Городские легенды

Параллельно брожу по переулкам и проездам, пересекающим улицу Аритрен. Поток чужих мыслей то и дело прерывается. Где сейчас моя фиалковая фея? Почему принцесса здесь? Почему короткие волосы? Почему нищенская одежда? Одни сплошные вопросы и загадки.

Лепестком розы по садовому ручью проплывает фраза «часть амулета у Кортона». Да, так оно и есть, отмечает беспокойное сознание. «Нужно найти вторую». Как интересно! Сразу изучаю толпу и ищу, чья эта мысль. Легкий поворот влево. Делаю вид, что рассматриваю метательные кинжалы на прилавке оружейника. Сам скольжу по людям. Продавец протягивает мне блестящую пару острых ножей размером с ладонь. «Неплохие», – отмечаю краем сознания. Основное внимание направлено на розыск.

Оплачиваю покупку, машинально помещаю обновку в голенище левого сапога, в отведенный для таких вещей карман. Он укреплен изнутри зачарованной железной пластиной, чтобы не поранить ногу при деформации обуви. Например, при падении с лошади или боевого тигра.

Подхожу к прилавку с правой стороны. Женские безделушки. Сканирую другую часть улицы. Она обращена к порту. Через прилавки виднеется лазурная набережная. Чернокрылые гады еще не успели ее «переодеть» в железные доспехи. Блики луны играют на чуть тревожной поверхности воды.

Вот он! Нашел! Фигура мужчины в плаще с капюшоном двигается вдоль набережной. Как ищейка, напавшая на след и держащая нос по ветру, активно пробираюсь через толпу вдоль улицы. «Не потерять, только не потерять его». Набережная стремится на север, в то время как Аритрен уходит истоком к ратуше. Сепаратист отдаляется. Я теряю его из вида. Решаю рискнуть и попасть на набережную через переулок Цветолиста. Там я снова поймаю его мысли. Получится, непременно получится. Сворачиваю в такой долгожданный переулок, бегу на пределе возможностей. Резко торможу за несколько шагов до выхода на набережную, притаиваюсь за углом. Открываю сознание, чужие мысли хлещут привычным водопадом. Платья, покупки, праздник – не то, все не то. Сканирую людей, перебираю. Он где-то здесь, уверен.

Корабли, товары, погрузки, – опять не то. Не мог же он сквозь землю провалиться. Я бежал быстро. По всем расчетам, я должен опередить его на этом перекрестке. Остается одно – он зашел в какое-то здание. Набережная, Аритрен и Цветолиста образовывают своеобразный треугольный квартал. Искомое здание где-то тут. Остальное время трачу на походы между домами. Ничего не нахожу. В голове мерцают звезды, в глазах роятся черные мушки. Пора отдохнуть. Я делаю перерыв в кафе на берегу реки. Смотрю на медленно проплывающие суда, суденышки, лодки и даже плоты. Последние не платят за швартовку, машинально отмечаю я. Наблюдаю, как корабль далеко в дельте реки разгружают на плоты. Швартовка в дельте дешевле в десять раз. Усмехаюсь. Кто-то очень рукодельный и смекалистый решил разгрузить товары почти даром. Мой взгляд падает на противоположный берег. Старый эльфийский парк. Нынче забытый и неухоженный. У чернокрылых нет любви к растениям. Они не любят природу, как любим ее мы. Парк им неинтересен. Сейчас за ним никто не следит. Условный день неумолимо движется к концу. Я смотрю на хронометр. Сильно я сегодня задержался. Расплачиваюсь и снова бросаю взгляд в окно. Старый пешеходный мостик с ажурными белыми перилами захватчики разнесли в пыль. Мешает высоким баржам зайти выше по течению реки. Теперь мест для швартовки в пять раз больше, чем во времена Эльфийской Империи. А не в этом ли парке та беседка, что весь день не дает мне покоя и активно прокручивает мозги через мясорубку догадок.

Спускаюсь по лестнице к пристани и иду вдоль пришвартованных судов. Все они покачиваются в такт легким волнам. Поскрипывают на порывах ветра, случайно забредшего в Йен с моря: крек-кряк… крек-кряк… Прислушиваюсь к этой странной мелодии и зависаю. Успокаиваюсь и восполняю подбитый за день магический резерв.

– Прогулка на лодке, прогулка на лодке, – босой мальчуган бежит вдоль берега.

– Прогулка на лодке, господин, – парнишка теребит меня за рукав, и я возвращаюсь в реальность. Киваю. Послушно иду за провожатым. Он подтягивает лодку на песок. Я ступаю на борт.

– Мне в один конец, вот туда, – показываю на противоположную сторону и размещаюсь на корме на пассажирском сиденье.

