Dabistan-I-mazahib, Дабистан, школа верований. Том III

III. Рассказ о его сыновьях

Омар шейх Камал-ад-Дин, Нур-ад-Дин и Джелал-ад-Дин были сыновьями Баязида[32 - Согласно Ахуну Дервазу (о котором ниже) у Баязида было пять сыновей. Хайр ад-Дина помещают между последними, упомянутыми выше.], и у него была дочь Камаль-хатун. После повелителя Мияна Джелал-ад-Дин унаследовал власть своего отца и приобрел очень большую силу; он никогда не отступал от заповедей повелителя Мияна, он был справедлив, верен правилам и полон энергии и деятельности. В год хиджры 989 (1581—1582 гг. н. э.), когда знамена величия владыки (теперь обитателя Девятого Неба), то есть Акбара, падишаха, вернулись из Кабула в резиденцию правительства (Дели), он (Джелал-ад-Дин) прибыл к нему, но через несколько дней обратился в бегство. В год хиджры 1000 (1591—1592 гг. н.э.) Джафар Баиг Казвини Бахши, удостоенный титула Исфахани, был назначен для поражения Джелал-ад-Дина, рошанианина, которого благословенный Джелал-ад-Дин Мухаммед Акбар называл Джелала, и в том же году военачальники царя взяли в плен всю семью Джелал-ад-Дина с помощью человека по имени Вахдит Али и привезли к подножию престола, месту наместника Бога. В год хиджры 1007 (1598—9 н.э.), во времена правления повелителя, ныне обитающего на Небесах, Джелал-ад-Дина Акбара, падишаха, Миян Джелал-ад-Дин захватил Газни и жестоко разорил эту местность, но не смог удержаться в статусе правителя. Между тем, при наступлении хазар[33 - Джелал-ад-Дин, хотя его поддерживали многие, был решительно против некоторых афганских племен; другие смешанные племена так и не приняли вероучение Рошани. Среди последних были хазары, отличные от афганцев и моголов; предполагается, что их первоначальное местонахождение было между Гератом и Балхом; но они владели значительной частью зеиель между Газни и Кандагаром, в одном направлении, и между Майданом и Балхом, в другом. В уже цитированной книге Г. Т. Коулбрука («As. Res.», «Азиатские исследования», Т. VII. с. 343) мы находим: «Хазары Кабула – это неисчимлимое племя, которое проживает в Кабуле, Газни и Кандагаре. Многие из них – шииты, приверженцы святой семьи. В настоящее время среди вождей шиитов есть Мирза Шадман, которым правоверные очень довольны, и на вторжения которого горько жалуются хареджи Кабула и Газни».] и афганцев на Мияна произошел великий конфликт, в котором Миян Джелал-ад-Дин был ранен рукой Шадмана Хазара и бежал в горы Рабата, где Мерад Байх и некоторые из последователей Шарифа хана Атчи напали на него и положили конец его делам.

После него на трон власти взошел Миян Ахдад, сын Омара шейха, сына Баязида, который известен как выдающаяся личность под именем Ахдад. Он был справедлив и твердо придерживался правил своего августейшего предшественника; он никогда не стремился к накоплению богатств, но воздавал каждому должное за его труды; пятую часть богатств, собранных в войнах с неверными, он положил в общественное хранилище, и она служила для вознаграждения доблестных воинов. В год хиджры 1035 (1625—1626 гг. по Р.Х.), под властью повелителя, ныне обитателя Небес, Нур-ад-Дина Джахангира, падишаха, он был поставлен в тяжелое положение Ахсан-уллой, по прозвищу Зафер-хан, сыном хаджи Абу-л-Хасана Тебризи, и военачальниками падишаха и, осажденный в крепости Навагер, он был поражен мушкетным выстрелом во время атаки на крепость и достиг конца срока своей жизни. Рассказывают, что за день до своей смерти, которую эти сектанты называют «днем единения», Миян Ахдад открыл книгу «Khair al Bian», «Хаир аль Биан», и, почитав ее, сказал своим друзьям: «Завтра наступит день моего единения», и все случилось так, как он сказал. Автор этой книги видел благочестивого человека из Кабула, который рассказал: «В день смерти Ахдада я радовался и говорил о нем дурно; ночью я увидел во сне своего учителя, который запретил мне это делать, и сказал, что священный текст: „Провозгласи, что Бог един“, относится к Ахдаду». Его ученики называют его Ахдад, «единственный».

Рассказывают, что после «единения» Ахдада афганцы, взяв на руки Абд-уль-Хадера, сына Ахдада, ушли в горы; и армия падишаха, не ожидавшая, что овладеет крепостью, вошла в нее. Дочь Ахдада, не нашедшая возможности спастись, бродила по крепости; один из солдат попытался схватить ее; девушка, накинув покрывало на глаза, бросилась со стены крепости и встретила свою смерть; все были поражены этим поступком.

