Хрон 48 минут. Начало

– У вас нет времени на вас? – удивилась она своему удивлению, как будто действительно удивилась, а не сыграла.

– Вы имеете в виду – на бесплатную работу? – возмутился артист.

– Это работа, которая приносит вам известность, – чуть тише сказала она, прекрасно зная, как работает теле- и кинобизнес. Кто-то снимается, кто-то снимает, а потом этот кто-то срубает гонорары с кассовых сборов, а кто-то другой аплодирует в зале, бесплатно пройдя на премьеру в «Октябрь».

– Мне этого не надо.

– Если бы вам не нужна была слава, вы бы не стали артистом, или я не права?

Он на несколько секунд замолчал, улыбнулся, но при этом ответил:

– Нет.

– У меня есть идея! – убеждала она.

– Оригинальная идея?

– Моя идея.

– Может быть, вы пришлете? Мне тяжело воспринимать на слух, надо, чтобы расписали идею и пришлите моему директору, – пытался отмазаться Ковальчук.

– Ну уж нет, – воспротивилась Ася, думая о том, сколько она уже про него прочитала, и очень неправильно с точки зрения редактора, что он переводит ее на своего директора. – Так я не работаю. Раз уж вы хотите, чтобы я вам расписала, то и обсуждать идею я буду только с вами. Мне кажется, вы пытаетесь уйти от ответа, права? – возмутилась она.

– Нет, не правы, – Андрей прокашлялся, что означало, что он врет. Он всегда кашлял, когда врал, но Ася еще об этом не знала. – У меня просто совсем нет времени. Давайте в двух словах, что хотите?

– Хочу документальное кино, которое раскроет вас не только как человека, который последние шесть лет живет затворником, а покажет настоящего народного артиста.

– Ася, вы же понимаете, что пытаетесь меня развести на это дешевое интервью.

– Нисколько, – откашлялась она, что означало, что она врала, только Андрей еще об этом не знал.

– Давайте так! Пишите свой сценарий, присылайте на почту, и я подумаю, – отрезал он.

– Не вижу смысла откладывать, предлагаю встретиться.

– Сначала напишите, а потом обсудим. Мне неудобно говорить. Спасибо. До свидания, – и положил трубку.

Ася от злости кинула телефон на пол, и тот прокатился по зеленому пушистому коврику из «ИКЕА».

– Напыщенный индюк, – прошипела она.

Андрей кинул телефон на кухонный стол, тот прокатился до сахарницы и врезался в нее корпусом.

– Достала!

Он сел на стул у подоконника, открыл настежь окно и посмотрел на вечернее Садовое. На улице совсем стемнело. Он закурил. Кухня наполнилась дымом. В животе заурчало. Он протянул руку, открыл холодильник, достал пачку с молоком и сделал несколько глотков.

В этой квартире давно царила тишина. Ни гостей, ни шумных вечеринок. Все это закончилось шесть лет назад. Как и он сам закончился шесть лет назад. После этого редкие интервью, к которым обязывали рекламные кампании фильмов, ну и вот эта встреча, которую обещал еще пятнадцать лет назад.

У подъезда остановилась машина, и с пассажирского сиденья вышла девушка в белом пальто. Андрей приблизился к окну и стал ждать, когда она зайдет в дом. Он давно наблюдал за соседкой по подъезду, придумывал разные истории про нее. Она могла бы быть женой какого-то богатого бизнесмена или иностранкой, прибывшей на ПМЖ в Россию, или просто успешной художницей. Неуспешные белое пальто не покупают. Девушка зашла в подъезд. Андрей вернулся на стул и откинулся на спинку. Перед глазами открывался осенний «Ла-Ла Ленд», огни, парочки, маши-и-ины. Бесконечный поток машин. Садовое горело кольцом где-то за поворотами, но звук автосигналов доносился и до него.

Андрей протянул руку к старенькому радиоприемнику, доставшемуся ему во время путешествия по Карелии. Он тогда был молодой и мог позволить себе быть бедным и при этом путешествовать. Поездка была незапланированной. Он с друзьями Мишкой Сулимом и Костей Еремеевым – все только-только выпустились из ВГИКа, – распив бутылку горячительного и побуждающего, приехали на Ленинградский – и до Петрозаводска. Проснулись где-то под Подрожьем. Костик первым открыл глаза и завопил с верхней полки, что его похитили. Успокаивались уже второй бутылкой горячительного.

В Петрозаводск прибыли к вечеру, идти было некуда, и пошли в местный театр рассказывать историю, что студентов ВГИКа отправили к ним на стажировку. А там уже закрутилось… и следующие три дня они пробыли с худруком в лесах Карелии. Где-то по пути к «чистейшему озеру» – так говорил проводник – они остановились в избушке лесника Иваныча, а там как раз стоял радиоприемник, который уже давно ловил только одну волну.

Из слабого динамика заиграл Петров с романсом из кинофильма, Андрей замер. Эта музыка не действовала только на бессердечных и глупых. А Андрей был артистом, что не предполагало как минимум бессердечности. И только левая рука отбила на подоконнике ре-диез, как тут же отвлекся от музыки души к музыке реальности: из комнаты доносилась звонкая трель мобильного. Андрей быстро встал со стула и в темноте побрел на звук.

– Да, Олежка, – ответил он на звонок директора.

– А тебе не кажется, что ты что-то забыл? – прозвучал в трубке уставший голос.

– А, ты об «Откровенно на ночь»… так это шутка такая… – усмехнулся Андрей и упал навзничь на кровать.

– Ты решил, что пора выбираться из тени?

– Всем выйти из сумрака, – захохотал артист.

– Я серьезно! – чуть повысил интонацию собеседник.

– … помнишь, я обещал… ну не обещал, а поржал когда-то, ну вот они запомнили. Так прошло 15 лет.

– То есть звать тебя на премьеру Учителя бессмысленно?

– А что там? – искренне заинтересовался он, услышав фамилию режиссера.

– «Матильда»…

– Не люблю балет… – вывернулся Андрей.

Олег Сапронов был не просто директором, он был другом. Он был первым, кто приехал в тяжелые времена к Андрею и был с ним, пока тот не пришел в себя. Они пили. Ругались. Доходило до драки. Но всегда оставались друзьями.

– Кста-а-ати, – завелся Олег, – тут очень крутой благотворительный проект запускается, в «Крокусе» проходить будет…

– Крутой благотворительный проект, Олежка, услышь себя…

– Хрен с тобой, – отмахнулся Олег, злясь на артиста.

– Как сам? – перевел тему мастер перевода тем Ковальчук.

– Рожать нам скоро, – отвлекся-таки Сапронов.

– Волнуешься?

Ковальчук пошарил рукой над головой и подтянул подушку под правую ногу, которая ужасно ныла на погоду.

– Волновался на первой, на третьем можно выдохнуть, – улыбнулся Олег, и в трубке послышалось щелканье зажигалкой.

– Будем ждать… кого ждем?