Общество по защите обесчещенных эльфов

Наверное, я должна была ненавидеть своего несостоявшегося убийцу и желать ему страданий, но, вероятно, и правда оказалась еще той дурочкой, потому что вместо злорадства ощутила жалость.

– Не надо, – прохрипел эльф между приступами. – Не надо… мадам.

Напрягшись, он крепко сжал зубы, чтобы не застонать, и я увидела, как заиграли желваки на его челюсти.

Спустя какое-то время приступ прекратился, и тело Древнего обмякло на каменном полу. Едва придя в себя, эльф поспешил прикрыть рукой пах, а потом прошипел со злостью и обреченностью в голосе:

– Ладно, неси сюда свои штаны для потаскух.

Одеться! Он согласился одеться! Пусть накормить остроухого упрямца не удалось, зато он снизошел до того, чтобы примерить униформу местных курто – маленькая, но победа. Мадам Пим-глоу будет довольна и не вышвырнет меня на улицу без гроша в кармане.

Пока пленник не передумал, я подскочила к сундуку, на котором хозяйка борделя оставила тряпку из черной кожи, по недоразумению гордо именуемую штанами. Покрутила ее в руках. Н-да. Тут явно проблема с размером. Если статный, брутальный мужчина за решеткой сможет втиснуть сюда свой зад, иначе как чудом это не назовешь.

– Зря отказался от еды, – я посмотрела на глиняные осколки и кусочки мяса, разбросанные по каменным плитам.

После случившегося меня ощутимо трясло, но я старалась не думать о том, что побывала на краю смерти. Если заострить внимание на этой мысли, можно и в истерику впасть. Тут как с лошадью: свалился на землю – скорее поднимайся и лезь в седло, иначе страх верховой езды останется с тобой на всю жизнь. А Древнего еще укротить как-то надо. Тут не до рефлексии.

– Не поел – теперь жди ужина.

Эльф не ответил. С трудом он перекатился на бок. Чтобы подняться на ноги, ему сначала пришлось встать на четвереньки и собраться с силами. Минуты три Древний не шевелился – застыл, опустив голову и упершись ладонями и коленями в пол. Вытянутые руки были напряжены до вздувшихся вен и заметно подрагивали. Длинные белые волосы закрывали лицо.

– Если не будешь хорошо питаться – совсем обессилишь, – сказала я, и эльф фыркнул.

– Обессилишь от голода – не сможешь и дальше так же злобно на всех рычать.

Из-под завесы волос раздался самодовольный смешок.

Пришло время вытащить из рукава главный козырь.

– Останешься без сил – не сможешь сбежать отсюда.

Пленник резко повернул ко мне голову и впился в мое лицо острым взглядом.

– Сбежать, – прошептал он, будто пробуя это слово на вкус, смакуя его с наслаждением и толикой недоверия.

Судя по закушенной губе, над тем, что я сказала, эльф крепко задумался.

Разминая пострадавшую шею, я с опаской – стоит заметить, вполне обоснованной – приблизилась к клетке и положила рядом с прутьями кожаные штаны. Затем под мрачным взглядом Древнего быстро отскочила назад.

– Правильно, бойся, – произнес он с неприкрытой угрозой и потянулся к моему подношению.

Одевался эльф, повернувшись ко мне спиной. Широкой спиной с развитыми мышцами, которые перекатывались под гладкой кожей.

Какой же он все-таки высокий!

Я и сама не была Дюймовочкой, но Древнему в лучшем случае доставала до плеча.

– Это не одежда, – проворчал пленник, брезгливо разглаживая на себе штаны, в которые с трудом влез. – Одежда выглядит по-другому. А это – извращение, пыточный инструмент. Убожество. Как в этом ходить?

Кожаная тряпка и правда облегала бедра так плотно, что наверняка сковывала движения, а когда эльф обернулся, я догадалась, что и спереди она ему все пережала. Эльф безуспешно попытался подтянуть штаны, пояс которых заканчивался аккурат на середине ягодиц, так что я невольно успела полюбоваться и двумя ямочками на пояснице, и вертикальной ложбинкой задницы.

