В рейд пошла одна старушка

– Ачивка – награда за достижение. Агриться – проявлять агрессию, – тут же пояснила эльфийка, обернувшись к Зое Валерьяновне.

– А, ну так бы сразу бы и назвали. А то апчихи какие-то, агриппины… Понаездются в свои заграницы, а потом слова русского от них не дождесся… Вон, внук вместо «извини, бабулечка» мне «аймясоря» сказал. Я три дня потом ходила, думала – то ли матом ругаится внучек, то ли с головой у него чего…

– Ну полно, полно, Зоечка Валерьяновичка. Ни к чему нам злиться, надо дело делать да домой возвращаться. А домой не вернуться, если не учиться. И Темному Лорду, изменнику поганому, мы тогда шеечку не свернем, на косточках его не попляшем, суккубке его хвостатой хвост в … не запихаем… Ой!

Лич дико посмотрел на эльфийку и икнул, щелкнув черепушкой. Он только сейчас осознал, что эльфийка-то с ними непростая: сама Светлая Княгиня! Про ее роман с Темным Лордом не знал только орк Валера, которому на все было, в общем-то, плевать.

И вот – она! Ключевой персонаж этого мира! Если ее уничтожить – то все закончится, и она так близко, что…

Можно было бы сказать, что кровь закипела в жилах лича Славика, но это было бы художественным преувеличением. Поэтому он просто заскрежетал костями. Над его головой повисло темное марево, которое стремительно разрасталось. В темных глазницах полыхнуло зеленым.

– Аэн элле, сдохнус магнитус, помиратус без возвратус, Светлая Княгиня Галаэнхриель! – вдруг страшно пророкотал он, поднявшись в воздух и зависнув над землей.

– Ты идиот! Ты чего творишь?! – заорал привратник, вцепляясь в сверкающие лампасы.

– Раз – батищев! – проорал в ответ лич, обратив свое проклятие на голову эльфийки.

– Ты имбой рискуешь, придурок! Ну-ка, прекрати! Сейчас же! Ты ее не уничтожишь, дебил!

Но темное марево росло. Лич взлетел выше, входя в боевой транс. Эльфийка же вскрикнула и закрыла голову руками.

– Два – батищев!

Зашипел Ссаныч, подняв на жирненьком загривке шерсть. Застонал лес. Где-то вдалеке тоже застонали обреченные орки.

– Зоя Валерьянна! Спасай! Он нас сейчас проклянет, и Ссаныч помрет – у него защиты нету! – заорал фурии привратник.

И Зоя Валерьяновна воспылала пламенным гневом. Колыхнулась черная аура, и ее эманации очень недружелюбно направились на лича, порхающего в темной дымке проклятия.

– Ах ты холодец недоваренный! Ах ты свинина неблагодарная! Мы тебя к себе взяли, пригрели, а ты тут котика моего обижаешь, окорочок необглоданный! Да я за Ссаныча тебя сама обглодаю! Да чтоб тебе провалиться, ирод проклятый!

Концентрация магии достигла своего предела. Праведный гнев фурии был тем сильнее, что обидеть хотели и Галочку, и дорогого сердцу Ссаныча. Эмоции Зои Валерьяновны были покрепче, чем банальные личевские проклятия.

И лич с чавканьем провалился. У него было негусто вариантов. Вместе с личом провалилось и проклятие, впитавшись под землю и уничтожив парочку червяков.

Прояснилось небо. Испуганная эльфийка судорожно искала свои запасы, собираясь снять стресс. Привратник переводил дыхание и собирался в принципе заняться тем же, чем и светлая – трубы горели у обоих.

А на поверхности земли в зеленом мху застенчиво поблескивала личевская беспомощная черепушка. Обрадованный Ссаныч, радостно мяукнув, тут же принялся страстно ее облизывать – у него был свой взгляд на вещи.

