Игра в наемника. Книга 2

Прокаркали над головой вороны. За ними тенью скользили грачи, почти неотличимые в этой темноте.

К дому некроманта Рей пришел быстро. Даже не имея прежнего зрения, он все еще сохранил хорошую память, потому с легкостью обходил притаившиеся корни, ямки и хитрые землистые уступы, радеющие над мыслью наградить кого-нибудь вывихом голеностопа.

Как и Рей, Нохой поселился на окраине деревни. Точнее, это деревня построилась так, что старый некромант остался на ее окраине. Рей хорошо относился к некромантам. Они настолько были в своем мире, что слыли абсолютно бесхитростными товарищами. Особенно старые. Молодые еще, быть может, чудят направо-налево, а вот старые, уже подернутые разложением и тленом, они влекут свои бренные кости, застыв на границе жизни и смерти. Они не видят смысла обманывать, юлить, делать подлости. Они уже одной ногой в могиле.

– Чего тебе? Почему не спишь, когда положено? Или чувствуешь, что смерть близка?

Рей молча вскинул брови, уставившись на Нохоя. За старческой спиной горели зеленым огнем свечи, фигурные тени блуждали по стенам обветшалого дома. Вопреки бытующим мнениям, пахло из дома некроманта сочным жареным мясом.

– Впустишь?

Некромант с подозрением покосился на него, а после отодвинулся с порога, молча предлагая войти. Рей прикусил внутреннюю сторону щеки, оставшись на месте. Что-то незримое сковывало его, отторгало от теплого дома.

– Что? – Нохой зашелся в ехидном хихиканье. – Не можешь без приглашения войти, да? Какая забава, что мелкие бесы легко вхожи, но чем демон сильнее, тем глупее его ограничения. За порог без приглашения не войти, еды со стола без дозволения не брать, питья не пить, а если встретить себе подобного, то непременно убить.

– С последним неправда. Есть шанс, что один из двух может отступить. Тогда можно не убивать.

– Входи, я разрешаю, – смилостивился некромант.

Рей с облегчением переступил порог. Потребуется время и полное спокойствие, чтобы демон внутри залег на дно и слился с человеческим естеством. Тогда снова станет возможно не дожидаться унизительного разрешения, чтобы войти в чье-то жилище.

– Так что тебя привело? – проворчал Нохой. – Сегодня, помнится, не день, чтобы бы мы играли в шахматы, и не день, когда ты приносишь мне белок. Да и собеседник я так себе, в твоей беде уж точно не советчик.

– С чего ты взял, что у меня беда?

Нохой под тяжестью своих лет клонился к земле, подставляя горб к небу. И под стать его ссохшейся фигуре клонился к земле и дом. Потолки низкие, стены давящие, комната маленькая, заставленная всяким барахлом.

С полумертвым стариком Рей познакомился, как только поселился в Ул-Кассане. Застал его в лесу за раскапыванием своего схрона – тогда он удачно поохотился, но все сразу унести не смог. Вот и оставил несколько тушек белок в небольшой ямке у куста. Некромант польстился на еще горячие внутренности.

– Раньше ты спокойно заходил даже туда, куда тебя просили не заходить, – огрызнулся Нохой. – Теперь же встал столбом, пока я не позволил войти. И по-твоему у тебя нет проблем?

– Это пройдет, – отмахнулся Рей, садясь за стол, заваленный горшками, костями и свечами.

Он не был предвзят ни к какому виду колдунов, – для него по-прежнему они все одно, и ведьмы, и некроманты, и шаманы, и ведуны, и друиды – но для себя все же счел странным, что решил коротать остаток ночи именно с некромантом.

Нохой зашелся хриплым смехом, когда услышал, что Рею просто нужно где-то пересидеть пару часов, а на улице слишком холодно для человека.

Кое-что объединяло абсолютно всех на старости лет, и не важно, эльфийский король это или гном, и это болтливость. Нохой уже предельно стар и не менее беспредельно болтлив. Даже не имея желания спать, Рей невольно задремал, подперев голову рукой, все также сидя за столом. Взбодрился, когда некромант исчерпал негодующие истории о том, как беднеет лес и что хороших мертвецов ночью с благословением не сыщешь, и начал говорить о менее могильном.

– Гончая тут объявилась, – со вздохом сообщил Нохой. – Беспардонная ведьма, дернула меня на самом рассвете. Жаль, что живая, так бы присмирил ее, научил бы старших уважать.

– Гончая? – переспросил Рей, растирая глаза.

– Да, – проскрипел некромант, – молодая девка, но уже слишком она о себе высокого мнения.

– Что ей было от тебя нужно? – перебил его Рей, мало смущаясь своей беспардонности.

Его-то в излишней молодости некромант обвинить не может. Вполне может статься, что они ровесники.

