На своем месте, или Новые приключения следователя Железманова

– Вот, господин судебный следователь, я его привел, – прорычал он и фактически втолкнул в помещение рыхлого молодого человека, крепко держа его за воротник.

– Я не понял, это кто? – опешил Железманов.

– Так, ваше благородие, вы его видеть желали. Федька Кокунин – собственной персоной. Сегодня с утра на работу явился как ни в чем не бывало, мошенник.

Предела человеческого нахальства не существует!

– Я не мошенник, за что вы меня? Я ни в чем не виноват, – бултыхался в руках своего работодателя Федор.

– Ладно, отпустите его, – несколько пришел в себя Петр Андреевич. – Отпустите. Сейчас во всем разберемся. Давай присаживайся, Федор Кокунин.

Савельев нехотя отпустил своего работника, а тот недоуменно озираясь присел на стул. Впрочем, буквально за несколько секунд к нему вернулась былая уверенность. Он пригладил растрепанные кудри, одернул тулуп и даже позволил себе вольготно развалиться на стуле.

– Господин следователь, как представителя закона я прошу вас оградить меня от необоснованных обвинений. Я человек образованный и знаю, что до суда никто не вправе навешивать на других ярлыки и называть преступником, – заносчиво произнес он.

– Ну, напрасно вас никто ни в чем обвинять не будет. Господин Савельев, я вам очень признателен за помощь, вы можете подождать в коридоре, а с вашим работником мы побеседуем, – остудил накал напряжения в помещении Петр Андреевич.

Савельев несколько растерялся от предложения выйти. Он был уверен, что если он доставил к следователю подозреваемого, то ему тут же предложат принять участие в допросе. Сделал такое важное дело, а теперь не нужен. Он даже попытался возмутиться:

– Ну как же так, он меня же ошельмовал.

– Сейчас во всем разберемся, допрашивать одновременно лиц, проходящих по одному и тому же дело, не положено. Ждите в коридоре, может, еще ваше участие пригодится, – кнутом и пряником одновременно следователь выпроводил Савельева за дверь.

– Так, значит, вы и есть Федор Кокунин, к которому у меня столько вопросов и которого я и ваш хозяин уже несколько дней ищем? – повернулся Железманов к молодому человеку.

– Ну я, а чего меня искать? Я ни в чем плохом таком не замешан, – парень искренне пытался изобразить недоумение, и у него это, кажется, даже получалось. Со стороны могло показаться, что перед следователем сидит человек, который совершенно случайно оказался в орбите следственных действий. Однако даже при небольшом опыте Железманов не мог не почувствовать фальшь в этих словах:

– А где же вы были несколько дней? Вас на службе с двадцатого ищут!

– Да я хозяину уже объяснил, что ездил по своим делам, все равно у него сейчас никаких важных дел нет. Он, душегуб, проклятый, только три шкуры драть умеет, а понять образованного и культурного человека не может. Сам-то только три класса, небось, закончил.

– Сколько бы ни закончил, но я так понимаю, что если нанялся на службу, исполнять ее надо исправно, – логично заметил Петр. – Ладно, вопросы о вашей службе вы будете обсуждать не со мной. У меня к вам более интересные вопросы и у меня их много.

– Да какие? Какие ко мне могут быть вопросы у следователя, да еще в большом количестве?

– Даже не знаю, с чего начать, – это сомнение у следователя не было наигранным. Сразу три заявления на одного человека – с таким он еще не сталкивался. Поэтому решил начать с продуктового вопроса, благо Савельев ждет за дверью, если надо, очную ставку будет легко организовать.

– Вы двадцатого ноября покупали продукты у Михайлова?

– Да я даже не помню, меня Савельев как савраску гоняет, всего не упомнишь, – начал юлить допрашиваемый. – Вы у Савельева спросите, он мне продукты покупать поручал?

– А я уже спросил.

– И что?