После Мияна Ахдада на престол религиозной власти взошел его сын Абд-уль-Хадер. Найдя благоприятный случай, он напал на Зафер-хана, который бежал с величайшей поспешностью; весь его багаж вместе с женщинами его тайных покоев попал в руки афганцев; но жена Зафер-хана, по имени Бузерг Ханам, одна была спасена от насилия, благодаря усилиям военачальников, таких как Наваб Саид-хан, сын Ахмеда Байг хана Тархана. Автор этой работы сам слышал, как Пери Султан, человек от природы энергичный и достойный, получивший титул Зу-л-Факар хана, сказал: «Когда по приказу Саид-хана я пошел, чтобы предложить Абд-уль-Хадеру подчиниться, я принес с собой много разнообразных яств и напитков, чтобы он мог соблазниться ими. Престарелый афганец, отведав сладостей, поднялся на ноги и сказал: «О, Абд-уль-Хадер, со времен твоих почтенных предков и до сего дня нога могола не достигала этого места; тот, кто сейчас пришел, намеревается обмануть тебя красными и желтыми одеждами и едой, приятной и сладкой, которой жаждут те, кто является рабами своего чрева, но которая отвратительна для дервишей. Поэтому лучше всего предать его смерти, чтобы этим примером отпугнуть других от прихода сюда». Но Абд-уль-Хадер и его мать Биби Алаи, дочь Мияна Джелал-ад-Дина, не согласились на это. В тот день, когда Абд-уль-Хадер посетил лагерь Саид-хана, его лошадь испугалась шума барабанов и рогов и бросилась в сторону; афганец заметил: «Конь исполняет приказ повелителя Мияна Рошана, а ты нет; будь уверен, что ты будешь страдать от болезни после этого разгула. Абд-уль-Хадер спросил: «Что повелел Миян?» Афганец ответил: «Держаться на расстоянии и остерегаться моголов». Когда Абд-уль-Хадер предстал перед двором повелителя Абул Мазафера Шахаб-ад-Дина Мухаммеда, Сахеб-и-Керана сани эмира аль-Муменина Шах-Джехана, падишаха, гази, «победоносного», он был возведен в высокий ранг. В год хиджры 1043 (1633—4 гг. н.э.) он дожил до последнего дня своей жизни и был похоронен в Пешаваре.

Мирза, сын Нур-ад-Дина, жил во времена правления повелителя эмира аль-Муменина Шах-Джехана и был убит в битве при Дулет-Абаде. Керимдад, сын Джелал-ад-Дина, был выдан племенем джелалиев Мухаммеду Якубу Кашмири, вакилу, «агенту» Саид-хана Терхана, и он был казнен в год хиджры 1048 (1638 г. н.э.) (Альхедад-хан, сын Джелал-ад-Дина, удостоенный титула Рашид-хан, был назначен командующим четырьмя тысячами воинов в Декане и закончил свой жизненный путь в 1058 году хиджры (1648—1648 гг. н.э.)[34 - В «As. Res.», «Азиатских исследованиях» (Т. XI. с. 363 – 418) мы находим перевод этой главы и воспоминания о секте Рошани покойного доктора Джона Лейдена, чья ранняя смерть на Яве навсегда останется большой потерей для восточной литературы. В время своих исследований языка и литературы афганцев, он познакомился с работой на афганском или пуштунском языке под названием «Makhan Afhgani», «Махан Афгани», представляющей собой сборник различных материалов по обрядовой и нравственной практике Ислама, составленной Ахуном (муллой) Дервазом, личностью, прославленной в Афганистане, главным образом, своей святостью и принадлежащей к племени таджиков. Это слово в целом означает «крестьянин или земледелец», но также применяется к тем, кто не является арабами, а моголами применяется к уроженцам Ирана, которые не принадлежат ни к арабскому, ни к могольскому роду, и вероятно, смешанного происхождения. Они расселились от гор Четар, в Кашгаре до Балха и Кандагара, и живут либо под властью собственных правителей, либо в подчинении и подданстве у афганцев, туркмен или узбекских татар, среди которых они живут. Таджики всегда проявляли себя враждебно по отношению к Рошани, и Ахун Дерваз в упомянутой работе опровергает и критикует догматы и мнения Баязида, которого он называет «повелителем тьмы». В приведенной Лейденом цитате из рассказа Дерваза мы видим, что доктрина рошаниан совпадала в нескольких пунктах с доктриной исмаилитов. Баязид, как и последние, установил восемь степеней совершенства, через которые должны были пройти его последователи, что привело к полному отказу от всякой позитивной религии и к безудержной разнузданности в верованиях и практиках. Рассказ автора «Дабистана» далек от того, чтобы вызвать настолько суровое осуждение как у Дерваза. Что касается истории жизни Баязида и его сына, то грабежи, опустошения и кровопролития, очевидно, практиковались ими, их описание есть в изложении обоих авторов. Мемуары Лейдена изобилуют любопытными и важными сведениями об афганских племенах, которым нынешние события в Западной Индии не могут не придать еще большего интереса. Некоторые предполагаемые последователи Баязида все еще встречаются в Пешаваре и Кабуле, наиболее многочисленны они среди диких племен юсефзеев.].

