Тайна Шипки, или Загадка семьи следователя Железманова

– Беда, Петр Андреевич, такая беда! – запричитала Прасковья.

– Да ты сядь, воды выпей, – засуетился молодой человек, подставляя женщине стул и протягивая стакан воды. Подождав, когда немного домработница придет в себя, спросил:

– А вот теперь не спеша, спокойно расскажи, что стряслось?

– Беда, Петр Андреевич. Воры к нам залезли, все перевернули.

– Куда? К нам на квартиру?

– Да, я с утра на рынок пошла, сметанки купить, курочку. Прихожу, а дома как Мамай прошел, все перевернуто, из шкафов все вывернуто, даже подушка вспорота.

Да, следователь тоже человек, он тоже может стать жертвой самого банального ограбления или кражи. В этом плане у него никаких гарантий нет, кроме, пожалуй, одного: можно надеяться, что коллеги, расследуя это преступление, постараются приложить максимум усилий к раскрытию. Но это если коллеги рядом. А что делать Петру Андреевичу? Он единственный следователь на уезд. Ни один следователь не может расследовать преступление, где он же и является потерпевшим. В идеале надо посылать телеграмму в Рязань или соседний уезд, чтобы прибыл коллега для следственных действий. Но прежде чем это делать, Железманов все же решил сам осмотреть свое жилище.

– Как вор приник в квартиру? Через окно или дверь взломал? Может ты ключи теряла? – по дороге к двери расспрашивал Петр домработницу.

– Нет, не теряла, он, окаянный, замок похоже взломал.

Железманов поймал извозчика, по дороге заехал за знакомым слесарем. Во-первых, пусть профессиональным взглядом посмотрит, был ли взлом. Следователь его периодически привлекал в качестве специалиста, тогда еще не было экспертов-трасологов, которые проводили бы подобные исследования. Во-вторых, если замок сломан, то его по-любому менять надо. Не жить же дальше с открытой дверью?

К двери квартиры Железманов подходил осторожно, чтобы не затоптать возможные следы, но на улице мороз, вся грязь примерзла и глазом ничего разглядеть не удавалось, а хитроумных лампочек, позволяющих видеть невидимое, тогда еще не существовало. Попросил слесаря посмотреть замок.

– Взломали его тебе, барин, – произнес через пару минут слесарь. – Отмычкой взломали или ножиком.

Пошли в квартиру. Следователь не раз замечал, что после посещения жилища ворами все квартиры и дома становились похожими друг на друга, настолько беспорядок и разбросанные вещи обезличивали жилье. И в самом деле: на полу валяется одежда, из книжной полки выброшены книги, ящики столов беззащитно выдвинуты. Комод с посудой открыт, тарелки и прочая посуда стоят в беспорядке, было понятно, что кто-то передвигал все, но ничего не разбил и не взял.

Молодой человек пошел в спальню. Первое, что ему бросалось в глаза, – разбросанные по всей комнате акварели. Прямо с пола на него смотрела Тоня – девушка, в которую он влюбился во время командировки в Петербург и был вынужден в себе эту любовь задушить, так как милая барышня была замешена в изготовлении фальшивых денег и ей грозила каторга[4 - О любви Петра к девушке Тоне рассказано в романе «Фальшивые императрицы и следователь Железманов». Читайте на сайте «ЛитРес» https://www.litres.ru/]. Однако беспомощно лежащий портрет с застенчивой улыбкой и помятым краем больно резанул по сердцу. Петр нагнулся, бережно поднял лист бумаги и расправил загнутый край, потом с портретом в руке осторожно прошел к столу и заглянул в ящик: там он хранил деньги, свой пока единственный орден, университетский значок, документы. Странно, все это на месте, по крайней мере, деньги все копеечка в копеечку. Бумаги тоже все целы, хотя ощущение, что в них копались – письма вынуты из конвертов. Так, что еще? Из одежды тоже ничего не пропало. На месте краски и мольберт. Так, что еще? Что еще ценного есть в доме? Ценным предметом можно назвать велосипед, но с ним тоже все в порядке: он как висел, так и висит на видном месте в коридоре.

Продолжая растерянно осматривать комнату, Железманов стал собирать разбросанные по комнате акварели. Он подобрал пару пейзажей, потом нагнулся за следующим рисунком, это был портрет Тимофея, разлегшегося прямо на письменном столе среди книг под лампой. Кстати, а где сама модель-то? И тут молодой человек испугался уже серьезно. Где кот??? Конечно, крайне редко воры и грабители наносили урон домашним животным, если только собакам, которые мешали злоумышленникам делать свое черное дело. Кошачьим обычно не доставалось. Все равно Петра Андреевича пронзил страх за своего рыжего друга. А вдруг рука злодея могла подняться на Тимофея?

Тут он услышал негромкий писк. Звук шел сверху. Железманов поднял голову и увидел на шкафу испуганную рыжую мордочку. Тимофей!

– Тёма, ты как? Иди ко мне, – позвал Железманов, поднимая руки. Тут же на него плюхнулось не менее 15 фунтов лохматого и теплого, и, кажется, очень злого.

– Испугался? – заботливо спросил зверя Петр, поглаживая пушистую спинку.

«А ты как думал? Пришел тут этот гад, навел беспорядок, на меня набросился! И вообще, что это было?» – говорил взгляд зеленых глаз.

