Хроники Омура

Вошедший эльф протянул скомканный лист пергамента.

– Это послание с другой стороны границы.

– От кого? – досадливо поморщился Норримиеэл, предполагая, что какой-то человечишка осмелился обратиться с глупой просьбой.

Лей поступил умнее, вместо ненужных расспросов, он принял из руки стража пергамент и развернул.

– Хм-м, – он не сумел сдержать эмоций, но чтобы скрыть их от брата, отвернулся. Выиграл несколько ирн, успокоился и сказал. – Нам пишет некая Велира ир Малар, купчиха из Лимани.

– Чего она хочет? – скривился Владыка. – Власти? Богатства?

– Вовсе нет, – Лейердаль жестом отослал стража и взглянул в упор на брата. – Человечка утверждает, что наша сестра гостит у ир Озарона в поместье.

У Норримиеэла от возмущения пропал дар речи.

– Что? – спустя непродолжительное время выдохнул он.

Лей протянул ему послание, мол, убедись сам. Владыка брезгливо отмахнулся, показывая, что не собирается пачкать руки.

– Призвать воинов? – по-деловому осведомился Лейердаль, гадая, как оттянуть время, чтобы сестра, если она и вправду находится в доме ир Озарона, успела спрятаться.

Норримиеэл, сам того не ведая, пришел брату на выручку.

– Да! Но для начала мы поднимемся на крышу и обрадуем Эрриниэль! – тонкие губы Владыки изогнула коварная улыбка. Он придумал, как нарушить уединение Аривела и Эрри.

Владыка в сопровождении своего брата и пятерки стражников поднялись на крышу. Лей предполагал, что Галидар встретит их у двери, но, к удивлению, страж на своем посту отстутствовал. Младший брат посмотрел на старшего, но Норримиеэл предвкушал, как ворвется и сообщит «радостную» новость.

– Где Галидар? – показательно огляделся Лейердаль, надеясь привлечь внимание Норримиеэла, но тот даже бровью не повел.

А Галидар, вернее тот, кто занял его тело по прихоти злой судьбы, воплощал свою мечту в жизнь. За лирну до того, как Владыка с сопровождением оказались у дверей, Тогр вышел на крышу.

Торина и Аривел повернулись к нему.

– Что-то случилось? – эльф поднялся. С некоторых пор он заставлял себя терпеть присутствие стража, испытывая некое подобие благодарности за то, что тот рассказал о возможном вмешательстве Ланиэль.

– Нет! – на лице вошедшего расплылась пугающая улыбка. – Но случится! Обязательно, – зловеще закончил Тогр.

Торину словно ледяной водой облили, она кинулась наперерез брату, надеясь образумить его.

– Нет, Тогр, не нужно! – крикнула она на родном языке, повергая Аривела в оцепенение.

Не сразу он разобрал речь, не сумел сходу сообразить, что происходит. Озверел, когда Эрри, его возлюбленная, отлетела в сторону, сметенная ударом вошедшего стража.

– Что ты себе… – и захрипел, когда пальцы ожившего стиснули его горло.

Однако, Аривел сумел собраться и дать отпор. Силушка у восставшего орка была не та, что при жизни. Пришлось и вторую руку сомкнуть на эльфийской шее. Аривел продолжил хрипеть, пытаясь вырваться из хватки, спастись от неминуемой смерти, когда Тогр поднял его над полом.

– Помнишь меня? – оскалился он, заглядывая в выпученные эльфийские очи.

Аривел, скорее почувствовал, нежели понял умом, кто говорит с ним. И стал сопротивляться активнее. Торина тихо всхлипывала, прижимая ладонь к пылающей от боли щеке.

Вот такая картина предстала перед вошедшими эльфами во главе с Норримиеэлом. Мигом оценив обстановку, не относясь к стражу с особой любовью, ища предлог, чтобы избавиться от него, Владыка подал сигнал. Пять стрел пронзили бывшее тело Галидара. Одна из них пробила грудь и задела сердце. Месть владела всем существом Тогра и на пороге новой смерти, он не разжал пальцев, сделал шаг вперед и, теряя сознание, перевалился через ограждение.

С мученическим криком, таким, что даже бывалые в бою воины вздрогнули и зажали острые уши, Торина метнулась за братом, веря, что спасает его. Ни Лей, бросившийся следом, ни Норримиеэл не сумели ее настичь. Последний что было сил приказывал поднять ввысь все имеющиеся летучие корабли и спасти любимую, Напрасно – им оставалось только беспомощно наблюдать за падением.