***

– Вот эта травка растет везде, а вместе вот с этим редким цветочком сделает всех невидимыми на пять минут. Берешь листочек и лепесточек, смешиваешь в колбочке и добавляешь чистенькой водички. Вот так… Готово! Красота, истинная красота! – воскликнула Галаэнхриель, ловким движением закидывая получившееся зелье в свой дорожный рюкзак.

Зоя Валерьяновна таяла от похвал. Ее чешуйчатые щеки приятно розовели от смущения.

Ей вообще отлично удавалась алхимия. А алхимия под руководством самой Светлой Княгини, круче которой в этом деле нет вообще никого, тем более: цветочки, которые эльфийка могла выращивать на ровном месте за пять минут, очень пригождались. И даже некромантский плащ тут особо не мешал.

Поэтому по пути следования наших путешественников росло и цвело что попало: аренария, лопухи, редкие цветочки резеды, елки и сосны, мухоморы и подсолнухи неподалеку от стоянок орков, даже кабачки по особой просьбе Зои Валерьяновны цвели.

– Это чего они, сами осеменяются? – пристала Зоя Валерьяновна к эльфийке, внимательно гладя, как завязывается маленький кабачок и опадает желтый кабачковый цветок.

– Ну… э… Да, – растерялась светлая от такого нескромного вопроса. Сама она мало задавалась вопросом, как у нее там чего осеменяется. Растет и растет себе.

– Аа-а-а, – благоговейно протянула фурия, – а мы у колхозе цвяточки теребили и мужские с женскими семенили, а то не получались-то кабачки. Пустоцветы одни были.

Сзади нескромного заржал привратник. Фурия-сваха для кабачков вызвала у привратника практически истерику.

– И чей-то я смешное сказала? – нахмурилась грозная фурия, ковыряя пальцем кабачок. Смех тут же прекратился.

Лич, стыдливо опустив голову, плелся позади рядом с поскучневшим привратником. Эльфийка лича игнорировала, а Зоя Валерьяновна недобро поглядывала при каждом удобном случае. От этого у Славику было очень неуютно. Его, конечно, выкопали и коллективно простили, но не до конца – осадочек-то остался.

Привратник молча радовался, что для фурии нашелся учитель и ему не придется самому разрушать себе нервные клетки, объясняя тугой бабке основы игрового мира.

Эльфийка же была мила, очаровательна, очень спокойна и терпелива. Идеальный преподаватель русского языка и литературы для какой-нибудь МОУ СОШ. Галаэнхриель на глазах Зои Валерьяновны наделала кучу весьма редких зелий, и теперь сама фурия радостно принялась практиковаться.

«Сводница для кабачков, а теперь еще бармен на полставки в доме для престарелых», – ехидно подумал привратник, наблюдая, как Зоя Валерьяновна ответственно смешивает в дорожном шейкере парочку настоев. Правда, говорить в этот раз ничего не собирался. Ему не хотелось умирать и возрождаться снова.

– Зоечка Валерьяновичка, вы умничка! У вас получилось! – захлопала в ладоши Галаэнхриель и засмеялась звонко, как колокольчик.

Из дорожного шейкера на землю выплеснулось зелье, зашипело и испустило вонючий черный дым. На дорожке из желтого кирпича зазияла шикарная дыра.

– Светлая, ты с ума сошла?! – рявкнул привратник, закрывая нос рукавом. – Зелье полного уничтожения – новичку! Ты хоть головой думай!

– Ну на тогда! Сам учи, раз умный такой! – надулась эльфийка и обиженно зашагала вперед. Вслед за ней вяли и осыпались прахом цветущие и растущие ингредиенты. Привратник панически посмотрел на счастливую фурию, которая прижимала к груди шейкер с остатками самого опасного зелья во всем игровом мире, и сайгаком поскакал за эльфийкой – извиняться…

***

Компания из привратника, имбы, эльфийки, лича и Кат Ши худо-бедно, но прошла все некогда Светлые Земли на исходе четвертого дня. К счастью, без особых впечатлений.

