Мой ледяной принц

Мне было странно быть одной, без Фредрика, и после своего бреда с зеркалом я боялась заглядывать во все зеркальные поверхности нашего дома, а они подстерегали меня на каждом шагу: это я накупила кучу зеркал. В каждую комнату. Поэтому я ходила по дому, уставившись в пол.

Вечером я позвонила Фредрику, чтобы извиниться за свое поведение, но он не взял трубку. Зато прислал сообщение: «Занят. Перезвоню. Люблю тебя». Недовольно хмыкнув, я бросила телефон на кровать, пошла в ванную комнату, приняла горячий душ  (даже зеркало на стене густо запотело), а затем набрала в ванну воды и долго лежала в ней, глядя на свои запястья, и думая о том, смогут ли мои клыки пробить нежную кожу на них, чтобы я смогла питаться собственной кровью. Я попыталась сделать это, но не смогла заставить клыки появиться из десен: я совершенно не чувствовала их и удивлялась тому, как вообще можно было управлять кусками костей, спрятанными в моих деснах. После очередной неудачной попытки я покинула ванну, завернулась в полотенце, спустила воду, все-таки решилась протереть запотевшее зеркало и стала выдавливать зубную пасту на зубную щетку, чтобы почистить зубы. Прядь мокрых волос упала прямо мне на лицо, и я подняла взгляд на зеркало, чтобы убрать ее.

Из моего горла вырвался невольный громкий визг: там, в зеркале была клыкастая улыбающаяся Миша.

«Боишься меня?» – послышалось у меня в голове.

Я до смерти испугалась, вновь завизжала, бросила в нее зубную щетку и бессознательно ударила по ней кулаком: осколки зеркала с громким звоном свалились в раковину и на пол. Меня объял ужас: я боялась, что сошла с ума. Прижавшись к стене, я опустилась на пол и закрыла рот ладонью, чтобы не зарыдать

«Она говорила со мной! Она, в зеркале! Кто она? Что ей от меня нужно? Боже, я сошла с ума?» – Мне было невыносимо страшно. Страшно выходить из ванной. Я сидела на полу, дрожала и прерывисто дышала. Что-то ужасное охватило меня… Жуткий всепоглощающий страх.

Спустя пару минут я нашла в себе силы выскочить из ванной, побежала в свою комнату и краем глаза посмотрела в зеркало.

Она смотрела на меня.

«От меня не убежишь!» – сказала она и мерзко рассмеялась.

Громко вскрикнув, я бросила в нее лампу: зеркало распалось на куски, а стеклянная лампа раскололась на части.

«Думаешь, сможешь избавиться от меня?» – пронеся в моем разуме ее голос.

– Кто ты? Что тебе нужно от меня? – взвизгнула я, обращаясь к пустоте комнаты. – Зачем ты преследуешь меня? – У меня началась истерика. Я стала задыхаться.

Объятая паникой и животным ужасом, я не могла понять, что со мной творилось.

– Кто ты? Что тебе нужно? – сквозь слезы, пролепетала я свой вопрос, обращенный к Мише, живущей в зеркале.

«Я здесь, чтобы убить тебя» – с такой ядовитой яростью ответила она мне, что я тут же поверила ей.

– Уходи! Уходи! – вскричала я, схватившись за виски. – Тебя нет! Ты просто бред! Я просто брежу!

Но она жутко рассмеялась, словно опровергая мои слова. Ее смех был пропитан злобой и ненавистью, и звенел в моих ушах, в комнате, наполнял собой весь дом.

Я схватила телефон, бросилась к кровати, спряталась под одеяло и, плача от ужаса и непонимания, позвонила Фредрику. Он долго не брал трубку, и меня охватывал все больший страх. Страх того, что она выйдет из зеркала и убьет меня.

Я сжалась в комочек и закрыла глаза.

– Миша, я рад, что ты позвонила! – наконец, услышала я обрадованный голос Фредрика.

– Она преследует меня! Вернись! Вернись, пожалуйста! Я сойду с ума! – рыдая, по-польски закричала я.

Глава 35

– Что случилось? Кто тебя преследует? – Я был поражен ее голосом: Миша была в истерике, и мне было трудно разобрать, что она кричала в телефон.