– Что там делать-то? Одни заросли, – скучно протягивает парень. Я строго смотрю ему в лицо.

– Хозяин – барин, как скажете, – мальчонка поднимает руки в примирительном жесте. Усердно гребет. Лодка рассекает темные воды Эллиниреи. Ныне Черная речка. Гады чернокрылые. И названия у них дурацкие. Я морщусь, как от острого картомина, каким приправляют суп захватчики. Лодка недовольно шаркает о дно. Парень хочет спуститься в воду, чтобы вытащить ее на берег.

– Не нужно, я перепрыгну. – Кидаю парню монету и одним рывком перескакиваю на песок. Парнишка отчаливает, а я устремляюсь в глубь заброшенного парка.

Вспоминаю, как мы с родителями гуляли здесь. Сахарная вата казалась мне верхом кулинарного искусства. Каждый раз мама запрещала есть сладости, и каждый раз я приводил несметную армию аргументов, почему именно сейчас непременно надо полакомиться. Мы проводили здесь выходные, когда я стал взрослым. Мама подкалывала меня насчет ваты. Папа делал вид, что не помнит такого, занимая мою сторону.

Ах, вот она, та беседка. Трогаю нежные розовые бутоны. Они спят. Ждут солнца. Как и весь город Йен. Осторожно шагаю внутрь. Свет луны сквозит через розовые листья. Устраиваюсь удобно на лавке, вытянув уставшие за день ноги. Довольно потягиваюсь. Откидываю голову на деревянную решетку, по которой вьются растения. И закрываю глаза. Тонкий цветочный аромат витает в воздухе.

Еле мерцающая надежда. Она то становится чуть более яркой, то угасает, как давно погибшая звезда. Призрачная, еле уловимая, дрожащая на грани реальности.

На что надеюсь? На крошечный клочок ее мысли, который я ухватил за хвост? Он медленно проскальзывает сквозь пальцы, заставляя меня корчиться от пронизывающего ожидания, время тянется, как мед с ложки, который я на обеде хотел съесть, запивая горячим ароматным травяным чаем.

Вспомнил, с каким наслаждением потерся щекой о ее густую шевелюру, когда обнимал в темном переулке, спасая от чернокрылых. В тот вечер аромат жасмина и мускуса легкой волной коснулся моего обоняния. И чего я жду? А главное, зачем? Не могу ответить себе на этот вопрос. Злюсь. Недовольно морщусь. Распахиваю глаза, вскакиваю, нервно хожу от одного конца беседки к другому. Еще сильнее злюсь, до боли в сжатых кулаках. Я страдаю ерундой, но признать этого не хочу. И все же жду. Пять минут. Бросаю взгляд на хронометр. Позволю себе дотянуть до половины двенадцатого. Время мучительно утекает. Пинаю лавку от досады. Зол на себя за весь этот бред. Да с чего я решил, что она будет здесь?

Легкая тень смятения, нетерпения, трепета и желания неожиданно, но в то же время долгожданно касается моего сознания. Я резко оборачиваюсь. Слышу летящие шаги, чуть тревожащие траву газона у беседки.

Замираю. Затаиваю дыхание. Кислород заканчивается. Но вздохнуть страшно. Будто теплое дыхание разрушит мою мечту, как снежинку на морозе.

Тонкая фигурка в свете луны появляется в арке входа, обвитой кустистыми розами.

На лице Ари удивление. Она делает осторожный шаг навстречу. Холодный луч мелькает в ее широко раскрытых фиалковых глазах. Она тоже не верит. Не верит, что я пришел… что пришла она…

Бросаюсь навстречу, сжимаю в объятиях, запуская одну руку в волосы, а второй притягивая за талию. Знакомый запах жасмина и мускуса врывается в мои легкие. Впиваюсь горячим поцелуем в ее губы. На мгновение пугаюсь того, что получу отказ. Сердце падает за Грань. Секунда. Ее страстный ответ заставляет душу коснуться холодных звезд над темным эльфийским лесом и задохнуться от нехватки кислорода.

Теряю реальность. Растворяюсь в бьющейся молодым источником страсти. Остаемся только мы. Кажется, больше никого нет в полночном городе Йен.

Сплетенные тела, сдерживаемые стоны, рваные движения будоражат меня.

Буря сознания пробивает ментальный щит Ари. Беспардонно врываюсь в хаос мыслей моей принцессы и тону. Напрочь пропадаю, отдавшись наслаждению женщины рядом со мной. Ей нужен просто я – без титулов, денег, перспектив. Никогда такого не чувствовал. И сейчас теряюсь от того, как нравлюсь ей. Волшебно, когда ты так желанен. Именно ты, без всей этой придворной шелухи. Уверен – будь я простым крестьянином из самой замшелой деревни, она бы хотела меня так же, как сейчас. Жаль, что это всего лишь миг. Хотя и неистово приятный. Пьянящий, кружащий голову и сбивающий с ног.

