Отмеченная огнем. И остался только пепел

– Хорошо, – неожиданно сдал назад он. – Давай задам вопрос полегче. Почему, по-твоему, десница играет важную роль при дворе?

Исха задумалась. Князь всегда считался с его мнением. Даже больше: оставлял за Верениром последнее слово в сложных ситуациях. В конце концов Тройтан относился к нему совершенно иначе, нежели к шуйце, хотя должности у них почти равны по значимости. Исха видела это своими глазами, чувствовала это. Великий князь относился к Верениру, как к сыну. Да, больше всего это было похоже на отношения отца и сына. По возрасту Веренир как раз подходил на эту роль.

– Не больше, чем любой другой чиновник, – наконец решилась ответить Исха.

– Значит, даже важнее, чем я думал.

Ведьма нахмурилась. Он продолжил:

– Не нужно считать меня идиотом. Не выношу этого.

– Если ты мне не веришь, зачем тогда вообще спрашиваешь? – она кинула взгляд на кисти – они уже неестественно побелели.

– Потому что со мной говоришь не только ты, но и твое тело. И, в отличие от тебя, оно мне не врет.

Что тут сказать? Умение лгать никогда не входило в список ее талантов. Пора учиться, притом очень быстро. Йерскай тоже обратил внимание на ее руки и слегка ослабил путы. Тысячи мелких острых иголок вонзились в пальцы, когда в них снова поступила кровь. Несколько щепок пленница прислушивалась ко внутренним ощущениям, как снова начинают теплеть ладони и гудеть поврежденные пальцы.

– Ты часто оставалась наедине с десницей. Что вы делали?

Пришивание головы к мертвому телу и говорящий труп были теми воспоминаниями, которые нескоро изгладятся из памяти. Но почему-то первым образом, пришедшим на ум после вопроса Йерская, были руки Веренира в ее волосах. Исха вспыхнула. Она чувствовала, как ее лицо и шею заливает краска, и ничего не могла с этим поделать.

– Благие небеса! Тебя так легко читать!

Исха хранила молчание.

– Так вы просто любовники? – несколько разочарованно протянул он. – Я-то надеялся, что десница увидел в тебе интересную собеседницу. Но, кажется, все гораздо проще. Хм, своеобразный у него вкус, однако.

Йерскай принялся ходить по комнате, размышляя вслух. Исха притаилась, потихоньку шевеля пальцами, чувствуя, как в них возвращается тепло. Но было и еще что-то… Странное полузабытое ощущение.

– Это все усложняет. Эйла за несколько лун нашего сотрудничества так и не смогла выведать ничего стоящего. Десница слишком закрыт и не делится мыслями с любовницами. А жаль, многие высокие чиновники погорели на этом. Одно я знаю почти наверняка: оружие как-то связано именно с ним. Он его изобрел? Что это? Поможет ли сейчас, если десницу просто убрать? Хотя сделать это гораздо сложнее, чем мы думали. Многие уже пытались. Их уже нет с нами. Я на тот свет пока не спешу.

Мужчина продолжал ходить вокруг стола, не обращая внимания, как сзади него погасла одна из ламп, испуская тонкую струйку черного дыма от фитиля, а затем снова вспыхнула.

– А что теперь будет с Эйлой? Ты же должен понимать, что, если она вернется в замок, десница, проведя расследование, поймет, с кем она выходила в город, и все у нее выведает. Он чувствует, когда говорят неправду.

– О, благодарю! Это довольно ценные сведения.

Исха внутренне себя обругала за такую неосторожность, но ничего. Сейчас главное – потянуть время. У нее появилась надежда. И не на кого-то, а на саму себя.

– С этой служанкой не все так просто. Я еще не решил. С одной стороны, безопаснее всего просто ее устранить.

– То есть убить? – уточнила Исха.

– А есть еще варианты? – улыбнулся собеседник. – С другой – она все же сослужила мне неплохую службу. И может пригодиться в других делах… Но для этого ее нужно переправить в Империю. А это, опять же, трудности и расходы. К тому же неплохо было бы обучить ее грамоте. Умей она читать, пользы приносила бы гораздо больше. Но я привык подстраиваться к тем условиям, которые имею. А что сделала бы ты на моем месте?

Исху застал врасплох такой вопрос.

– Ну, для начала не шпионила бы на вражеское государство, с которым неровен час начнется война. Ведь ты действуешь на стороне Империи, предатель! – не выдержала она.

