Хрон 48 минут. Начало

Андрей открыл бутылку минеральной воды, и под пробкой зашипело, как и у Аси где-то под левым ребром. Она махнула головой в знак того, что слушает.

– Я не буду говорить о личном.

– О личном – это, простите, что, в вашем понимании? – напряглась Ася.

– О семье, о женщинах, о…

– А о чем мы тогда с вами будем разговаривать – о ролях? Нет уж, простите, но это телеканал «Культура», хрень какая-то… в общем-то это синонимы. Включаешь перед сном и под монотонный голос диктора засыпаешь. Мы центральный канал, нас смотрят те, кто ходят на ваши спектакли, кто смотрит ваши фильмы, кто читает про вас в желтой прессе.

– Меня нет в желтой прессе, – твердо сказал он.

– Если вы ее не читаете, это не значит, что вас там нет.

Ася начала заводиться, как заводилась, когда герои ток-шоу отказывались говорить то, что она перед съемкой заставляла их выучить по тексту сценария наизусть и повторить в камеру. И тут что-то пошло не так, и Ася где-то в своей вселенной сломала простой карандаш на две части.

– Если вы хотите хорошее кино, то нам придется придумать такую стратегию, где мы сможем вас раскрыть, обязательно упомянув вашу семью, ваших женщин, не знаю, что вы еще скрываете, что мне придется из вас вытаскивать, но вы – артист! И если уж вы решили быть артистом, то будьте честными перед зрителем! Но вы можете хотеть плохое кино… тогда это точно не ко мне.

Ася сделала глоток уже остывшего чая и выдохнула.

– Я вас понял, – Андрей прикусил губу и остановился взглядом на скулах Аси, которые появлялись, когда она смыкала зубы от злости. – Вы не злитесь, Ася. Просто поймите, что это моя работа, и я не могу появиться перед зрителями тем, кем вы хотите меня показать. Я не хочу, чтобы люди сомневались во мне, в моей работе, в моих ролях.

– Андрей, как человек Ася Одинцова, я все понимаю, принимаю и поступила бы так же, как и вы, поставила такое же условие. Но как журналист Ася Одинцова я этого не принимаю. Не принимаю по той причине, что если что-то делать, то делать это красиво, с удовольствием, чтобы мой зритель смотрел кино и кайфовал – рыдал, хохотал, бился в ярости или умилялся мелочам. Вот это, я считаю, хорошая работа, ради этого стоит что-то снимать. Если мы не действуем по этому плану, то давайте не будем занимать место на серваке[9 - Корпоративный сервер, где хранится видео материал.] лишними гигабайтами съемок.

Андрей посмотрел в сторону панорамного окна и уставился на мужчину с ярко-красным зонтом, который стоял у остановки и переминался с ноги на ногу, ожидая транспорта.

– Пожалуй… – артист глубоко вдохнул, снова посмотрел на Асю, которая не сводила с него глаз в ожидании ответа, – я вам позвоню.

Он достал из кармана бумажник, кинул тысячу рублей и стал собираться.

Ася откинулась на спинку стула, захлопнула блокнот и еще сильнее сжала зубы.

– Это значит да или нет?

Он замер. По-мхатовски посмотрел исподлобья на девушку, выждал секунд десять…

– Позвольте я вам завтра наберу. Мне надо обсудить.

– Хорошо, – смирилась она.

Андрей вышел из кафе, раскрыл зонт и пошел к машине через ливень. Ася рассчиталась по счету деньгами Андрея (не туфли от «Лайф», так хоть чай от Ковальчука) и тоже вышла на улицу.

Набрала номер телефона, чтобы успокоиться.

– Мам, привет. Все хорошо… гуляю… Одна гуляю. Прямо гуляю.

Ася присела на край мокрой лавочки у памятника Есенину и посмотрела по сторонам.

– Дождь. Устала немного, ничего страшного… Ела, конечно, ела. Кашу ела, чай пила. Как давление? Таблетки пьешь? – Ася потянулась за сигаретами. – Не надо, я сама куплю, да. Уверена, мам! В смысле Королева разводится с Тарзаном? Не смотри телевизор, нет, мам, не смотри. Решу с проектом и приеду, да. Да, обещаю, мам. Формат меняем, все хорошо. Долго рассказывать, руки мерзнут, – обходила она острые края.

Когда Ася только устраивалась работать на телевидение, то мама, как личный психоаналитик, выслушивала обо всех сложностях технического и психологического производства телепрограмм. Мама упорно пыталась вникнуть в суть каждой фразы, которые наполовину состояли из профессионализмов. Пыталась что-то комментировать: «А может быть, завтра помонтируешь свой прямой эфир» или «Конечно, надо красиво текст написать, чтобы он людям нравился, чтобы грамотно». Из маминых фраз можно было составлять словарь «антителевизионщика», но мама говорила всегда любя. Особенно удавалась ей фраза: «Бросай ты уже свое телевидение и ищи нормальную работу, чтобы и семью могла создать, и деньги зарабатывать». После нескольких лет маминых уговоров все бросить Ася перестала рассказывать о сложностях производства, чаще молчала. Так было спокойнее. Всем.

