Я помню эту историю, но не думала, что ты к ней причастна. А Наумов? – прошептала Вера.

– А Наумов это кто? – перебила Ася.

– Наумов – мой первый муж, – ответила Варя и опустила глаза.

– Охренеть, – повторила Ася. – Прости. Интересно, он расскажет про это?

– Как сработаешь, – подвела черту Варя. – Сходи к Юре Самсонову, он из Брянска, много баек про Ковальчука знает.

– Монтажер Юрка?

– Да, он то ли сам учился с ним, то ли кто-то из его друзей. Не помню. Мы как-то ночью на монтаже сидели, и он стал рассказывать про Ковальчука, я рассказала ему свою историю, и так, пока не прибежал Троцкий и не стал кричать, что мастер надо срочно сводить по звуку. Дальше все как в тумане, дальше ничего не помню, – криво улыбнулась Варя.

Ася тут же схватила телефон, блокнот и вышла из редакции.

– Спасибо, Варь, – успела она сказать в захлопывающуюся дверь.

Андрей зашел в театр через служебный вход и, махнув головой охраннику, пошел вдоль длинного плохо освещенного коридора к гримерке с табличкой «Ковальчук». Все это время в кармане вибрировал телефон, но он, как обычно, не придал этому особого значения. Бесконечно бурчащая трубка не часто поднималась, и только когда он увидел уставшее лицо Олега в гримерной, опомнился.

– Ты звонил, наверное? – он достал телефон и посмотрел на экран.

– Звонил, Андрюш! – строго сказал директор и встал из кресла. – Ты проходи.

– Ну спасибо, – Андрей прошел осторожно, ожидая подвоха. – У меня спектакль через час, пора бы.

– Не хохми, – в голосе Олега послышалось раздражение. – Андрюш, ты мне скажи, что ты делаешь? Почему я не знаю, что происходит в жизни моего артиста? Почему я от левых людей узнаю, что ты решил сняться в каком-то документальном кино, а до этого в какой-то программе? Ты поговорить хочешь? Тебе пресс-конференцию устроить? Что происходит? – Олег сел на комод напротив Андрея.

– Все хорошо, Олеж. Я знаю, что делаю. Меня утвердил Костя. Пусть это будет напоминание обо мне зрителям, – улыбнулся он коронной улыбкой.

– А, так о тебе весь мир забыл?! Ковальчук, на твои спектакли за полгода билеты раскупают!

– Кстати… Отмени, пожалуйста, спектакль в пятницу. Я уеду.

– Ты издеваешься?! Что я Олегу Евгеньевичу скажу? – глаза Сапронова округлились.

– Скажи, что у меня важные съемки или я заболел.

Андрей повернулся к зеркалу и достал грим из шкафчика.

– Какие на хрен съемки?! Важные съемки у тебя в кино, а то, что ты снимаешься для телика, это так… Олег Евгеньевич примет только одну причину отмены спектакля – твою смерть! – жарко жестикулируя, негодовал директор.

– Это очень важно, Олеж. Мне надо.

– Ты меня поражаешь, Ковальчук!

– Расслабься, Сапронов, все идет как надо, – Андрей провел по лицу кистью. – Лучше гримера позови, а то я сейчас такого Воланда нарисую, дети из зала выбегут.

– Смотри, не сделай из себя артиста на распятье.

– Это как? – улыбнулся в зеркало Андрей.

– Это когда ты с Бузовой петь Высоцкого начнешь на дне рождения нефтяного магната в бане под Уренгоем. Это дешево и не важно.

Олег хлопнул дверью и зашагал в сторону служебного выхода.

Андрей пока не понимал, на что идет и верно ли поступает. Но где-то внутри, под ребрами кто-то маленький колотил молоточком и твердил: «Попробуй».

План съёмки

Ася залетела в 17-ю монтажку и прыгнула на пустой стул редактора, который всегда стоит рядом с монтажерским. На экране красовались полураздетые актрисы и сайт знакомств. Юрик стал тут же закрывать все вкладки.

– Ты чего так забегаешь?! – буркнул он смущенно.

– А чтобы ты не пялился на телок! – смеясь, она закинула ноги на компьютерный стол. – Короче, можешь не закрывать своих баб, я по другому вопросу!

– Что вы все от меня постоянно хотите! Лучше бы нормально титры научилась писать, все время ошибки делаешь! – бурчал Юрочка.

– Ну простите, Юрий! Буду исправляться, – Ася откинулась на спинку стула. – Ты, говорят, из Брянска?

– Что тебе надо от города-героя, ты и его опохабить хочешь, как и все, что ты делаешь?

На экране появилась монтажная секвенция, а на просмотровом экране – лицо Ковальчука.

– Ты монтируешь мою программу? – удивилась Ася.