– Мне так страшно! Она в зеркале! Я сошла с ума!

– Кто в зеркале? – Мое сердце почти взрывалось от ее криков. – Солнышко, не кричи, я все слышу.

– Она хочет убить меня! – провизжала Миша, а потом ее голос стал спокойным и каким-то низким, дерзким. – Отключи телефон, идиотка, – а затем снова жуткий крик: – Она в моей голове! – Затем вновь низкий голос: – Не верь ей, Фредрик. Она просто истеричная дура!

А потом испуганный визг и короткие гудки.

В моей душе что-то оборвалось: крики и непонятное поведение Миши напугали меня. И ее странная манера менять голос… И ее слова… «Она». Что с ней происходило? Кто был с ней там, в нашем доме?

Быстро выскочив из офиса прямо под солнце, я за долю секунды сел в машину и на сумасшедшей скорости поехал в Оксфорд, к Мише. Я безумно боялся, что она попыталась что-то с собой сделать. Что она сошла с ума.

«Сколько ей пришлось пережить за такой короткий срок! Смерть Мэри, моя ложь насчет меня и Марии, эта проклятая неудачная охота… Только бы с ней все было в порядке!» – лихорадочно думал я, выжимая из своего «Мустанга» максимум того, что он мог.

Приехав в Оксфорд, я вбежал в дом и громко окликнул Мишу. Она не отозвалась, но я знал, что она была в доме. Она рыдала. Я нашел Мишу в моей комнате. В шкафу. Она сидела, обняв свои колени. Совершенно обнаженная и вся в крови.

– Миша… Миша! – Я схватил ее в объятья. – Что случилось, родная?

Я усадил ее на диван, достал из шкафа первую попавшуюся свою футболку, надел ее на Мишу, сбегал в ее комнату, принес Мише ее трусики и надел их на нее. Все это время она рыдала.

– Солнышко, что с тобой? – Сняв свой пиджак, я стал стирать им кровь с рук и лица Миши, а она вдруг крепко обняла меня за шею. Я сел на пол и усадил ее на свои колени.

– Все, успокойся, я здесь, – сказал я ей на ухо.

– Ф-Ф-Фредрик! – заикаясь, сказала Миша и вцепилась пальцами в мои волосы.

– Все позади. Тише, родная, тише. – Я поцеловал ее в лоб.

Миша перестала рыдать, но ее тело все еще сотрясалось.

Я обнимал ее и терпеливо ждал, когда она хоть немного успокоится. В это время, объятый страхом за Мишу и ужасом от ее поведения и вида, я мысленно искал причины и возможное объяснение ее состоянию. Но ни одна удачная мысль не пришла мне в голову, поэтому я понятия не имел, что, черт возьми, произошло с Мишей за короткое время моего отсутствия.

– Что произошло? Почему ты пряталась в шкафу? В таком виде? – ласково спросил я ее.

Она выпрямила спину и посмотрела на меня глазами, полными непонимания и страха.

– Я позвонила тебе, а она забрала телефон и разбила его… А потом… Я не знаю… Я оказалась на улице, голая, рядом с истерзанным трупом… Она убила ее, Фредрик! Я побежала домой и спряталась…

– Где труп? – спросил я, пораженный ее словами.

«Она… Кто такая «она», черт возьми? И что она сделала с Мишей?» – прокричало мое сознание.

– Я спрятала его… В кустах… Около леса…

– Подожди минуту, я сейчас вернусь: нужно уничтожить труп, ведь на нем остались твои отпечатки…

– Нет, не оставляй меня! Прошу! Она вернется! – Миша вцепилась в меня и вновь зарыдала.

– Хорошо. Тогда мы пойдем вместе. Но сначала нужно одеть тебя. Пойдем.

Я понес Мишу в ее комнату, достал из ее шкафа какие-то джинсы, надел их на Мишу, обул ее в балетки, и мы побежали в лес. Там она указала мне, где был спрятан труп женщины, совсем неинтеллигентного вида, и я сжег его.

Когда мы вернулись к дому, Миша отказалась заходить в него, потому что там была «она», поэтому я взял ее на руки, она крепко зажмурилась, и я отнес ее в свою комнату. Усадив Мишу в кресло, я опустился на колени у ее ног.