– Ари, – хрипло шепчу ей в губы.

– Ш-ш-ш. Разговоры расстроят нас обоих.

С горечью отмечаю, как она практична в такой романтичный момент…

Целую ее пальчик, коснувшийся моих губ и запрещающий говорить дальше. Молчаливо киваю в знак согласия. Обнимаю мою фиалковую фею и забываю обо всем на свете.

Теряю почву под ногами от невероятной страсти, причина которой я.

Она открывает глаза и любуется мной. Ловит движения, дыхание, мимику. Каждую черточку. Улыбаюсь как блаженный, опьяненный ее ошеломительными чувствами. Я счастлив в первый раз в жизни. И влюблен. Тоже в первый раз.

Некоторое время мы лежим на газоне у беседки, обнявшись. А потом она уходит. Я с грустью смотрю вслед. Если обернется… если подарит мне еще один теплый взгляд… не все безнадежно. Наблюдаю за точеной фигуркой в лунном свете. Блики играют в ее пепельных волосах с фиолетовым отливом. Молю – подари надежду. Жду… Болезненно, нервно и остервенело.

Наконец она останавливается и кидает взгляд через плечо. Посылаю в ответ воздушный поцелуй. Она делает вид, что ловит и прижимает к груди. Открыто и тепло улыбается. Это контрольная стрела в мое сердце.

Еще полночи лежу на траве и смотрю на звезды. Улыбаюсь как идиот, ощущая ее запах на моих руках. Я влип. Глубоко так… основательно…

* * *

На следующий день брожу в «треугольном квартале» между Аритрен и набережной. Работать получается через раз. Сознание открыто. Мысли прохожих плывут водоворотом, но не анализируются. Выдворяются прочь воспоминаниями о вчерашней ночи. Забредаю в совсем незаметный тупичок. Здесь темно, и только лунный свет где-то наверху рисует более светлый квадрат эбонитового неба.

Ловлю на ходу чьи-то мысли: «И розмарина в чай положи». Розмарина? Ари? Крадусь к открытому окну, откуда доносятся обрывки разговора. С грацией лесного кота неслышно поднимаюсь вверх по нескольким пустым ящикам, которые так и не забрала чистящая служба.

– Завтра доставят партию оружия, никуда не суйся без меня.

– Гордон, солнышко, ну куда я без тебя, – долетает до меня ее приятный голосок.

Ари… Я считываю эмоции: теплота, забота, любовь…

Я прислушиваюсь к собеседнику и ощущаю ответные чувства. Как удар под дых, меня сваливает эта нежная волна их взаимоотношений. Краем сознания отмечаю, что они прощаются. Кровь бьется в висках. Спешно спрыгиваю с ящиков и несусь ко входу. Я должен узнать, кто это. Широкоплечий парень в плаще прикрывает за собой дверь и направляется в сторону порта. Тянусь мысленным арканом за гаденышем Гордоном, ловлю… и мысленно умираю. Это вчерашний сепаратист, за которым я следил, а потом потерял в толпе… Это он главарь группировки. Ариниэль с ним… Внутри что-то рушится, лопается, то закипает и жжет, то замерзает и царапает. Я поднимаю глаза на здание и запоминаю адрес. Он раздирающим ожогом отпечатывается на моем сердце. Дом 3 дробь 1 по Индустриальной набережной.

В тумане добираюсь до ратуши. На диване у стены жду приглашения в кабинет. Откидываю болящую голову на спинку. Сознание полуоткрыто. Я случайно считываю разговор ожидающих меня вельмож. Император Чернокрылых говорит с Кортоном.

– Ты уверен, что он смирился?

– Нет.

– Сломай его, наконец. Или ты слабак?

Какое еще испытание мне приготовила судьба? Дверь в кабинет открывается, один из трех стражей приглашает меня войти. Собираю остатки воли, поднимаюсь с места и шагаю на эшафот. Мои переживания бьются в сердце, в мозгу, в сознании и в подсознании. Я разбит и подавлен. Возвожу ментальный щит и глупо надеюсь, что Кортон не раскусит меня.

Охранники тянутся по стойке смирно, закрывая выход своими тренированными телами. Отмечаю это с опаской.

Император кивает, разрешая мне говорить. Он и генерал ожидают результат. И я даю его им.

– Дом 3 дробь 1 по Индустриальной набережной.