– Могилу рыть заставила, – отмахнулся Нохой. – Но чью и где не скажу. Знаю я этих Гончих, не нужны мне проблемы. И мертвого убьют, даже не почешутся.

Рей попытался представить такой вариант, где Нохой говорил о совершенно другой Гончей.

– Но вот что интересно, на хозяйке могилы руноставы были. Посмертное молчание запечатано в ее костях. Припомнишь ли такое, друг мой?

Рей перестал пытаться что-либо представлять. Таких совпадений ни в каком мире не бывает. Совершенно точно, Тереза пригрозила некроманту. Нохой умный старик, но все же старик.

– Ничего удивительного, – фыркнул Рей, не особо рьяно подавляя зевок. – Тут столько могил, что не сосчитать. Наверняка это ты ее еще и закопал по молодости, да и забыл.

Некромант уязвленно фыркнул от проявленного пренебрежения. С ним нельзя было спорить, либо молчать и слушать, либо поддакивать.

– Пятнадцать лун дамочка там пролежала, а я уже лет десять никого не закапываю! Так что не я ее прикопал. Да и никогда я бы не стал накладывать обет посмертного молчания. Опасное это дело, – презрительно проворчал он.

Рей удивленно хмыкнул и одновременно совсем не удивился. Кого могли убить чуть больше года назад и кого могла искать Тереза Анцафел? Осталось дождаться, когда Мору уличат в убийстве собственной сестры.

– Опасное, бездушное дело, – расходился старик. – Ни ведуны, ни волхвы такого не делают. Не их письмена на костях были.

– И чьи же? – Рей с особым интересом разглядывал пиалу, к которой присохли чьи-то перья.

– Тех, кто доводит ритуал до его первозданного конца, – охотно поделился Нохой. Он вообще охотно говорил обо всем, что касалось того времени, когда он был молодым и красивым. Эпоха первоколдовства как раз подходила к концу во время его становления юношей. – Кто обрекает молчать во всех мирах, будь то мир телесный или мир душ.

– Шаманы? – Рей щелкнул по медной плошке с подозрительной плотной засохшей бурой коркой.

– Черные шаманы, – Нохой заерзал на месте, косясь на звякнувшую тарелку. – Они отрезают языки своим жертвам, а после съедают их. Я увидел, какой была хозяйка могилы до того, как стать костями. У нее не было языка.

У Рея тошнота подкатила к горлу.

– Сейчас так уже не делают, даже я знаю, – проговорил он, прислушиваясь к своему желудку.

– Делают те, кто поклоняются Жнецу, Даророду, Пряхе, Пастуху и Калике, – сообщил таким тоном, словно Рей непременно должен был устыдиться своего незнания.

Рей не слыл почитателем богов, но он принимал их факт существования. В конце концов, с некоторыми из них даже когда-то здоровался за руку.

Кто-то умудрялся даже отрицать их существование. Над такими Рей снисходительно посмеивался, но переубеждать не пытался, да и Восемь Богов тоже посмеивались, глядя на неверующих. С некоторой настороженностью Рей относился к тем, кто почитал Иных. То были не те же самые Восемь, что имели множество обличий среди разных народов, то были действительно Иные. Древние, молчаливые, дарующие не благословение, но силы. Они принимали молитвы лишь своих потомков, отвергая остальных, пусть и молящихся искренне. Боги шаманов, волхвов и друидов – древних колдунов, и тех, кто появился на свет еще до того, как появился в мире свет.

Считалось, что Восемь отделились от Бездны, а после поделили мир на свет и тьму. Иные же зародились вместе с Бездной, вышли из нее, но остались ей самой.

На сегодняшний день мало кто поклонялся древним. Можно годами идти и, приставая к каждому встречному, все равно не встретить иноверца. Сейчас так не принято, сейчас все иначе. Тогда времена были жестокими, а потому и требовали жестоких богов, чьи обличья принял хаос. Не свет, не тьма, но относимые неизменно к тьме, потому что знали они только один язык – крови.

Рей честно попытался вспомнить, сталкивался ли он с подобным. Летоисчисление утекло за сотни, приблизившись к тысячам, вот насколько давно царили те времена. Пожалуй, Валерии в какой-то степени повезло. На ее долю выпала весьма необычная смерть.

– Ты бредишь, – констатировал Рей со вздохом.

Он устало потер шею. Демон забился в недра души, оставив после себя бессилие и опустошение. Страшно захотелось спать. За окном едва занимался рассвет, а он так и не сомкнул глаз.

Пора возвращаться домой. Пустой, остывший, хранящий еще шлейф Лимы. Рей ляжет в кровать с мятыми простынями и уснет.

– Лютый зверь отметился в наших краях, – хихикнул некромант, еще больше уподобившись безумцу. – Дикий, свирепый. Давно я не видал таких, а уж прожил я достаточно. И не хотел бы я с таким встречаться.