– Интересное замечание. Но с чего ты взяла, что это Княжество – мое государство? – вкрадчиво поинтересовался он. – Может, все как раз-таки наоборот, и я действую в интересах своей страны?

– Или в интересах своего кармана?

– И это тоже, – без тени иронии подтвердил Йерскай.

Она тянула время, пытаясь сообразить, чем может отвлечь его внимание.

– Знаешь, хоть ты и редкостный негодяй, я восхищена твоими организаторскими способностями, – решила зайти с лести. – Но я кое-чего не могу понять: зачем убивать лекаря так напоказ? Умри он тихо в своей постели от яда, шума получилось бы гораздо меньше. Ты же сам спровоцировал всю эту ситуацию!

Йерскай уважительно на нее посмотрел.

– Все же ты могла бы мне пригодиться. Стать моим партнером. Что ты видела от жителей княжества? Сплошные обиды и предательства. Признаю, я внес вклад в это, но события, которые произошли, только показали истинную сущность тех, кто окружает тебя. У меня здесь еще несколько… гхм… дел, которые нужно срочно завершить. А потом мы могли бы отправиться в путешествие. Я отвезу тебя в Империю. Поверь, ты ни в чем не будешь нуждаться. Что скажешь?

Исха оторопела от такого поворота и от столь неожиданного предложения. Но все же решила не уходить от темы.

– Ты не ответил на вопрос, – она стояла на своем.

– Ладно, я на него отвечу, но он – последний. Потому что мне нужно еще многое от тебя узнать.

Ведьма чуть заметно кивнула. На большее она и не рассчитывала. Мужчина и так рассказал ей уже слишком много. Она ни на миг не поверила его предложению о партнерстве.

– Как я уже говорил: каждое мое действие имеет причину, часто – не одну. В этом случае отрезанная голова давала возможность понаблюдать за тем, какие действия будут предприняты при явной угрозе кому-то из близкого окружения князя, я хотел увидеть, как поведут себя десница и шуйца, сравнить, что они будут делать. Посмотреть, что предпримет сам великий князь. К тому же лекарь был близким другом Медики. Я знаю, что сильные эмоции могут способствовать преждевременным родам. Не то чтобы ребенок должен непременно умереть в утробе. Будет еще много возможностей убрать наследника. Но я так люблю изящные планы, которые решают сразу несколько задач! И мне ведь почти удалось! Птички напели, что в замке поднялся сильный переполох из-за чуть не состоявшихся родов.

– Ну ты и мерзавец! – только и выдавила из себя ошарашенная ведьма. В ее сознании не укладывалось, как можно так цинично рассуждать о крохотном человеке, который еще даже не родился.

– Приму за комплимент, – склонил голову Йерскай. – А теперь давай вернемся к нашим баранам, то есть к загадочному оружию, о котором так много говорят, но никто ровным счетом ничего не знает.

Он медленно зашел сзади и положил руки на плечи Исхе, слегка массируя их.

– Ты наверняка видела его или слышала что-то, – он выдохнул ей в самое ухо. – Может быть, даже сама не знаешь, насколько важной информацией владеешь.

Исха поежилась. При иных обстоятельствах, с другим мужчиной такие действия оказались бы приятны, даже очень. Но сейчас руки на плечах только давили, притом не столько физически, сколько морально, а дыхание у лица раздражало. Кончики пальцев сильно покалывало. Верный признак того, что сила готова была излиться наружу. Исха сделала глубокий вдох носом и стала медленно выдыхать через рот, чтобы обуздать ее. Прямо сейчас еще рано. Однако Йерскай истолковал изменившееся дыхание как поощрение к действию. Его руки распустили завязки на плаще, скинув его с плеч пленницы, и продолжили путешествие по теперь обнаженной шее.

– Десница показывал тебе какие-то сооружения внутри замка?

– Нет, – коротко ответила она.

– Возможно, ты сама видела что-то… странное?

– Нет, – повторила Исха.

Йерскай гладил ее кожу чуть шершавыми от мозолей пальцами. Она чувствовала, что за тренировками с оружием он проводит немало времени. Мозоли явно не от плуга или косы.

– Но ведь я прав в том, что это оружие как-то связано с десницей?

Исха молчала. Его руки сомкнулись на ее шее. Сначала нежно, потом она почувствовала небольшое давление, которое все увеличивалось. Вдохи получались частые и неглубокие. «Скорее он и есть оружие», – снова вспомнились слова Медики. В глазах начинало темнеть, а Йерскай все сжимал и сжимал.

– Исха, – будничным тоном позвал он.