Хроники Омура

– А еще поклянись, что никогда не выйдешь замуж за Рронвина, который вдруг ни с того ни с сего воспылал к тебе страстью!

– Норримиеэл! – эльфийка возмущенно посмотрела на юного наглеца, но он, ядовито улыбнувшись, заявил:

– Я будущий Владыка, потому ты не можешь отказать мне! – и для большего впечатления ехидно добавил. – Если не поклянешься, то я немедленно позову стражников и их, – указал на трех путешественников, – схватят!

Эльфийка бросила раздосадованный взгляд на Норримиеэла, потом перевела его на гнома и с отчаянием вопросила:

– Мастер, ну почему вы не воспользовались силой браслета, что я вам подарила?!

Рем смущенно отвел взгляд, только-только осознавая, что Эрриниэль, даря ему свое украшение, стремилась оградить мастера от своих соплеменников. Вот уж не ожидал, так не ожидал!

На лице эльфийки мелькнула грусть, ничем более она не выдала своих чувств, и Баламуту стало еще более неловко. Вайолл и Рисса помалкивали с интересом наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь, ожидая дальнейшего развития событий.

Эрриниэль со вздохом кивнула:

– Клянусь, – и Норримиеэл довольно улыбнулся, а затем бросил путникам:

– Идемте!

Они не сдвинулись с места, и тогда в разговор вновь вступила Эрриниэль:

– Вам действительно лучше покинуть это место! Миринор мир Корфус не жалует незваных гостей!

– Он некромант? – отважилась узнать подробности Рисса, не в силах совладать со своим любопытством, а когда эльфийка кивнула, то и Вайолл несдержанно выкрикнул:

– Просто в голове не укладывается!!!

– Не всем же светлым быть добряками! – фыркнул в ответ Норримиеэл.

Идя по коридору, Рем изумлялся тому, насколько сильно изменились его представления о жизни, и как поменялся он сам. В данный момент гном думал только о том, какой красивой парой стали бы Рронвин и Эрриниэль, но дракон связан условностями, потому никогда не предложит возлюбленной руку и сердце. А даже если произойдет чудо, и Рронвин одумается, то эльфийка откажется, потому что дала обещание капризному юнцу. Баламут вздохнул украдкой, ловя себя на мысли, что путешествие изменит его окончательно, и соотечественники, и без того считающие его странным, теперь начнут сторониться Карделла-младшего.

Покои, в которые они попали, не удивили разве что княжну, и гном, и Вайолл на мгновение растерялись, останавливаясь на пороге, опасаясь испачкать белоснежные ковры своими грязными сапогами.

– Проходите, вам нужно отдохнуть, а заодно все расскажете, – Эрриниэль оказалась радушной хозяйкой.

Пока ир Озарон и Баламут угощались прохладными напитками под бдительным присмотром будущего Владыки Сверкающего Дола, эльфийка увела Риссу в другую комнату, чтобы подобрать ей соответствующий наряд. А после Эрриниэль внимательно выслушала рассказ гнома, с каждой лирной хмурясь все больше и больше. Норримиеэл, наоборот, все шире и шире улыбался и порывался высказаться, вот только эльфийка не позволила, осадив гневно сверкающего очами юнца. Правда, потом обмолвилась:

– К сожалению, вам нельзя здесь долго оставаться, потому мы переправим вас обратно!

– Как ты намерена уговорить Миринора помочь им?

– Зачем нам уговаривать Миринора, если у нас есть вы, будущий Владыка! – одарила эльфенка выразительным взглядом.

– Я? – он аж подпрыгнул и приготовился дать отпор, но в этот же самый миг в комнате появился еще один весьма колоритный персонаж.