Глава Х. О религии илахиан

I. О появлении Халифета Всевышнего и некоторых чудесах, называемых Бурахан

Рассказ о владыке Халифете, «наместнике» Бога, автор этой книги услышал от хаджи Масауда, сына хаджи Махмуда, сына хаджи Миршеда аль-Хака, который был благочестивым хозяином в мирских делах. Этот рассказ следующий: «Мой почтенный отец сказал, что слышал от своих благородных предков, что явится повелитель религии и мира; но он не знал, пришло ли уже время этого повелителя или еще нет; между тем он видел его однажды ночью во сне; когда он пробудился ото сна, он отправился в страну, где родилась эта великая личность. В воскресенье месяца Раджеб (седьмой арабский месяц), в год хиджры 949 (1543 г. н.э.) родился повелитель Джелал-ад-Дин Акбар, августейший сын Хамаюна, падишаха, и достохвальной Бану Бегам». Автор этой работы также слышал, как в 1053 году хиджры (1643—4 гг. н.э.) в Лахоре от Мирзы шаха Мухаммеда по прозвищу Хазнин-хан, сына шаха Байх-хана, с другим именем хан Дуран, уроженца Аргуна, который, как говорят, спросил у наваба Азиз Кока, по прозвищу хан Аазем, какое замечание он должен сделать относительно слухов, ходящих о Господе, обитателе Девятого Неба, что он подобен Мессии? Он ответил: «То, что сказала мать, – истина»[35 - Автор не упоминает о каком-либо конкретном чуде, которого у нас были бы основания ожидать, согласно названию этого раздела.].

II. О споре исповедующих различные религии и вероисповедания в служении повелителю, Халифету Всевышнего, и о Бурахане Халифета Божьего

На службе у халифа состояли два ученых человека, один суннит, а другой шиит, и оба они добивались приема при дворе. Царь призвал их, и в его присутствии они попытались доказать истинность своих религий. Шиит сказал: «Очевидно, что сунниты лишены веры, потому что они не признают чистоту пророка и говорят, что Давид убил Урию». Суннит ответил: «Этот факт в равной степени упоминается и в Коране, и в Торе, Пятикнижии, прямо и косвенно». Присутствовавший иудей подтвердил: «Безусловно, это есть в Пятикнижии». На что шиит возразил: «Пятикнижие изменено». Иудей возразил: ««Мы можем с таким же успехом и с большим правом сказать, что ваша книга изменена, в то время как нет никаких оснований утверждать, что Пятикнижие изменено». Шииту нечего было ответить, и автор этой книги увидел в трактатах нескольких современных ученых, что они присвоили этот ответ себе. Шиит снова сказал: «Благочестивый Али был очень образованным и замечательным человеком, и никогда не осквернял себя ни вином, ни свининой, ни чем-либо, что употребляют неверные». На что суннит ответил: «У вас нечиста рука неверного, а все курейшиты пьют вино и едят свинину, так и пророк, который общался с ними, ел ту же пищу в доме своих родственников по отцовской линии, и также делал повелитель, благочестивый Али». У шиита не было подходящего ответа на это замечание, однако он продолжил: ««Малул» и «Нахель» рассказывают, что чистая Фатима[36 - По словам Мухаммеда, совершенства достигли не более четырех женщин, а именно: Асия, жена фараона, Мария, дочь Имрана (Благословенная Дева), Хадиджа, жена пророка, и Фатима, его дочь.] заявила: «Пальмовая роща Федак[37 - Федак, согласно Абульфеде (I. 133, 273), – это замок вблизи города Хайбар, и это место, изобилующее пальмами, в арабской провинции Хиджаз, в четырех днях пути от Мекки. Все это было подарено Мухаммеду правоверными как милостыня. После смерти пророка Фатима претендовала на это место как на наследство, но Абу Бекр отказал ей в этом, приведя вышеупомянутое высказывание пророка. Абульфеда, которому я следую, излагает это следующим образом: nahnu mu ashiru alanby {?} a lanwrth matr kna sidqata Слова lanwrth нет ни в «Дабистане», ни в издании Калькутты, ни в рукописи Ауда. Таким образом, Федак был отобран у рода Али и попал в руки Мервана, в семье которого он оставался до тех пор, пока Омар снова не объявил его принадлежащим милостыне и не передал его в пользование потомкам Али. Но Мамун, седьмой халиф из династии Аббасидов, который правил с 198 по 218 год хиджры (813 – 833 годы н.э.), официально передал его Мухаммеду, сыну Яхии, сыну Хасана, сыну Заида, сыну Али, сыну Хасана, сыну Али, сыну Абу Талиба (Абульфеда, II. с. 167).] – мое наследство, так как повелитель пророческого убежища передал ее мне в качестве тамлика (наследственного имущества) еще при своей жизни. Но пророк сказал:

«Мы, пророки, не оставляем нашим наследникам того, что было дано нам в дар или в качестве милостыни».

На основании этого садик (Абу Бекр) отклонил ее требование. Но даже если бы эта традиция была незыблема, как бы мог он отвергнуть притязания на тамлик, если бы эта традиция, по которой никогда не происходит отказа от такого наследства, была бы признана правильной?“ Суннит возразил против этого: „У прекрасной дамы не было свидетелей, которых закон мог бы принять; ведь свидетельство мужа, сына или внука недопустимо“. Шиит настаивал: „Садик был неправ. А сожжение двора[38 - Мухаммед едва успел умереть, как между мухаджиринами, «переселенцами из Мекки с пророком», и ансарами, «защитниками» (см. примечание, с. 27), возникло ожесточенное состязание о преемственности его власти: и те, и другие претендовали на это право. Абу Бекр был провозглашен и теми, и другими. Чтобы подавить сопротивление Али, который был законным конкурентом, Омар, посланный Абу Бекром, сжег ворота и собирался поджечь дом Али, от чего его едва удержали упреки Фатимы, дочери Мухаммеда и жены Али, которая с того момента и до самой смерти никогда не разговаривала ни с кем из врагов своего мужа. Пророк, согласно достоверным преданиям, сказал: «Кто обидит Фатиму, тот обидит меня, а кто обидит меня, тот обидит Бога».] во время смертной болезни пророка, а покаяние, которое было следствием этого, и тому подобное, что вы скажете об этом? Более того, Омар воспрепятствовал написанию последней воли пророком во время его смертельной болезни, имам Исмаил Бухари[39 - Мухаммед, сын Исмаила аль-Джисфи, называемый Бухари, из-за своего родного города в Мазиндеране, жил с 194 по 256 год хиджры (809 – 869 гг. н.э.). Он прославился, главным образом, трудом, составленным, как он сам говорит, у гробницы пророка в Медине из шестисот тысяч преданий и названным «Masnad es sahih», «Маснад ас-Сахих», «Искренний (справедливый) Маснад». «Маснад» означает сборник преданий, каждое из которых сопровождается именем человека, которым оно было передано.] сообщил со слов Абд-уллы, сына Аббаса, что во время смертельной болезни пророка его дом был заполнен его сподвижниками. Он сказал:

«Поспешите, позвольте мне записать это ради вас, чтобы после меня вы были защищены от ошибок и обмана».

«Но Омар сказал: «Пророк охвачен болезнью, и его разум затуманен; небесной книги и доказательств текста Корана достаточно для нас». Из-за чего накопившиеся противоречия и конфликтные дискуссии возросли до такой степени, что пророк сказал: «Оставьте меня»». Суннит подытожил: «Сам пророк заявил:

«Я такой же человек, как и вы, но я говорю по вдохновению»».