Впереди вилась дорога из желтого кирпича – вилась через все приграничные земли, через Драконий Вал, через земли Темного Лорда и приводила, в конце концов, к замку главного злодея.

Приграничные земли в принципе не были местом, которое могло бы быть в списке «Рекомендовано к посещению». По уровню криминала приграничные земли были чем-то средним между Венесуэлой и секцией вольной борьбы в Махачкале. По уровню комфорта – где-то между африканским селением неулыбчивых каннибалов и селом Мамыри Челябинской области. Люди и нелюди тут тусовались разные, в лесах, реках и полях приграничных земель тоже всякое водилось. Что именно – вряд ли бы кто-нибудь в принципе вообще знал, так как игровой мир не был статичным. С каждым днем что-то смещалось, менялось, переворачивалось с ног на голову и мутировало. Даже седовласые суровые мужи – ведьмаки, доблестные борцы с нежитью и гадостью, особо не рвались в бой. Они переписывали бестиарии, пили занятные элексиры и соблазняли чародеек, окопавшись в своих неприступных крепостях.

С десяток городов стихийно возникали на приграничных землях и стали своего рода уникальными явлениями и прибежищами для сволочей разной степени оскотинивания. Приличным людям тут делать было нечего, но назвать лича, не совсем вменяемую эльфийку и чокнутую старую фурию нормальными тоже язык не поворачивался. Поэтому привратник и намеревался зайти в первый попавшийся город в приграничных землях, снять ночлежку, смыть с себя запах костра и птичий помет и поесть нормальной еды. От помидоров и баклажанов, щедро выращенных эльфийкой, его уже воротило.

Город, который был ближе всего к исконным Светлым Землям, никак не назывался. Всем было по барабану – ну город и город. Дома. Трактир. Рынок. Площадь пыток. Ратуша. Площадь казней. Магазинчик с хлебом. Магазинчик с проклятыми артефактами. Магазинчик с контрафактом. Магазинчик «Четверочка». Бар. Пивнушка. Пивнушка. Бордель. В общем, полный набор социально значимых мест для комфортной жизни.

Этот городок не отличался практически ничем от городка для новичков, в который попала Зоя Валерьяновна в самом начале своего непростого пути. Ну, может, было немного поспокойнее. Правда, и знакомств тут у привратника не было – больно уж далековато был городок от мест его юрисдикции. Но привратник все же надеялся на свой статус.

Войти в город они решили днем, когда основная масса народу спит, а трактиры и ночлежки уже работают, готовясь к очередной сумасшедшей ночке.

Толпы народа у ворот тут не было. У распахнутых настежь ворот сиротливо стояла пустая бутылка, а из служицкой рядом раздавался молодецкий храп.

За воротами простиралась торговая улочка.

Для фурии, привратника и лича картинка была, в принципе, привычной, а вот эльфийка с широко распахнутыми от удивления глазами читала вывески. Детское кафе «Малокровик», салон красоты «Без прыща», цветочный ларек «Мир цветов» – без фантазии назвали… Магазинчики были закрыты, но высокие стеклянные витрины выглядели привлекательно. За одной из витрин располагалась огромная кровать с багровым покрывалом, кандалы и кружевные трусики, художественно на этой кровати разложенные. «Суккубочка Анджела», – алела красная бесстыдная надпись прямо на стекле. Эльфийка смущенно запунцовела, а фурия ядовито плюнула.

– Нам сюда, – скомандовал привратник, уводя своих подопечных на боковую улицу. Тут витрины были поскромнее – все больше было добротных трактиров. Кованые решетки на окнах, деревянные тяжеленные двери, бочки с водой поблизости, чтобы сразу замывать кровь… Привратник пошел медленнее, внимательно вглядываясь в окна трактиров и их вывески, выбирая ночлег по одному ему ведомым критериям.