Вершитель

– Если ты нарушишь наш договор, гнев Божий обрушится на Рюрика и его близких, – парировал Ансгарий.

– Я помню! Нет времени на разговоры, болезнь не ждет! Бери с собой все необходимое, я отвезу тебя к Рюрику, и ты приступишь к лечению, – поторопил епископа Олег.

Погрузив в телегу скудный скарб, Ансгарий отправился с Олегом в крепость.

Войдя в покои Рюрика, монах подошел к постели больного, нащупал пульс, приподнял веки и проверил зрачки.

Понюхав темную жидкость в чаше, приготовленную для Рюрика знахаркой, он выплеснул ее на пол. Олег отпрянул, но брызги попали на его сапоги и одежду.

– Что ты делаешь, безумный?! – вскричал он.

– Скажи своим людям, чтобы не давали князю кровь животных. Это его погубит. Вылечиться от язвы можно, если сорок дней не пить мед и пиво и не есть мясо. Это касается всех, не только князя.

В ответ Олег только поднял бровь – кажется, старик совсем лишился рассудка!

– Всякое телесное воздержание пойдет князю на пользу, – продолжал Ансгарий, ничуть не смущаясь, – нельзя кормить его через силу.

– Что ты несешь, монах? – В глазах Олега вспыхнула угроза. – Мой господин при смерти, а ты говоришь о воздержании? – Сомнения охватили Олега с новой силой: можно ли полагаться на безумца?

– Либо ты доверяешь мне жизнь князя, либо лечишь его сам.

Рюрик издал стон, и Олег сдался.

– Что ты собираешься делать?

– Для начала совершу таинство елеосвящения. Болезнь телесная дается для исцеления души. Нужно лечить и тело, и душу. Тело врачуется пластырями и лекарствами, а душа – молитвой.

Запалив светильник, Ансгарий начал таинство. Олег смотрел во все глаза, старался запомнить каждое действие монаха. Они были просты: чередуя молитвы с пением, Ансгарий обмакивал кисточку в алавастр[11 - Длинный сосуд без ручек для масла.] и наносил елеем кресты на щеки, грудь и руки Рюрика.

По завершению таинства Ансгарий возблагодарил Богородицу и задул светильник.

– И что теперь?

– Надо подождать, – сказал Ансгарий. – К утру все решится.

– Если к утру Рюрик не придет в себя, ты умрешь, – сдержав себя усилием воли, – пообещал Олег.

…Когда Олегу показалось, что монах одурачил его, Рюрик пришел в сознание и открыл глаза.

– С возвращением, Рюрик. – Олег подал князю чашу с водой, которую монах называл святой.

Рюрик сделал несколько жадных глотков.

– Долго я так лежу?

– Девятый день. Тебя лечит старый монах, который пытался организовать оборону Гамбурга. Помнишь, его?

На губах Рюрика скользнула бледная улыбка.

– Помню.

Приняв травяные настои и порошки, Рюрик заснул. Олег с недоверием пристально рассматривал спящего ререговича. Князь уже не был похож на покойника. Краски на его лице оживали.

Взявшись лечить Рюрика, епископ Ансгарий не отлучался от постели больного. Спал урывками на полу в покоях князя, и почти ничего не ел.

Внешне казалось, что Олег смирился с присутствием старого монаха, и даже подружился с ним. Но в душе Олега бушевали страсти, и неизвестно что он ненавидел больше: свою зависимость от Ансгария или самого Ансгария.

Ко всем прежним страстям добавилась еще одна: теперь Олега душила зависть. Несчастному пленному старику-монаху удалось то, что не удалось ему, Хранителю Высшей Воли, Вещему Олегу!

Старый монах не замечал недобрых взглядов, прямо светился спокойствием и радостью, и «светлячки» сопутствовали ему неизменно. Олег все время наблюдал за епископом и замечал, что Ансгарий ничего не ел, пил только воду, и все время шептал молитвы.

Пленный епископ продолжал удивлять Олега. Не церемонясь, он бесстрашно уличал волхва:

– Ты не служишь людям, и не служишь богам. Ты служишь своей воле и используешь для этого духов тьмы. Скоро ты решишь, что не ты у богов, а они у тебя на службе. По воле Господа нашего ты будешь низринут с высоты, как все гордецы. И твои мертвые боги не помогут тебе.

– Этого не произойдет никогда!

– Они уже не помогают тебе, – тихо возразил Ансгарий. – Просто ты этого не хочешь признать.

«Теперь он осмелел настолько, что взялся поучать меня, – разозлился Олег, – и я опять терплю! Как ему это удается? Почему наши боги не помогают мне сопротивляться желаниям этого старика? В чем его сила?».

– Что невозможно человеку, то возможно Богу, – словно отвечая на мысли Олега, произнес Ансгарий.

Олегу хотелось убить старика, но смертельная болезнь отступала от Рюрика, и Олег терпел гамбургского епископа, обещая себе, что скоро разделается с ним.

… Победа Ансгария над «черной смертью» воодушевила Олега. Запрет на мясо и пиво он распространил по городу. Вместе с запретом по Старигарду разнесся слух о том, что князя Рюрика лечит христианский жрец. Одни не верили слуху, другие верили и негодовали.

В крепости запрет наделал много шума.

Старая ведунья, ходившая за князем, ахнула:

– Князю нужны силы, без мяса и пива он ослабеет еще больше.

Олег посмотрел на старуху:

– Я посажу тебя в темницу, если ты не поняла меня.

Спорить знахарка остереглась, хотя и не согласилась с Олегом: где это видано, чтобы больного морили голодом? Старуха заподозрила заговор против князя Рюрика. Своей догадкой она поделилась с княгиней Гериной.

Войдя в покои к Рюрику среди ночи, Олег застал у постели не Ансгария, а жену князя – та поила мужа жертвенной кровью. Увидев Олега, Герина от испуга расплескала кровь на шкуры и грудь Рюрика.

Страшный в гневе, волхв подступил к княгине:

– Ты что делаешь?

– Я знаю, ты решил уморить Рюрика голодом. – Герина воинственно подбоченилась.

– Вон отсюда! – Вырвав кубок из ее рук, Олег показал княгине на дверь.