«В еде, одежде, отдыхе, скорби, здравии, болезни, при ранении, в жизни и смерти его состояние было состоянием человеческим; так, у достопочтенного было выбито несколько зубов[40 - Это произошло в битве при Оходе (так называется гора в получасе езды от Медины, на пути в Мекку). Мухаммед сражался с семьюстами воинами против более чем трех тысяч курейшитов из Мекки в третий год хиджры (624 год н.э.). Отба, сын Ваккаси и брат Сада, сражавшийся на стороне пророка, ударил его камнем так, что выбил четыре резца у него на нижней челюсти.]. И в последней своей болезни он сильно страдал, так что из-за сильной боли он мог бы сказать вещи, которые не были бы созвучны со здравым рассудком. По этой причине Омар запретил ему писать». Шиит заметил: «Когда пророк покинул земное одеяние, Омар обнажил свой меч и пригрозил убить любого, кто скажет, что пророк умер, потому что он все еще жив; такое заявление как можно согласовать с тем, что он воспрепятствовал записыванию последней воли пророка, как было сказано выше?» Суннит признал: «Человечество подвержено ошибкам». Шиит продолжал настаивать: «После раздора, когда Осман был назначен халифом, его родственники из рода Оммии стали притеснять его, и он вернул Хакима, сына Аса[41 - В Калькуттском издании и в рукописи из Ауда ошибочно: «Хаким, сын Мервана» вместо Aса, которого я заменил на Мервана, согласно Абульфеде (I. с. 271), Эльмацин («Hist. Sarac.», «История сарацинов», с. 38) говорит: «Хаким, сын Абул-Аша».], сын Оммии, в Медину, откуда пророк изгнал его, так что его называли «изгнанником пророка», хотя Садик (Абу Бекр) и Фарук (Омар) не призывали его. Кроме того, Осман изгнал Абазера из Медины; он также отдал свою дочь в жены Мервану, сыну Хакима, вместе с пятой частью добычи из Африки, которая составила сорок тысяч золотых динаров[42 - Абульфеда (I. с. 271) говорит о 500 000 золотых монет. Эльмацин (цит. работа, с. 39) говорит о пяти талантах из Африки, которые стоят 504 000 золотых монет.]. Кроме того, он предоставил безопасность Абд-улле, сыну Серджа[43 - Абульфеда (I. с. 261) упоминает Абд-уллу, сына Сада, сына Абу Саида, сына Абу Сарха, Америта, приемного брата Османа (там же, с. 154). Эльмацин (цит. работа, с. 39) называет его Абд-улла, сын Саида, сын Абу Джерха, который был автором откровений, и который, поскольку он отступил от Ислама, был бы предан смерти пророком после взятия Мекки в восьмой год хиджры (629 г. н.э.), если бы Осман не заступился за него.], хотя повелитель пророческого убежища приказал, чтобы была пролита его кровь, и он передал ему управление Египтом; он передал также Абд-улле, сыну Аамера, управление Басрой, где тот предавался всевозможным постыдным действиям. Среди умров его армии были Муавия, сын Абу Суфьяна, сборщика налогов Шама (Сирии), и Саид, сын Алааса, сборщика налогов Куфы. Впоследствии Абд-улла, сын Аамера, и Валид, сын Акбы Абд-уллы, сына Сада, сына Аби Серджа, пошли путем безнравственности и неправедности». У суннита не было подходящего ответа. Шиит продолжал: «Пророк послал трех друзей сражаться в место под названием Табук[44 - Это относится к походу, которуый Мухаммед предпринял на девятом году хиджры (630 г. н.э.) в направлении Табука, места, расположенного примерно на полпути между Мединой и Дамаском, за пределами Аравии; это было в разгар летней жары, во время великой засухи и дефицита воды; к тому же тогда только что созрели плоды, и люди предпочли бы остаться, чтобы собрать их. Но первой причиной недовольства стало взимание дани для покрытия расходов для похода. Абу Бекр, Омар, Осман, Али, Талха, Абдур Рахман внесли значительную сумму; другие отказались от своей денежной и личной помощи; троим из ансаров, друзьям, о которых говорилось выше (см. с. 27), было разрешено остаться. Али оставался в Медине в качестве наместника пророка, который двинулся с тридцатитысячной армией к границам Сирии, которые защищали равные силы греков. Он двадцать дней стоял лагерем близ Табука, а затем счел необходимым отступить.]; они начали спорить друг с другом, после чего пророк объявил: «Кто внесет раздор в войско или на службу, на том будет проклятие Божие». Суннит здесь впадает в заблуждение: «В то время, когда пророк уехал, не было целесообразно предпринимать задуманную экспедицию; среди них не было разногласий по поводу войны, а только дискуссия о снаряжении войск и приготовлениях, отсюда возникла задержка в этом деле, связанная с определением надлежащего порядка следования и других процедур». Шиит продолжил: «То, что сунниты приписывают Богу и пророку, не может быть приписано самому низкому человеку». Суннит спросил: «Что именно?» Шиит ответил: «Одна из этих вещей, изложенных в книге ваших преданий, заключается в том, что пророк, продемонстрировав перед Аишей танцы и развлечения, спросил ее: «Довольна ли ты?» Такого нельзя сказать ни о каком человеке без позора. Кроме того, есть действия, недостойные сподвижников пророка, такие как то, что Омар препятствовал выражению последней воли Мухаммедом и тому подобные, о которых они сами открыто заявляют в своей книге; и, тем не менее, они высоко ценят этих людей!» Здесь суннит заметил: «В том, что ты сначала рассказал о том, как пророк вел себя, нет ничего постыдного; что же касается того, что ты говоришь о дурных обычаях, то это всего лишь твое собственное порочное мнение. Отрицаешь ли ты, что пророк сказал:

«Я послан, чтобы установить обычаи и нравы».

Если какой-то факт не существовал или не произошел, зачем его нужно было записывать?“ Шиит воскликнул: „Это было выдумано и превратилось в ложь“. Сyннит возразил: „Значит, по твоему мнению, о, повелитель истины, Бухари и ему подобные, говорят ложь, и таким образом, они распространяют ложь! Почему же ты на основании их слов веришь, что Омар воспрепятствовал выражению последней воли пророка и в другие подобные вещи, которые, по твоему мнению, возлагают вину на сподвижников пророка? Поэтому, что бы из всего этого, по твоему мнению, ни казалось неподобающим, ты должен верить, что учитель истины Бухари и подобные ему говорили ложь, так разве перестанешь ты поносить сподвижников и друзей пророка; но если они говорили правду, то прими за правду и то, что они приписали достохвальному пророку, и правду, которую они сказали о добродетелях названных сподвижников. А что касается того, что ты отделил пророка от людей, то, как явствует из божественного текста, утверждение, что пророк не должен ни есть, ни пить, относится к вероучению неверных“. Теперь шиит разгорячился и сказал: „Разве недостаточно для тебя было возложить на пророка вину за то, что он слушал музыку и принимал участие в танце, и теперь ты пытаешься доказать чистоту двух шейхов (Абу Бекра и Омара) и Османа!“ Суннит продолжил спор: „Я уже говорил, что слушание музыки разумно, не порицаемо, и даже похвально, когда ее слушает и законодатель, и я заметил относительно обычаев и нравов, что ты почитаешь дурным то, что плохо понял. Так как ты отказываешься одобрять танцы, то что ты скажешь о запрещении женщине покидать супруга по воле пророка[45 - Если я не ошибаюсь, здесь упоминается Зейна (Зенобия), жена Зейда. Мухаммед, зайдя однажды в дом последнего, которого не было дома, застал Зейну в платье, позволявшем ему заметить ее красоту, настолько поразившую его, что он не смог удержаться от восклицания, выдававшего его восторг. Зейна не преминула сообщить об этом своему мужу. Тогда Зейд решил, что не может поступить иначе, как отдать свою жену через развод в распоряжение своего господина и благодетеля, чьим рабом он когда-то был и кем он был не только освобожден, но и принят как сын. По этой причине Мухаммед не мог по закону жениться на Зейне; но он добился для себя разрешения с небес в одном из стихов Корана (глава XXXIII, стих 36) и по истечении срока развода Зейны взял в жены объект своих желаний в конце пятого года хиджры (626 г. н. э.).]? Если ты считаешь предосудительным пример обычных действий, то о таком случае и говорить нечего. И точно так же, если бы оба шейха не были чисты, пророк не возвысил бы их лидеров посредством супружеского союза, и дочь повелителя Али и пророка никогда не была бы в доме великого Фарука (Омара) и обладателя двух огней (Османа). Открытие пути раздора не похвально, и если это не так, по твоему мнению, объясни мне вот это: поскольку владыка, лев Божий (Али), был осведомлен обо всех тайнах сердец, почему он вел войну с Муавией, который был мусульманином? И почему он стал причиной смерти стольких людей, ведь причинять смерть ни в коем случае нельзя[46 - Во время поединка между Али и Муавией армии обоих вождей в 37 год хиджры (657 г. н. э.) расположились лагерем напротив друг друга на равнине на берегу Евфрата, называемой греками Барбелиссос или Барабриссос, а арабами – Сафин; в девяноста схватках, которые произошли между ними за сто десять дней, на стороне Муавии пало сорок пять тысяч человек, а на стороне Али – двадцать пять тысяч человек. В ночь, предшествовавшую решающему бою, Али, как говорят, убил своей рукой четыреста врагов» (Абульфеда, Т. I. с. 305 – 313).]? Известно также и вами признано достоверным, что, когда однажды мусульманин продавал чеснок и лук на пути пророка, который сказал ему: «Если бы ты сел в углу, подальше от меня, это было бы хорошо». Этот человек извинился, и пророк пошел дальше. Вскоре после этого пришел Али и сказал этому человеку: «Пророк не любит запах лука и чеснока, поэтому уйди с его дороги». Человек ответил: «О, Али, пророк велел мне встать, а я не двинулся с места». Али сказал: «По приказу пророка ты не встал?» Он тут же выхватил меч и отсек мужчине голову. Такое действие осуждается законом, так как владыка пророческого убежища запретил убивать даже враждебно настроенных неверных, сказав:

«Не переусердствуй в пролитии крови, даже если ты победитель».

И по историческим источникам известно, что он порицал Ибрагима за то, что тот изгнал неверного. Нуширван[47 - См. Т. I. с. 103 – 104, примечание 1.], который не был увенчан диадемой правоверности, прославляется, потому что он восседал на троне справедливости, и одним из его наиболее одобряемых деяний было то, что он не тронул дом старухи, который был помехой, находясь в непосредственной близости от его дворца, и предпочел опустошить свои собственные поля; и владыка пророческого убежища, поскольку он появился на поле свидетельства во времена этого царя, возвысил его известность и славу такими словами:

«Я родился во времена справедливого царя»[48 - Мухаммед, согласно преданиям, родился на двадцатом году правления Нуширвана, который, поскольку этот царь начал править в 531 году н.э., пришелся бы на 551 год. Это не согласуется с датой смерти пророка в 632 году, в возрасте шестидесяти трех лет, относительно которой лучшие историки единодушны. По той же причине дата его рождения, указанная Сильвестром де Саси 20 апреля 571 года, не может соответствовать действительности. Согласно Вайси, Мухаммед родился на тридцать восьмом году правления Нуширвана, 1 апреля 569 года, это был понедельник, и именно в понедельник он родился и умер (см. «Gemaldesaal Mosl., Herrsher Iter Band», Seite 22, примечание).].