Хотя нет! Лейердаль впоследствии не раз вспомнит, что безжизненными камнями падали вниз Галидар с Аривелом, а вот Эрри… Она летела, казалось, что вот-вот и из ее спины покажутся огромные крылья. Но нет, то был шлейф платья, расшитый серебряными нитями и украшенный мелкими алмазами. Именно этот блеск, отраженный месяцами, воспринимался, как крылья. Обман зрения и ничего более…

А Торина на самом деле парила в воздухе, с высоты птичьего полета рассматривая сказочный город. И мерещилось, что она всего лишь спит и снится ей сладкий диковинный сон. Никогда в прошлой жизни она не испытывала легкости и счастья. Оно истинное, волшебное, всеобъемлющее захватило ее в свои объятия и не отпускало до самой земли. А после… недолгая боль, дорога, теряющаяся вдали, и уходящий по ней Тогр. Прижав ладони к груди,  Торина позвала брата. Он замер, а после медленно обернулся. Огляделся, будто не понимал, где находится. Чело его омрачилось, словно какие-то тяжелые думы захватили разум. Но затем Тогр снова посмотрел на сестру и поймал ее полный надежды взгляд. Выдохнул и распахнул для нее объятия. Они снова вместе, а остальное неважно! Возможно, их пути разойдутся, когда настанет пора предстать перед Зестом и его слугами, а пока они пойдут вместе, рука об руку, как бывало при жизни.

***

Она не хотела открывать глаза, лежала, нежась в кольце сильных, горячих, ласковых рук, прислушивалась к мерному дыханию мужчины и мечтала. В такие моменты, совсем, как в далеком и радужном детстве, Мирисиниэль радовалась наступлению нового дня и представляла, что будущее обязательно будет счастливым. И не важно, что за окном льет дождь, спутник холодной осени. Дождевые капли, барабаня по ставням, звучат музыкой для тех, чьи сердца поют от любви.

А еще в такие лирны есть время вспомнить о том, что сбылось. Юная эльфийка мечтала о любви, слушая бардов, читая легенды, и огорчалась, когда ее сердце оставалось холодно и неприступно. Никто из небесно– красивых эльфов, готовых на любые подвиги ради одного взгляда принцессы Сверкающего Дола, не сумел затронуть тонкие струны в душе Мири. Особенно тот, кого ей пророчили в женихи. Белеринора Мирисиниэль откровенно боялась и под любыми предлогами избегала встреч с ним. А уж как она молила богов – и саму Муару, и покровительницу своего народа Луану, и иногда младшую из всех Шалуну! Похоже, что рыжеволосая озорница откликнулась на ее настойчивые просьбы и вмешалась в судьбу Мири. Богиня удачи сделала все по-своему – необычно, сказочно, огненно. И в этот момент, пребывая в объятиях любимого мужчины, Мирисиниэль испытывала нескончаемую благодарность, за то, что любовь случилась именно так, а не иначе. Прошедшая ночь выдалась волшебной, она навечно останется в душе эльфийки ярким всполохом сладостных воспоминаний. Так Мири решила сегодня на исходе ночи, когда Рейн ир Озарон укутал ее хрупкое тело и, бережно подняв, принес в терем.

Эльфийке чудилось, что она медленно, но верно сходит с ума. Да и могло ли быть по-другому? Если мечта вдруг стала явью и стала важнее всего на свете.

Мирисиниэль распахнула веки и столкнулась с внимательным взглядом серых глаз.

– Светлого утра, моя горлица, – сонно улыбнулся Рейн, не разжимая объятий.

Мири не могла не откликнуться, ответила радостной улыбкой.

– Солнечного утра, Рейн, – смущенно зарделась, несмотря на то, что произошло между ними.

Ир Озарон попытался что-то сказать, но не успел. Влюбленным помешал Василь, ворвавшийся в комнату и нарушивший идиллию. Выглядел домовой взволнованно, и без вопросов было ясно, что нечистик чем-то встревожен. Начал он без предисловий и извинений:

– Хозяин, эльфы во дворе!

Рейн напрягся всем телом, но объятий не разжал, наоборот, притянул любимую крепче, словно опасался потерять ее прямо в эту лирну.

– Ничего не бойся, горлица моя. Я найду выход! – наклонился, едва уловимо коснулся ее губ и поднялся.

Мирисиниэль невольно залюбовалась его красивыми, уверенными движениями.

– Куда ты? – сердце мучительно сжималось в груди. Принцесса слишком хорошо помнила, какими жестокими могут быть ее соотечественники.

Прижав покрывало к груди, забыв о стеснении, Мири бросилась за Рейном. Он мягко поймал ее в свои объятия, отстранился, опустил руки на плечи, коротко вздохнул и попросил:

– Верь мне…

Василь деликатно прочистил горло, и Мирисиниэль опомнилась.

– Верю! – дыхание перехватило, и она судорожно втянула воздух. Голос сорвался. – Ты только вернись…

– Вернусь, – пообещал он, скользнул губами по щеке эльфийки. – Спрячься, прошу тебя! – взглянул проникновенно и, натянув штаны, выбежал за дверь.

Василь поспешил за хозяином, лишь бросил на ходу сгорающей от отчаяния Мири: