В рейд пошла одна старушка

– Смотри какая прелесть! – неожиданно выдохнула эльфийка, остановившись вдруг у одного неприметного с виду магазинчика. На скудноватой витрине, переливаясь в лучах солнца, лежала одна-единственная прекрасная заколка, усыпанная фиолетовыми цветками, которые словно бы росли из нее. Они казались живыми, а на нежных лепестках блестели капли росы.

– Это же работа самого Златорука Бабочкина! Знаменитого на всем континенте эльфа-мастера! Яну-у-у-уш! Давай зайдем, ну пожалуйста!

Коварная эльфийка, зная слабости своего спутника, тут же приняла наивный до невозможности вид, захлопала длинными ресницами и немножечко наклонилась. Она прекрасно знала все свои сильные стороны.

Януш же, привычно пуская слюни, согласился, подумав о том, что время вроде бы как есть, до точки перевала они дошли, все живы и здоровы. Так чего бы и не пойти Светлой Княгине навстречу, особенно когда она так мило просит?

Фурия к тому же тоже возжелала на заколку посмотреть получше, а лич, все еще пришибленный и не до конца прощенный за свой экспрессивный поступок, помалкивал и все время кивал. Хотя кивал он скорее от посттравматического синдрома, который ему пришлось пережить, будучи закопанным по макушку в глухом лесу.

Нежными переливами прозвенел колокольчик на открывшейся двери. Компания втекла в неожиданно открытый магазинчик, совершенно не обратив внимания на Кат Ши, который, брезгливо сморщив бандитскую мордаху, нахохлился и поднял на загривке шерсть. Магазинчик ему совершенно не нравился, и входить он туда не собирался. Умное он, конечно, животное. Не то что фурия, лич и привратник. У одной только цацки на уме, у второго – одни бабы, у фурии – бог весть что, а у лича – психологическая травма. И где тут прислушаться к гласу рассудка? Магазинчик между вечно пьяными трактирами, с одной-единственной очень дорогой и привлекательной вещью на витрине… Крайне подозрительно, не правда ли?

Глава 14. Мавочьи детки

– Неправда! – выдохнула Галаэнхриель, глядя на заколку влюбленными глазами. – Это же даже не Златорук Бабочкин! Это Священная реликвия Дома Утреннего Солнца!

– И откуда она тут? Кстати, и нет никого…

В магазинчике действительно никого не было, маленький пыльный прилавок был пустым и скучным. Да и магазинчиком этот крошечный закуток можно было назвать с натяжкой. Штук пять полупустых витрин, на которых был выставлен всякий мусор: бутылки с водой в оплетке, металлические загогулины, тарелки, корзинки, пара стальных слитков… В общем, уважающий себя игрок прошел бы мимо такого добра, не обратив на него внимания.

Заколка же лежала за стеклом. По нему изредка пробегали голубые охранные искры.

– Восьмидесятого левела защита, – задумчиво сказал лич, щелкнув по стеклу костяшками.

Зоя Валерьяновна уважительно кивнула. Стараниями эльфийки она уже немного разбиралась в основных терминах и самых простых игровых законах. По крайней мере, она больше не пыталась назвать лут «луком», инстант килл – «Костей Килем», а на слове «пасхалка» перестала спрашивать, когда можно будет красить яйца луковой шелухой.

– Так что тут эта твоя священная реликвия делает? – переспросил привратник, разглядывая странный магазинчик.

На это эльфийка густо покраснела. Ей было мучительно стыдно вспоминать ту страшную ночь, когда она в порыве любви и нежности дала Темному Лорду доступ в свою сокровищницу. Потом-то, конечно, исправилась, но было поздно. Сберечь удалось очень немногое.

– Лежит тут она, не видишь что ли?! – прошипела эльфийка, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не разгромить маленький подозрительный магазинчик в порыве священной ярости. – Берем мою цацку и валим отсюда!

Лич изумленно щелкнул челюстью. Такие обороты речи Галаэнхриель были совсем несвойственны. Лич не знал, что эльфийке рвет крышу при любом воспоминании о Темном Лорде. Ох уж эта любовь… Сколько бед от нее, сколько проблем!

– Эй! Есть тут кто? – заорал привратник. Красть украшение ему не хотелось.

И очень зря. Потом что все вокруг нашей компании заискрилось высокоуровневыми чарами, погасли свечи и факелы, а по полу пробежал сквозняк, морозя ноги. Вместо окон и дверей вмиг закрасовалась сплошная каменная кладка, заколка с фиалками подернулась дымком и исчезла. Прилавок покрылся пылью и паутиной, а в витринах вместо всякого мусора оказались человечьи, орочьи и эльфячьи косточки и черепушки.

– Это че это? – спросила Зоя Валерьяновна, неуютно ёжась.

– Это я, – раздался глумливый голос откуда-то из верхнего угла.

– Вот блин, попали, – простонал привратник. Он сразу же понял, что они угодили в логово мавки. Эти маленькие пакости поначалу были тупыми низкоуровневыми энерговампирами, которые присасывались к чему попало. Взмах меча или короткое заклятие – и нет мавки. Главное – не позволять им на себя прыгать. Тогда смерть для низкоуровневого персонажа была неизбежна.

Но то, что сидело сейчас на потолке и смотрело на привратника умными голодными глазами, даже и мавкой не могло считаться. Это было… Да Темный Лорд его знает что это было.

