Перекати-поле

– Нам не о чем разговаривать.

Она подергала за ремешок часов на его руке:

– И я хочу золотые часики, и я хочу кушать в ресторанах, и я хочу денежки в руках иметь. Знаю про тайник, и у тебя в квартире такой наверно не один. Ты вот разглядываешь старинные драгоценности значит в наличии такие есть, а знаешь, что Черная Роза обещала сделать с тем…

Петр прошипел:

– Знаю, но сегодня у нас не получится поговорить.

– Почему?

– Дело у меня.

– Плевать мне на твое дело. У меня столько вопросов к тебе скопилось. Петя, я тебя не отпущу, пока мы все не обсудим и не обговорим.

Он взглянул на часы:

– Хорошо, у меня час, пойдем в квартиру.

– Где ты сейчас живешь? Не там?

– Там, у меня другого жилья нет.

– Но я тебя караулила, чуть ли не ночевала на коврике.

– Ох Лида, Лида, ты много еще не знаешь.

– Я очень хочу узнать, все хочу узнать.

Они вышли из библиотеки по одному. Лида шла за Петром на расстоянии, чтобы он был в поле зрения. Оказавшись в квартире Петр зажал ее в угол:

– Повзрослела, похорошела, но если бы я знал, что ты дочь Черной Розы, я бы бежал от тебя, как черт от ладана.

– А может не надо было бежать, а просто породниться?

– Лида, ты не знаешь свою мать. Я для нее щенок паршивый. Тебе светит другая партия, а с меня что взять. Я живу на проценты, я мальчик на побегушках. Да, ведь тебе скоро 20, а Роза не предпринимает никаких мер для твоего замужества.

– Ладно, хватит мне зубы заговаривать. Я не могу попросить мать ввести в курс ваших дел, а вот ты можешь.

– Да ты что спятила, как ты себе это представляешь?

В квартире все было по прежнему: тот же стол с зеленым сукном, те же шторы, зеркало во всю стену.

– Петя, ничего не изменилось с того дня, когда я была здесь в последний раз, но изменились мы – ты и я. Ты казался мне принцем, ты казался мне чудом – нежный, заботливый, галантный, но потом оказалось, что ты вовсе не такой. Оказалось, что ты предатель и трус, но благодаря тебе я перестала бояться свою мать. Да, Петя, тот аборт убил меня, как женщину, я это поняла. Меня больше не волнуют мужчины. Меня стало волновать другое – деньги, за которые я куплю себе другую жизнь и эти деньги дашь мне ты. Ты подобрал меня на улице, неопытную девочку, ты прекрасно знал, что такая девчонка в тебя влюбится, но что ж ты так лопухнулся с ребенком, донжуан недоделанный?

– Ты знаешь зачем я тебя грязью облил? – с ухмылкой спросил Петя.

– Ну и зачем? Я думала это случайно.

– Посмотреть, чем ты будешь вытираться – руками или платочек достанешь.

– Ну и что это значит?

– Лицо твое мне понравилось, что-то в нем было и я угадал. Вот не была бы ты дочерью Розы, я бы тебя пригрел, приручил, приучил бы к роскоши, к красивым вещам, к драгоценностям, к поездкам к морю. Поверь, к красивой жизни привыкаешь быстро, да ты это и сама поняла.

– А зачем ты мне все это говоришь?

– Да потому что ты нужна мне была как товар. Вот за такие интересные мордашки знаешь сколько дают, особенно грузины, армяне. Блондинка.

Лида вскочила:

– Если ты не будешь мне платить я сдам тебя матери и не пожалею.

Звонок в дверь прервал тираду. Петр застонал:

– Прошу тебя, молчи.

Он отодвинул зеркальную панель и засунул Лиду в небольшую нишу. Зеркало оказалось двойным, комната была как на ладони. В комнату широким шагом вошла Роза:

– Давай быстро показывай, у меня нет времени.

– А Испанца ждать не будем?

– Он что, еще не видел?

– Нет, я только из библиотеки, просматривал царский каталог.

Второй звонок в квартиру впустил мужчину высокого, гладко выбритого. Лида по форме поняла, что это водитель правительственной машины. На мужчине была кепка, глубоко надвинутая на глаза. Роза плавным движением подошла к мужчине:

– Ты видел украшения?

– Нет, вот приехал посмотреть.

Голос был глубокий, бархатистый. Мать взяла мужчину за руку:

– Давай, Петр, показывай быстрей.

Петр скрылся из комнаты и Лида поняла, что он пошел в ванную. Роза задернула шторы, включила лампу. Петр принес что-то в мешочке, когда он выложил на стол, в свете лампы заиграли камни. Это было ожерелье из трех нитей. Роза взяла в руки ожерелье, покрутила его.

– Нет, это на аукцион мы выставлять не будем.

Петр сошел с лица:

– Как? Столько труда и все впустую.

Роза подняла на него глаза:

– А кому ты будешь его продавать? Ни Санисян, ни Джубидзе не будет, и остальные не все приедут, списки коротки. Оставь до лучших времен. Ты ездил к старухе?