«Как может быть правильным полагать, что пророк, последний от века, может быть доволен убийством мусульманина, пророк, который не побеспокоит людей, которые, занятые своим ремеслом и занятием, стоят на его пути, пророк, который сказал:

«Тому, кто добровольно убивает верного, предстоит вечное наказание в Аду».

«По этому правилу не мог действовать тот, кто заявляет:

«Бог не даст душе больше страданий, чем она может вынести»».

Такой поступок не свойствен добродетельному человеку, однако об этом рассказывают (об Али) ваши ученые мужи, и точно так же ваши шутки и балагурство, указывающие на недостаток достоинства, унижают его». Шиит сказал: «Тем не менее, он, несомненно, был лучшим из всех сподвижников пророка». Суннит спросил: «В теории или на практике?» Шиит ответил: «И в теории, и на практике». Суннит продолжил: «Этого мы не знаем наверняка; в чем он практически превосходил повелителя правоверных Омара?» Шиит ответил: «Али молился всю ночь». Суннит возразил: «Согласно твоему собственному рассказу, повелитель Али каждую ночь хотел женщину, и его обычай (называемый матах)[49 - Mata ahu] состоял в том, чтобы приглашать одну женщину на короткое время; и так много он их приглашал, что он казался постоянным женихом[50 - «ut membrum ejus nunquam siccum esset» (лат., что его половой член никогда не должен быть сухим).]; как мог человек, поступающий таким образом, молиться всю ночь? Если только вы называете в вашей религии молитвой то, что мы называем по-другому». Шиит прервал его, сказав: «Вы лжецы от начала до конца. Абу Ханифа, ваш великий имам, был уроженцем Кабула и посвятил себя служению имаму Джафару Садику; в конце концов, он оставил его и открыто исповедовал веру своих отцов, которые были магами. Признаками принадлежности к магам было то, что он считал правильным молится три раза в день и отказывался от всякой избирательности в пище, а также не считал неверных нечистыми, говоря, что нечистота обитает внутри, если таковая имеется, и тому подобное».

Суннит заметил: «Ты сам согласен с тем, что Абу Ханифа был последователем имама Джафара, поэтому он, скорее всего, исповедовал то, что соответствовало вере имама Джафара. Мы не признаем, что ваш народ придерживается религии имама, мы скорее верим, что они маги; ибо когда ваши предки были завоеваны и покорены, они по необходимости присоединились к Исламу, но смешали правую веру с верой магов, как это явствует из богослужения, которое называется Nоu rоz t [Навруз] и является обычаем магов; которые также совершают молитву трижды в день. Они считают правильным поворачивать голову, когда молятся, налево, то есть отворачиваться от Киблы (Мекки); они утверждают, что пять молитв каждый день неуместны, так как они не в состоянии совершать их в точности; однако они считают обязательными молитвы в полдень, перед заходом Солнца и вечером, когда ложатся спать. Таким же образом они переняли у маздакиан матах, или временные брачные союзы»[51 - См. Т. I. с. 377.].

Все шииты основывают свою веру на двух правилах: первое – это «Беды» («Веды»); они были провозглашены с целью окружить нас силой и великолепием или способами счастья, блестящие перспективы которых не были реализованы. Говорили, что повелитель божественного величия диктовал «Веды». Второе правило – благочестие, благодаря которому люди освобождаются от всех природных склонностей. Такого убеждения придерживаются шииты; и когда их спрашивают о способе этого, они говорят, что посредством благочестия они познают нереальность внешних вещей.

«Веда» рассказывает о божественном и о том, что может показаться противоречащим божественному; она рассказывает о воле[52 - Aradt, арадет, «воля» (об этом слове см. пояснение далее); это одно из названий первого управляющего или вселенского разума на мистическом языке друзов (см. «Chrestom. Ar.», «Хрестоматия арабов», Т. II. с. 243). Эта секта принадлежит к исмаилитам, которые, по-видимому, многое позаимствовали из индийской философии.], которая у порочных людей может проявляться вопреки воле (верховного) Судьи. Кроме того, «Веда» рассказывает о практике, когда действие направлено на что-то одно, а после или во время его совершения оно направляется к чему-то другому.

