Вершитель

Небо на западе окрасила заря.

– Тебе туда, – указал Ворон крылом.

В отвесной стене скалы обнаружилась трещина, из трещины проникал свет.

– А ты?

– У меня дела. – Ворон взмыл в небо и исчез в розовеющей дали.

Протиснувшись в трещину, Проводник оказался в обширной пещере, под сводами которой горели факелы. Пещера была пуста, но Проводник ощущал чье-то незримое присутствие.

Некоторое время ничего не происходило, только от курительниц на стенах восходил ароматный дым. Постепенно запах благовоний обволакивал мозг Проводника, он ощутил легкость в теле и одновременно сонливость. Кажется, он немного покачивался на воздушном потоке, восходящем от пола к сводам пещеры.

Проводник вспомнил, что Мике обещал скрыть его мысли и желания от Вершителей, и теперь позволил себе расслабиться.

– Проводник Высшей Воли! – неожиданно воззвал голос. – Ты научился скрывать свои желания, научился собирать энергию Сущего мира, но этого мало, чтобы быть Проводником. Боги говорят, что ты допустил в сердце любовь. Совет Хранителей принимает во внимание твою молодость и неопытность, и заступничество твоего наставника, и готов простить тебя, если ты победишь чувство к женщине.

Сердце Проводника едва не выдало его. Но Проводник сумел замедлить его стук.

– Да, – чужим металлическим голосом ответил Проводник, – я признаю это чувство ошибкой и готов похоронить его в своем сердце. И буду благодарен Совету за помощь. – Проводник склонил голову.

– Мы удаляемся на Совет. Жди, – велел голос.

Под сводами пещеры стало так тихо, что Проводник слышал только, как пульсирует кровь в его жилах. Снаружи сюда не проникали ни птичьи голоса, ни шум ветра. Никаких признаков присутствия людей под сводами – известковые стены поглощали звуки.

Проводник потерял счет времени. Со склоненной головой он стоял в центре пещеры и молил Велеса о снисхождении до тех пор, пока снова не услышал голос:

– Мы поможем тебе освободиться от любви, – ответил ему невидимый собеседник, – но сначала ты подвергнешься испытанию.

– Какому? – спросил Проводник и с напряженным вниманием стал ждать ответа.

– Ты узнаешь это позже, – последовал ответ.

* * *

… Покинув Старигард, наши герои отплыли на северо-запад. Скоро драккары Рюрика зашли во фьорд, где защищенная от нападений с моря, грелась на робком солнце столица викингов – Хедебю.

Главный город датского королевства славился оружейными лавками и невольничьими рынками. Товары эти пользовались большим спросом на юге – в Киеве, в Хазарском каганате, в Византии и в Аббасидском халифате[7 - Средневековое название Персии.].

Стоя на носу драккара, Рюрик разглядел на пристани отряд ратников в полном боевом облачении, с мечами и копьями.

– Нас встречают? – услышал он голос Фарлафа.

– Тот, что в центре, это сын короля Рагнара – Бьерн Железнобокий, – показал Рюрик. – Слева его брат Ивар, справа ярл Торвальд.

– За что, интересно, он получил прозвище Железнобокий? – вмешался в разговор Олег.

– За то, что держит удар, как железный. Никому еще не удалось сбить Бьерна с ног.

Старший из сыновей Рагнара, Бьерн, несмотря на свою молодость, был испытанным в боях воином. Его острый взгляд прощупывал приставшие корабли. Изображенного на щитах сокола-ререга он знал также хорошо, как собственный герб с изображение Одина.

Бьерн приветствовал путешественников радостным оскалом:

– Рюрик, брат! Фарлаф, дружище! Рад приветствовать вас на родной земле! Мы уже не думали, что увидим вас живыми.

В знак приветствия Бьерн легко хлопнул Рюрика по плечу. Тот скривился: рана, полученная в схватке с франками, ещё болела.

– Что с тобой? Ты ранен?

– Пустяк, – отмахнулся Рюрик. – Сечь была знатная. Мы им всыпали.

– Они понимают наше наречие? – удивился спутник Бьерна, долговязый Убба.

Заносчивость викинга задела Рюрика: язык данов был вторым родным языком всех ререговичей. Он был совсем мальчишкой, когда свены захватили крепость Рерик и казнили Годослава, а его жену Умилу с сыновьями изгнали с родных земель. Тогда отец Рагнара

Лодброка – Сигурд Кольцо – приютил в Хедебю Гостомысла, его дочь Умилу и внуков. Но и до этих событий все князья ободритов военному искусству обучались в походах с данами, поэтому знали их язык, как и языки соседних племен.

В доме Гостомысла частыми гостями были князья и военачальники разных племен, и он объяснял внукам, почему нужно изучать письмо, культуру и традиции иных народов. Кроме того, Гостомысл был жрецом бога Перуна, и внуки его могди проводить обряды и служить богам.

– Ваше наречие, как и многие другие, – с достоинством ответил Рюрик.

Во время этого разговора Хакон прятался от соплеменников на драккаре.

Любопытство пересилило страх, ярл неосмотрительно выглянул из укрытия. В ту же секунду зоркий глаз Торвальда заметил движение и опознал беглеца.

– Бьерн! – закричал ярл, – у них на борту предатель!

По мостовой раздался дружный топот нескольких десятков ног – это дружина Бьерна Железнобокого кинулась ловить Хакона.

– Он не предавал! – пытался втолковать Рюрик, но горячие на расправу викинги его не слушали.

– Бьерн, брат, ты знаешь меня, – продолжал убеждать Рюрик, – останови убийство. Пусть король решит, виновен он или нет!

Тяжелая челюсть Бьерна заходила, он издал рык, подобный звериному:

– Брать живым!

Хакон уже оказался в кольце воинов, десяток клинков были нацелены на него. Ярл предпринял попытку прорваться, но его сбили с ног и разоружили.

– Увидишь, король казнит его, – предупредительно выставив палец, заявил Бьерн.

– Откуда тебе известно о предательстве Хакона?

Бьерн помолчал, прежде чем ответить:

– Сорока принесла на хвосте.

– Стоит ли доверять глупой птице? – усомнился Олег.