– Ну-ну, не переживай, все в порядке. Мы с тобой целы, вещи вроде тоже, – приговаривал молодой человек, поглаживая лохматого друга и попутно продолжая оглядывать спальню.

– Прасковья, проверь, у тебя ничего не пропало, – попросил он домработницу. Епархией женщины была кухня и небольшая личная комната, где она спала и лежали ее личные вещи.

– А у меня все в порядке, – растерянно произнесла Прасковья, приглашая хозяина зайти к ней. И в самом деле, если в комнатах Железманова царил беспорядок, то у нее ничего не было тронуто. Посуда стояла на местах, продукты тоже явно никто не ворошил, в женских вещах не копался. Словом, вор ограничился только комнатами следователя. Стоп! Можно ли говорить слово «вор»? Ничего ведь не украли. Только пошарили в вещах и ушли. Кому и зачем нужен был этот непонятный обыск? В растерянности Петр Андреевич опустился на стул в гостиной. Кот, почувствовав себя в родных объятиях, успокоился и даже немного начал урчать. В этот момент в коридоре послышались шаги. Петр напрягся и резко повернул голову.

* * *

На пороге стоял Сергеев. Арсений Петрович Сергеев – отставной военный, участник двух войн (русско-турецкой 1877 года и русско-японской 1905 года). Он давал молодому следователю уроки фехтования и стрельбы из короткоствольного оружия. Также мужчины вместе иногда совершали прогулки на велосипедах за город, иногда играли в шахматы. Нельзя сказать, что они были близкими друзьями, скорее товарищами, которых свели некоторые общие интересы.

– Добрый день, Арсений Петрович, – поздоровался Железманов, продолжая поглаживать кота.

– Добрый? – удивился Сергеев. Он понял, что случилось что-то неординарное. – Что у вас произошло? Дверь взломана, замка нет, в квартире как Мамай прошел, вещи на полу валяются. Да и у вас вид какой-то растерянный и похоже синяк на лице.

Да, синяк небольшой был, как ударился во вчерашней драке, сам не помнил.

– Да, это я вчера на какого хулигана нарвался, рванул на меня с кастетом, хорошо вы научили – увернулся, – нехотя пояснил Петр Андреевич.

– Хотел ограбить?

– Да, возможно, может просто пьяный пар надо было выпустить. Словом, ничего необычного, хорошо случайный прохожий помог.

– Задержали?

– Кого?

– Хулигана этого?

– Нет, сбежал.

– Так, а сегодня что произошло?

– Сегодня кто-то залез в мою квартиру и обыскал все мои вещи.

– Что-то пропало?

– В том и дело, что нет.

Это больше всего и озадачивало молодого следователя, что ничего не пропало. Кражу всегда можно объяснить, жажда наживы объясняет все, могли какие-то залетные воры забраться в первую попавшуюся квартиру, не подозревая, что там следователь живет. Но вот обыск! Это было непонятно. Тимофей заерзал на руках. Успокоился, пришел в себя и был не прочь побегать, а может и поесть. Это понял двуногий:

– Прасковья, у нас молоко есть? Налей коту.

Кот спрыгнул на пол и двинулся в сторону кухни. На его пути стоял Сергеев. Тот не сразу понял, что стоит на траектории движения лохматого хозяина дома, поэтому в адрес мужчины раздалось довольно громкое фырканье. Арсений Петрович посторонился, но не удержался от нравоучений:

– Обойти трудно? Тут столько места еще!

Тимофей всем видом дал понять, что двуногий неправ. В этом доме принято поклоняться этому рыжему божеству. В основном все гости Петра высказывали почтение зверю, гладили его, давали кусочки со своих тарелок. Сергеев, как человек военный, привыкший к субординации, неоднократно намекал Железманову, что его домашний зверь имеет слишком много прав, хотя, как воспитанный человек, он не позволял себе откровенно вступать в конфликт со зверем, а уже тем более прогонять его. Тимофей был глубоко не согласен с такой логикой и сейчас вынудил двуного посторониться.

Отставной военный присел рядом с Петром на соседний стул.

– Вы не думаете, что эти два события: вчерашнее нападение на вас и сегодняшний обыск у вас в доме связаны? – спросил он. Мысль не была лишена основания. Петр Андреевич уже сам думал об этом, поэтому только кивнул головой.

– Только никак не могу прикинуть, с чем это связано, – растеряно добавил он.

– Вы следователь, поэтому логично в первую очередь подумать, как говорят в вашей любимой Одессе, за те дела, которые вы сейчас ведете, – подкинул мысль отставной военный.

– Угу, мне эта мысль тоже в голову пришла, – кивнул головой следователь. – Только вроде как ничего необычного у меня нет. Рутина.

Петр Андреевич встал и начал подбирать вещи с пола. Смысла ехать обратно на работу уже нет, присутственное время закончилось. Сергеев тоже стал помогать наводить порядок, одновременно наставляя:

– Я думаю, что вам надо очень внимательно проанализировать все, что у вас находится в производстве. Это на первый взгляд у вас одна рутина, как знать, может вы затронули интересы каких-то весьма опасных людей. Поэтому позволю дать вам еще один совет: не выходите больше из дома без трости, а еще лучше без браунинга. Мало ли что.