Мадам Пим-глоу явно знала, что делает, а ее «Шипы» недаром снискали славу самого популярного мужского борделя в Имании: одетый эльф выглядел сексуальнее и порочнее, чем полностью голый.

Взгляд то и дело соскальзывал к тазовым косточкам, к верху обнаженного лобка. К своему стыду, я никак не могла перестать думать о том, что граница ткани проходит у самого основания члена, сдавленного штанами. Если пленник вдруг каким-то чудом испытает возбуждение, то в такой одежде оно причинит ему даже не дискомфорт – настоящую боль.

– Смотришь. Нравится, – скривился эльф, сложив мускулистые руки на груди. Ошейник на его горле тускло сверкнул в полумраке.

– А вот и нет, не нравишься. Предпочитаю брюнетов.

Я не соврала. После того, как Древний попытался меня задушить, в его присутствии я испытывала тревогу, а не сексуальный интерес. Что, впрочем, не помешало мне отметить привлекательность нового экзотичного курто.

Пленник недоверчиво прищурился и едва заметно повел бедрами, пытаясь ослабить давление в паху. Очень неудобные штаны. Очень. Я ему искренне сочувствовала.

За спиной скрипнула, открываясь дверь, и, к моему удивлению, в комнату вошла мадам Пим-глоу, увидеть которую я ожидала не раньше вечера.

– О, да у тебя получилось его одеть! – воскликнула хозяйка борделя. – Молодец, милочка! Делаешь успехи.

Я чуть наклонила голову, благодаря за похвалу.

– Планы изменились, – продолжила мадам, пристально разглядывая пленника за решеткой. – Появилась клиентка, любящая объезжать таких вот строптивцев. Ей чем горячее нрав, тем лучше. Хочет оценить нашего зайчика.

В наступившей тишине раздался отчетливый скрежет зубов. Брови эльфа сошлись на переносице. Ноздри раздулись. Синие глаза полыхнули яростью.

А я… запаниковала. Ну нельзя же так с живым существом! Нельзя! Это же насилие!

Глава 3

Древнего мадам Пим-глоу упорно называла Десятый, потому что он стал десятым по счету мужчиной в ее элитном борделе. В общем, Десятого с энной попытки удалось обездвижить с помощью какого-то хитрого заклинания, а затем доставить в спальню для свиданий на втором этаже.

Там несчастного пленника приковали цепями к кровати. Изголовье, видимо, специально сделали таким, чтобы было где закрепить наручи. Его железный орнамент в виде цветов подходил для этого идеально, так что вскоре бедняга-эльф оказался распят на постели в позе морской звезды. Бедра пленника насильно развели в стороны и привязали щиколотки к столбикам в изножье.

– Хорош, – заключила мадам Пим-глоу, с удовлетворением разглядывая свою добычу.

Обездвиженному, неспособному пошевелиться эльфу оставалось только гневно сверкать глазами из-под прядей упавших на лицо волос.

Смотреть на него униженного, беспомощного было больно, но что я могла поделать? Стояла себе тихо в уголочке, не отсвечивая, и наблюдала за пленником.

Скоро явится клиентка, чтобы оценить живой товар. Понравится – закажет его на ночь. Нет – мадам предложит кого-нибудь другого. Вот только я сомневалась, что этот буйный остроухий красавец, от которого так и веет мужской силой и опасностью, может кому-то не приглянуться.

И что тогда? Его изнасилуют? И я это допущу? Просто отойду в сторону, как сейчас, и даже не попытаюсь помочь?

«Не суй нос в чужие дела, Диана, – сказала я себе мысленно. – У тебя своих проблем выше крыши. Выжить бы в незнакомом мире и устроиться с максимальным комфортом».

Действие заклинания постепенно сходило на нет, и Древний начал дергать связанными ногами, выкручивать руки, сдавленные широкими зачарованными браслетами. От напряженных попыток освободиться вены на его шее вздулись, из носа с шумом вырывался воздух.

Подумав, хозяйка «Шипов» подошла к кровати и убрала с лица пленника растрепавшиеся волосы – открыла взгляду чистый высокий лоб, острые скулы и изящную линию бровей.

Лязгнули зубы: извернувшись, Древний попытался укусить свою тюремщицу.