Вайолл даже вскочил, вытаскивая меч, чтобы в случае атаки встать на защиту своих спутников, но эльф выглядел вполне миролюбиво, несмотря на пугающую внешность. Его некогда прекрасное лицо было изуродовано многочисленными шрамами, а на правой руке не хватало трех пальцев. Впрочем, люто эльф смотрел только на Норримиеэла:

– Ты сделаешь то, что тебе велит госпожа Эрриниэль!

Мальчишка-эльф ретиво закивал, а Вайолл вспомнил, наконец, имя незнакомца и невольно задался вопросом: «А что этот изгнанник делает в спальне благородной эльфийки?»

Словно в ответ на мысли наемника, Эрриниэль, замечая, как насторожились гном и человек, и испуганно вжалась в спинку дивана княжна, промолвила:

– Это мой личный страж Галидар, – представила она, но мрачный эльф даже головы не склонил.

– Наслышаны, – рискованно объявил ир Озарон, да и Рем припомнил, что немало знает об этом высокородном изгнаннике.

– Рад, что я настолько известен на Омуре! – хриплым голосом отозвался Галидар. – Потому, надеюсь, глупостей вы не совершите!

– Галидар, не пугай моих гостей, – мягко попросила Эрриниэль, и суровый воин послушался ее, кивнул своей госпоже и произнес:

– Оставайтесь здесь, а мы, – указал на Норримиеэла, – скоро вернемся! – сказано было тоном, не допускающим возражений, и вредный эльфенок поднялся с оттоманки.

Рем успел заметить, каким взором будущий владыка эльфов одарил уходящего стража, и качнул головой, понимая, что подобное оскорбление Норримиеэл обязательно припомнит Галидару, едва станет правителем здешних земель.

Когда за ними захлопнулась дверь, эльфийка предложила перевязать израненные руки ир Озарона, и пока она занималась этим, все молчали. Баламут усиленно размышлял о том, как ему быть дальше, но ничего путного выдумать не смог, как ни силился.

– А все-таки, мастер, – Эрриниэль отвлекла гнома от раздумий, – могу я узнать, как вы назвали свой великолепный меч?

Баламут покосился на своих спутников, которые внимательно прислушивались к разговору, и извиняющимся тоном ответил:

– При всем уважении, я не могу вам этого сказать…

– А могу я угадать? Видите ли, мастер, я сгораю от любопытства, как и многие на Омуре, какое же имя вы выбрали своему творению?

– Угадывайте, – Рем разрешил со спокойной совестью, надеясь, что пришло время, и меч, наконец, обретет хозяина, ну, или хозяйку.

– Златосвет, – в очах цвета зеленой листвы тоже была замечена надежда, но Карделл в ответ только качнул головой.

– Ну, а вы, господин Вайолл, не хотите угадать имя клинка? – послышался голосок Риссы, и Рем неожиданно поддержал ее:

– Правда, друг, мне будет приятно подарить меч хорошему человеку!

Ир Озарон небрежно пожал плечами, с любовью взглянул на свой собственный изрядно поцарапанный клинок и отозвался:

– Плох тот товарищ, кто меняет старого боевого друга на нового! Извини, мастер Карделл, но я даже пытаться не буду, потому что не хочу гадать! Меня устраивает мой меч! – с нежностью огладил рукоять, точно прикасался к любимой девушке.

Рем принял ответ своего приятеля без лишнего волнения, а вот Рисса, похоже, огорчилась, вот только гном так и не понял отчего. Дверь в покои распахнулась, являя взорам сидящих в комнате Галидара и Норримиеэла, и эльфийка внезапно обратилась к своему стражу:

– Галидар, а ты не хочешь угадать, как назвал свое творение мастер Карделл?

Эльф небрежно кинул:

– Не привык гадать, – но, замечая, что эльфийка расстроилась, смягчился. – Если вы того желаете, госпожа, – и уже гному – Остролист?

Рем по сложившейся привычке покачал головой, но, похоже, Галидар не слишком расстроился. Эльф, оглядев собравшихся хмурым взором, скомандовал:

– Пошли!