Такие новые прокачанные мавки приобретали высокий интеллект, развивали навык иллюзии, овладевая им в совершенстве, и питались светлой энергией. Конкретно вот это чучело, которое их сюда мастерски заманило, напиталось уже так, что было, пожалуй, сильнее лича. Может, даже и привратника. Темной энергией мавка тоже питалась, но это было так, вроде питательного бульона, который позволял не протянуть ноги. А вот светлая энергия – вкуснейший деликатес, от которого мавочьи мышцы перли как на дрожжах.

Сейчас мавка размазалась на потолке прямо над головой эльфийки, готовясь к обеду.

– Выход! Ищем дверь! – скомандовал привратник, кидая на эльфийку парочку защитных заклинаний. Но заклинания до светлой не дошли – мавка с чавканьем всосала их в себя.

– Спасибочки большое, – рыгнула она, довольно осклабясь с потолка.

– Вот пакость! – выругался привратник, снова кидая на светлую то же самое заклинание общей защиты. Но ничего из этого не вышло. Магия искрила, но оформляться в защиту не хотела.

– Минус одно, – хихикнула сверху мавка, глумливо раскатываясь над привратником и высовывая длинный метровый язык.

– …! – выдал привратник, накрывая эльфийку другим заклинанием. Оно, к счастью, получилось, только опять ненадолго. Видимо, любое заклинание блокировалось после первого применения. Мавка продолжала разогреваться закусками перед настоящим обедом.

– Выход все ищем! Если не найдем, то нам конец. Используем по одному заклятью, чтобы отвлечь мавку. Светлая, не вздумай колдовать, сиди и молчи и даже пальцем не шевели – если мавка сожрет твою энергию, то… я даже не знаю, что будет. Зоя Валерьянна, и ты энергию не трать и молчи, а то если мавка сожрет энергию имбы, то я тоже не знаю, чего будет. Мавку отвлекаем одним заклинанием, второй раз его же применить не получится. Заклинания без команды не выдаем!

Но Зоя Валерьяновна и не собиралась этого делать. Она была в паническом ужасе. Серая склизкая масса тела на потолке, такой же склизкий шар головы с круглыми глазами размером с блюдце для варенья, длинный, мерзко-розовый язык и отвратительное чавканье вызывали в Зое Валерьяновне парализующий ужас. Это были не пауки в сарае, не мыши и даже не медведки, которые из года в года портили урожай в далеком детстве Зои Валерьяновны. Это была пакость побольше и попротивнее, а самым страшным было то, что она была разумной и говорящей.

– Ишь, вылупилась, – дрожа, прошептала Зоя Валерьяновна, переживая прямой внимательный взгляд мавки. Чудовище посчитало, что старую фурию можно приберечь для кладовой, заняться ей попозже, потому что энергии у старушки было не занимать. И мавка сосредоточилась на пожирании заклинаний.

– Ах ты зараза, – ругался привратник и нервно щупал каменную кладку. Он же и выдавал по одному заклинанию в полминуты, чтобы отвлечь мавку от основного блюда. Само «основное блюдо» ползала где-то рядом и тоже пыталась найти выход, послушно следуя всем указаниям Януша. Она была уже наученная. Лич же, все еще изредка нервно кивая, взмыл к потолку и пытался шлепнуть мавку валяющейся на полу палкой. Ну или чьей-то костью. Темно было.

Дверь упорно не желала находиться. Привратник и эльфийка уже по второму разу ощупывали каждый сантиметр стен, но тщетно. Мавка издевалась, иногда создавая иллюзии – то огромный навесной замок прямо на кладке, то крошечную дверцу, то дверную ручку.

– Сволочь ты поганая, – в сердцах сказал привратник, вытирая пот со лба и отправляя в полет еще одно бытовое заклинание. Знал он их много, на полчаса подкормки для мавки точно хватит. А потом… А потом – еще минут двадцать выгадает лич, и все. Эльфийке колдовать нельзя, мавка станет еще сильнее. Если ничего не придумать, то конец. И самый страшный конец ждет его и эльфийку, так как их статус бессмертия мог питать энерговампира постоянно. Повезло сегодня мавке, ничего не скажешь.

– Светлая, вы с фурией всю дорогу зелья варили. Может, есть чего от иллюзий?

– Мы только в ядах разобрались, – шепнула в ответ эльфийка.

– А зелье полного уничтожения осталось?

– Нет, в кусты вылили. Ты же ругал нас… Но почти все ингредиенты у меня есть, надо только перчик вырастить, и…

– Не вырастить! Применишь силу – и мавка атакует, и магией я ее не остановлю, – шепнул привратник в ответ. – Нажралась тут, зараза. Сильная…

Мавка, хихикая, удирала от лича, перемещаясь по потолку. А потом, пропустив удар по макушке, взбесилась и просто свалилась на лича сверху, накрыв его серым дряблым телом, которое тряслось как холодец.

– А-а-а! Спасите! Помо…

Славик замолк, так как рот ему забило мавкой.

Зоя Валерьяновна с ужасом смотрела, как чудовище, размазываясь по личу, напитывается зеленоватым некромантским светом. Как лич становится слабее с каждым глотком энергии, которую Зоя Валерьяновна видела как бледно-зеленое марево. Как падает на пол обесточенный, мертвый (простите за каламбур) скелет. Как над его головой появляется пустая шкала здоровья. Все это заняло какие-то доли секунды.

А потом взбешенная мавка, наскоро перекусив, резко обернулась к эльфийке.

– Ко-о-ончились шуточки, – протянуло чудище, вращая глазами и высовывая язык, который увеличился еще в два раза.

Эльфийка пискнула и втянула голову в плечи.

– Не бойся, прорвемся, – шепнул привратник, взяв светлую за холодную маленькую ладошку.

– Не бёся, провёмься, – передразнила мавка.