– Ну давай. Иди отдыхай. До завтра. Пока, мам.

Ася еще несколько минут смотрела, как за памятником двигались машины. Подумала о том, какой крутой фильм получился бы с Есениным. Он бы обязательно начинался с конной повозки. Мужчина ехал бы по бездорожью где-то под Константиново, объезжая соседние деревушки. Легкая музыка, простой незамысловатый вступительный закадровый текст. Зритель еще не понимает, кто едет в повозке, просто конь, просто копыта и скрип колеса. Повозка остановилась бы у обрыва Оки. За рекой расстилались бы крестьянские поля. И тут Сергей Александрович спрыгнул бы на сырую землю, и Ася крупно показала бы серо-голубые глаза, которые радостно смотрят на просторы дорогой сердцу деревни. А потом квадрокоптером[10 - Беспилотный летательный аппарат, который управляется пультом дистанционного управления с земли. Как правило, на нем устанавливается мини-камера, позволяющая вести в полете фото- и видеосъемку.] со стороны поля в сторону человека и «Эге-гей! Русь-матушка!». Но с Есениным она бы не делала фильм о поэте. Она бы делала о человеке-космосе! О человеке-буре! О человеке!

Она бы обязательно спросила у Сергея Александровича про всех-всех его женщин и сделала легкий «саспенс»[11 - Тревожное ожидание.], когда он заговорит о самой любимой, обязательно выделила музыкой и заглушила фоновые стихи – «да, мне нравилась девушка в белом, но теперь я люблю…».

На пешеходном переходе резко затормозила машина. Ася моргнула и отвлеклась от мыслей.

Вёрстка

Утро наступило к обеду, когда в WhatsApp пришло сообщение от Казанцева с просьбой зайти. Ася вошла в телецентр. В ASAP за кофе толпились новостники, ранние выездные журналисты и операторы. Ася пробежала мимо, даже не бросая в их сторону взгляд, чтобы, не дай бог, не остановиться и не заговорить, иначе минут двадцать из жизни будет убито трёпом. Семенящим шагом прошла по узкому коридору, свернула к лифтам и поднялась на 12-й, а потом пешком на 13-й в редакцию. И только попав в кабинет, достала телефон, который лежал в кармане с самого захода в «Стакан»[12 - Будничное название Телевизионного технического центра «Останкино».]. Такое она позволяла себе редко. Завет любого редактора – «Держи телефон всегда в руках!». Целых семь минут Ася не смотрела на экран, а достав, обнаружила, что… ничего не изменилось. Ковальчук все так же молчал.

До нее донеслось ворчание Марго:

– Достал! Неужели эти пиарщики думают, что они вообще нужный народ. Какие-то бесполезные уши и руки, через которые нужно пройти как через препятствие, чтобы добраться до этих звезд, которые вообще-то и не звезды вовсе.

– Звездное ток-шоу с нашими ведущими? – улыбнулась Ася. – Они же кони двинут.

– Тогда будем менять ведущих! – психанула Маргарита.

– Ваше право, ваше право…

Ася села за стол и снова посмотрела на экран телефона.

– У тебя кто-то согласился? – уже мягче спросила Марго.

– В процессе, – прошептала Ася, не желая делиться Ковальчуком, даже мыслью о нем. – Знаешь, я с героями по телефону так говорю… вот я бы себе ни за что не отказала… – она оторвалась от экрана телефона. – А ты с кем ругаешься?

– Да этот, как его… Коля Петров, пиарщик Туманова.

– О-о-о… по ночам не общаетесь? – засмеялась Ася. – Мы с ним как-то постоянно на связи были, оторваться от меня не мог, пока программу не сдали.

– Что снимали? – хитро посмотрела Марго.

– «Бизнес звезд». Но это было еще до «Откровенно…», я была молодая, горячая, нужны были деньги, работала на ток-шоу.

В кабинет вошли Варя и Вера с телефонами в руках. Они ржали и не могли остановиться.

– Рейтинги растут? – удивилась Марго смеху во время «чумы».

– Да что нам рейтинги! Смотрели, что «Медуза» написала про выставку в Манеже. Почитайте. Там про Зарядье.

Марго фыркнула, но на сайт зашла.

– Мне Петров звонил, – снимая куртку, бормотала Вера, – говорит, ему от нас звонили. Чья идея с этим психом пообщаться?

– Моя, – посмотрела на нее Марго в надежде на хорошие новости.