Защитник

– Я знаю, о ком речь, о футболисте, это его задержали. – Бармен показывает одну из бутылок, и Эбба видит, что на бутылке написано Моретти. И тут бармен наконец оживает, как будто его пронзает какая-то мысль. – Она мертва? Женщина, которая была с ним? Это ведь ее убили?

Эбба кивает:

– Это была его сестра. Ее звали Ясмина.

Бармен ставит в холодильник последние бутылки и закрывает дверцу.

– Получается, она мертва… – повторяет он, как будто пытается осознать свалившуюся на него новость. – Так странно… Я хочу сказать: она же только что была здесь, а теперь вот мертва.

– Не произошло ли тем вечером чего-то необычного? Что они делали? Может, разговаривали с кем-то?

– Они не так долго здесь сидели. Скоро случилась какая-то заварушка в туалете – в ней участвовал еще один посетитель, – а потом они ушли.

– А кто был этот другой посетитель?

– Он все время здесь торчит. Его фамилия Рантанен, его называют Ранта, или Босоногий. Он всегда ходит в деревянных башмаках на босу ногу, представляете? И неважно, что на улице минус двадцать.

– Значит, он живет где-то рядом?

– Я сомневаюсь, что он вообще где-то живет. Днем шатается по барам и, я думаю, спит, где придется.

Эбба подносит бокал ко рту, но тут же понимает, что не следует налегать на выпивку, и ставит его обратно:

– Вы знаете, куда еще он ходит?

– Ну… в основном шатается по округе, в Альвике бывает, может зайти в тайское заведение, то, что вверх по холму. – Бармен машет в направлении Транеберга, и Эбба понимает, какое место он имеет в виду, – полицейские там обычно покупают обеды.

– Во сколько он вчера ушел?

– Сразу вслед за ними, около девяти, но точно не скажу. Но вы ведь не думаете, что это Ранта…

– Я ничего такого не думаю, – в подтверждение своих слов Эбба даже машет рукой, – я просто пытаюсь разобраться, что произошло вчера вечером. А что случилось в туалете?

– Понятия не имею, но Ранта заводится с пол-оборота, ему для этого немного надо.

Новый посетитель отвлекает внимание бармена, и, когда он отходит, Эбба делает несколько маленьких глотков, исключительно только чтобы окончательно прогнать утреннее похмелье. Обычно в это время она встает, съедает хрустящий хлебец с тресковой икрой – это для нее завтрак, хотя и подается он тогда, когда другие люди уже обедают. Потом она достает бутылочку, чтобы взбодриться, смотрит какой-нибудь сериал, может, делает что-нибудь по дому или идет к психологу, или в аптеку, или на биржу труда… Черт, ну и вредная же там тетка на бирже труда! «Вы уже искали какую-нибудь работу? А какую работу вы искали? У вас больничный только на полдня, так что вы обязаны искать работу. Ищите, ищите, ищите…» Но теперь ей, слава богу, больше не нужно туда ходить.

Еще один посетитель привлекает внимание бармена – темноволосый мужчина, который стоит за стойкой через пару стульев от Эббы. К ее огорчению, он показывает полицейское удостоверение.

– Саймон Вейлер из отдела тяжких преступлений, – представляется он. – Как вы, возможно, знаете, в Альвике сегодня ночью произошло убийство, и есть информация, что жертва, женщина, проводила здесь вечер со своим братом. Могу ли я задать несколько вопросов?

Эбба незаметно смотрит на полицейского. Тяжкие преступления. Получается, Йон Хелльберг нанял его, когда она ушла.

Она замечает, что бармен переводит взгляд своих круглых, немного навыкате глаз то на нее, то на Саймона, и картинка у него не складывается.

– Так вы вместе работаете, так?

Саймон бросает взгляд на нее, потом на бокал:

– Нет, не думаю.

– На самом деле да, работаем, – говорит Эбба и старается держаться так же самоуверенно, как Ангела. – Я помощник юриста в «Адвокатском бюро Кёлер», а Николас Моретти – наш клиент. – Она поднимает бокал, чтобы выпить, но замечает, что он пуст.

Эбба допивает последнюю каплю и ставит бокал обратно. Помощник юриста. Как странно это прозвучало, как будто она солгала, но одновременно она чувствует себя невероятно хорошо. Она юрист, а юристы обычно поглядывают на копов свысока. И все равно она испытывает чувство неполноценности. И задается вопросом, как же так вышло. Наверное, ей просто нужно согреться. Все дурные мысли от холода.

Саймон подбирается поближе и садится рядом. Эбба констатирует, что он выглядит гораздо привлекательнее тех мужчин, которые обычно подсаживаются к ней в баре. Карие глаза, внимательный взгляд, смуглая кожа. Она догадывается, что кто-то из его родителей имеет африканские корни. Он высокого роста, и по телосложению видно, что не пренебрегает тренировками. На нем утепленный вариант толстовки и брюки-карго с множеством карманов – очень удобно. Типичная одежда полицейского, который хочет слиться с толпой.

– Значит, вы со стороны защиты, – говорит он. – Представляете нашего соперника.

– Ну да, можно и так сказать.

Он протягивает руку для рукопожатия:

– Саймон Вейлер, отдел тяжких преступлений.

– Да, я слышала. – Эбба пожимает протянутую руку и поворачивается к бармену: – Можно мне еще один?

– А мне минеральную воду, – добавляет Саймон. – А вы? Как вас зовут?

– Эбба. – Она сглатывает. – Эбба Таппер.

– Эбба Таппер… – Саймон, кажется, пробует ее имя на вкус. – Звучит знакомо.

– Бывшая коллега по отделу тяжких преступлений, – быстро добавляет она. – Я уволилась примерно год назад и теперь работаю юристом.

Симпатичное лицо Саймона застывает:

– Точно, я слышал о вас.

– Подозреваю, что ничего хорошего. Но поздравляю.

Саймон непонимающе хмурится.

– Поздравляю с новой должностью в отделе тяжких преступлений. Полагаю, вы пришли на мое место.

Саймон пристально смотрит на нее, затем подмигивает бармену и показывает на бокал Эббы:

– Мне такой же, пожалуйста.

Пока бармен их обслуживает, они сидят молча, как будто размышляя друг о друге. Уж Эбба-то точно думает о Саймоне. Откуда вообще Хелльберг взял этого парня? Она никогда его раньше не видела, никогда о нем не слышала. Он что, выпускник полицейской академии?

– Правда ли то, что о вас говорят? – спрашивает Саймон, водя пальцами по краю стакана.

– Вам, должно быть, совсем нечем заняться на работе, если вы по-прежнему обсуждаете меня, – огрызается Эбба.

Саймон кладет локти на барную стойку:

– Ладно, если вы работаете на Кёлер, мы теперь часто будем видеться.