Виват, Романовы!

Елизавета Алексеевна в ужасе.

Александр (зевая). Понимаю вас, скукота здесь. Я тоже не любитель придворной жизни.

Елизавета Алексеевна (Александру). Напомните, почему ваш батюшка отказался присутствовать на нашей свадьбе?

Александр. Он считает, что этот брак – оскорбление его достоинства, и вообще, мы ещё не созрели для супружеской жизни. Да и не любит он всех этих бабушкиных развлечений… считает их оскорблением его достоинства. Ну, вообще он много чего не любит из того, что делают при дворе, вы ещё увидите.

Елизавета Алексеевна. Ой, мне кажется, я увидела уже достаточно для своего возраста.

Екатерина (хлопая в ладоши и засовывая негру в повязку монеты). Саша, правда же, чу?дно, что твой отец не приехал?

Александр. Да, бабушка, это очень хорошо!

Екатерина. Всем бы испортил настроение…

Александр. Да, бабушка, именно так бы и было! Я тоже этому очень рад!

Внезапно за дверями в коридоре раздаётся шум, ругань и звук голосов. Музыка умолкает. Негр перестаёт танцевать. Двери распахиваются настежь, в зал влетает опрокинутый и падает плашмя на пол слуга.

Слуга (жалобным голосом и потирая бок). Простите, Ваше Величество… Его Высочество, великий князь Павел Петрович изволили явиться… и требуют, чтобы их впустили!

Негр (спрыгивая со стола и вытрясая из повязки монеты). Господи, ну почему!

Платон Зубов (натягивая штаны с досадой). Господи, ну почему!

Дамы (запахивая корсеты). Господи, ну почему?

Кавалеры (туша сигары в бокалах и застёгивая штаны). Господи, ну почему?

Камердинер (вытаскивая из-за пазухи столовое серебро). Господи, ну почему?

Елизавета Алексеевна. Слава тебе, Господи!

Екатерина (с досадой). Вот он всегда так делал, с детства! Вломится в комнату в самый неожиданный момент и весь кайф обломает…

В зал входит Павел. В этот же момент под окнами дворца раздаются сработавшие наконец оглушительные салютные залпы.

Сцена 46

Все смотрят на Павла. Павел смотрит на всех.

Екатерина (громко). Павел Петрович! Какая честь! Спасибо, что решили почтить нас своим присутствием! (в сторону камердинеру) Так, ну стул ему подайте уже тогда…

Камердинер с грустным видом идёт к Павлу со стулом и ставит тот рядом у дверей.

Екатерина (закатывая глаза), Господи, да не туда, а к столу! Он же не сторож!

Камердинер ещё более печально снова берёт стул и тащит к столу.

Павел (провожая взглядом камердинера, ехидно). Здравствуйте, матушка. А у вас, я вижу, всё как обычно? Все идиоты?

Екатерина (с любезной улыбкой). Конечно, только вот вас не хватало.

Александр (весело Елизавете Алексеевне). Ой, ну вот теперь точно скучно не будет!

Павел проходит мимо пятящегося к выходу негра, не глядя на того, садится за стол рядом с Александром и Елизаветой Алексеевной.

Елизавета Алексеевна. О, он даже не удивился, увидев этого человека!

Александр. Ну что вы, он и не такое видел.

Павел садится за стол. Все молчат. Зубов вздыхает.

Александр (шёпотом отцу). О, как же я рад, что вы пришли!

Екатерина. А где же Марьфёдорна? Почему вы один?

Павел (небрежно). Марьфёдорна немного задержалась в пути. Обычные женские хлопоты.

Платон Зубов (усмехаясь). А что Екатерина Ивановна, здорова ли?

Павел. Они обе в добром здравии, Платон Александрович, можете не беспокоиться.

Екатерина. Что вы, как можем мы не беспокоиться! Ведь мы так давно не получали известий о её беременности… Всё ли у вас хорошо?

Павел. Вы, матушка, сейчас говорите о Марьфёдорне или о Екатерине Ивановне?

Платон Зубов (хихикая). А что, наконец-то есть известия о беременности Екатерины Ивановны?

Павел (ледяным тоном). О беременностях Екатерины Ивановны мне ничего не известно, что же касается моей супруги, то… вас, Платон Александрович, это вообще не касается.

Екатерина (с притворным возмущением). Ещё не хватало, чтобы это касалось Платона Александровича! Он у нас и так отличился…

Павел (строго). Я не требую от вас уважения, Платон Александрович, но потрудитесь хотя бы надеть штаны, когда со мной разговариваете!

Платон Зубов (закатывая глаза). Вот всегда одно и то же! (натягивает штаны)

Павел. Я вижу, что помешал вам предаваться вашему обычно занятию: разврату и пьянству!

Платон Зубов. Ах, Павел Петрович, вы правы, я очень порочен. Не то, что вы, чья супруга, благодаря вашей нравственности, несёт бремя бесконечных беременностей в одиночку… хоть разделила его уже со своей фрейлиной, ей-богу…

Все хихикают.

Павел (краснея). Я не имею к этому отношения! Это не моя вина!

Екатерина (в изумлении). Уж не хотите ли вы сказать, что не имеете отношения к беременностям вашей жены?!

Платон Зубов (радостно). Вот это признание! Я давно испытывал сомнения на ваш счёт, Павел Петрович, но…