– И ничего. Ваш хозяин действительно не давал такого поручения, но товар вы покупали. На триста сорок пять рублей съестного набрали. Это может подтвердить Михайлов.

– Да как же я покупал, если мне такого поручения не давали?

– Вот это и мне интересно. Вы вроде человек образованный? Вот и почитайте показания Михайлова. Он заявил, что вы приехали к нему двадцатого ноября, высказали намерение приобрести для трактира в Гавриловке различных продуктов. Только после того как они были отгружены, вы под благовидным предлогом покинули дом Михайлова и скрылись.

– Да врет он все, – пошел напролом Кокунин. Наглости ему было действительно не занимать.

– Вас с этим товаром видел унтер-офицер Рыбников. Он видел, как вы его везли, только, правда, в противоположном направлении. Вот его показания, можете ознакомиться, – следователь положил перед молодым нахалом листок бумаги. Тот растерянно протянул к нему руку и принялся читать, а Железманов продолжал идти в атаку.

– Мы даже выяснили, куда вы отвезли купленное. В селе Покровское. Там также нашли нескольких людей, подтверждающих это. – Перед Кокуниным легли еще несколько исписанных листочков, после чего он некоторое время молчал, а потом произнес:

– Так, я это… для себя покупал, я думал, что вы про сделки от Савельева спрашиваете, – даже очень неопытному взгляду было видно, что допрашиваемый врет и сочиняет на ходу.

– То есть двадцатого ноября вы купили различных продуктов на триста сорок пять рублей для себя?

– Да, для себя. Я планирую открыть свой трактир в этом селе, вот и решил запастись. А что, я не могу открыть свое дело? – последнее было произнесено с вызовом и амбициями.

– Можете, конечно, можете. Вот только за покупки платить надо, а вы не заплатили, и Михайлов свидетельствует, что вы все же просили товар не для себя, а для ресторанов Савельева. Таким образом, это все мошенничество, – подытожил следователь. В бизнес-планы он не верил.

– Так я просто кошелек забыл, вот и решил, что потом завезу. Делов то. А тут дело, следствие!!! Из-за ерунды шум раздули.

– Ничего себе ерунда – триста сорок пять рублей. Что же вы не предупредили Михайлова о том, что деньги потом привезете? Или вы думаете, что каждый может спокойно сидеть и ждать, а не привезут ли ему случайно деньги за товар на такую бешеную сумму?

– Ну, и мог бы подождать. Я бы привез, честное слово.

«Интересно, он придуривается или действительно искренне надеется всех убедить в своей невиновности такими дешевыми аргументами», – недоумевал Железманов. Поведение подследственного нормальным назвать было нельзя.

– Я вам не верю. Во-первых, у меня больше оснований доверять все же показаниям Михайлова. Он показывает, что вы говорили, что покупаете товар для заведений Савельева. Впрочем, можно сделать очную ставку. Во-вторых, у вас были деньги на такую дорогую сделку?

– А почему у меня не могло быть денег? – ответ опять звучит с небывалым вызовом.

– Сколько вам платит Савельев?

– В месяц двенадцать рублей пятьдесят копеек, жадина.

– Даже если бы вы отработали целый год у Савельева, то смогли бы заработать сто пятьдесят рублей. Триста сорок пять рублей – более двух лет службы. Это при том, что надо еще есть, покупать одежду. Но вы и этих двух лет не отработали, вы служите у Савельева всего пять месяцев.

– А мне отец в наследство в деревне дом оставил.

– Вы его продали? Учтите, это очень легко проверить.

– Нет пока, но собирался.

– Так откуда же деньги?

– Накопил, я немножко торговал, до того как к этому жадюге поступил.

– Чем торговали? Дровами? – следователь решил перейти к другим эпизодам.

– А что, запрещено?

– Нет, если все по закону, то не запрещено. Самое главное – товар надо реально покупателям представлять. А что вы жене портного Каплана наврали?