Неверные, выступающие против пророка, утверждают, что он перенял верования Имру аль-Кайса[53 - Имру аль-Кайс, сын Худжра, царь арабов из племени Кенда (согласно д’Эрбело), из Асада, был (согласно Сейлу) одним из величайших поэтов доисламской эпохи и одним из семи поэтов, чьи сочинения были написаны на шелковой материи золотыми буквами и вывешаны в храме Мекки, и поэтому они назывались moallakat, «вывешанные». Его стихи, переведенные сэром У. Джонсом (том X. его «Трудов»), имеют любовный характер и не содержат ничего религиозного, что мог бы позаимствовать Мухаммед. Имру аль-Кайс был одним из противников пророка и писал сатиру и оскорбления в его адрес, на которые ответил Лабид, еще один поэт из семи поэтов, но выступавший на стороне Мухаммеда. Арабский пророк, безусловно, принял многие догматы и обычаи прежних времен и религий, так, он подтвердил святость храма в Мекке, который почитался задолго до него, также он взял из Иудаизма несколько законов, касающихся браков, разводов и т. д. и т. п.] и соединил их с Кораном, что также он часто использовал идеи других поэтов и даже нередко выделял место в вероучении тем обычаям язычников, которые ему нравились. В настоящее время об этом ведутся разнообразные дискуссии. Лучше всего будет обратить внимание на следующее замечание. Какая польза от сомнений шиитов? Они нападают в своих речах на наместников пророка; и когда одна сторона спора (сунниты) придерживает язык, пусть и другая сторона воздержится от спора.

Когда споры дошли до этой точки, халиф Божий распустил спорщиков.

Однажды назарянин пришел засвидетельствовать свое смиренное почтение халифу Божьему и предложил какому-либо из ученых мусульман поспорить с ним. Когда предложение было принято, назарянин начал: «Верите ли вы в Айсу (Иисуса)?» Мусульманин ответил: «Конечно; мы признаем его пророком Божьим; наш пророк свидетельствовал о божественной миссии Иисуса». Назарянин продолжил: «Этот пророк (Мессия) возвестил, что после Него появятся многие, кто будет претендовать на пророческое служение; однако «не следует верить им и следовать им, ибо они лжецы; но оставайтесь стойкими и твердыми в Моей вере, пока Я не приду снова». В Евангелии нет упоминания о вашем пророке». Мусульманин ответил: «Упоминание о нем было в Пятикнижии[54 - Поскольку арабы происходят от Исмаила, брата Исаака, они принимают на себя благословение, которое Бог в Книге Бытия (XVII, 20) изрек на него и его потомство; а в двенадцати принцах, которые, согласно тому же стиху, должны были произойти от него, они видят своих двенадцать имамов, Али и остальных (см. Т. II. с. 367). Они также считают, что пророком, который, как Бог возвестил Моисею в Пятикнижии (Второзаконие, XVIII, 18), произойдет от исмаилитов, был Мухаммед. Согласно Абу-л-Фараджу («Specimen historiae Arabum», «Образец истории арабов», 14, 17), мусульмане находят в отрывке Пятикнижия (Второзаконие, XXXIII, 2) указание на ниспослание Моисею Закона на горе Синай, Евангелия – Иисусу на горе Сеир, и Корана к Мухаммеду – на горе Фаран, близ Мекки. Далее, в Псалме L. ст. 2. они полагают, что в словах: «Manifestavit Deus e Sione coronam laudatam, actilan mahmudan», под словом actilan, «венец», следует понимать «царство», а под словом mahmudan, «прославленный», само имя Мухаммеда. Но в нашей Библии этот отрывок переведен так: «Из Сиона явился Бог в совершенной красоте». Они также находят отрывки, применимые к их пророку, в Ис. XXII, 6, 7, 9, XLII, 1, 7, 16, 17, и во всей главе LXIII, 1, 6 и т. д.; кроме того, в Авв. III, 3 и т. д. Кроме того, в городе Медина, населенном племенем покоренных евреев, ожидавших обещанного Мессию, Мухаммед представлял себя как единого для всех народов; и легковерные легко путали того, кого ожидали евреи, с начинающим арабским пророком.] и в Евангелии[55 - У мусульман есть Евангелие на арабском языке, приписываемое святому Варнаве, в которое, как говорят, они вставили имя своего пророка Мухаммеда (Ахмеда, Махмуда) через перевод греческого слова ??????????, periclytos, «известный, прославленный», которое они заменили на ??????????, paracl?tos, «утешитель, призываемый, защитник», которое встречается в Св. Евангелии от Иоанна, XIV, 26, XV, 26, XVI, 7, и этим словом там обозначается Иисус или Святой Дух (см. Коран Сейла, Prel. Disc., с. 98). Толкование слова periclytos могло также найти место в арабском переводе Библии, сделанном Варакой, двоюродным братом первой жены Мухаммеда. Как бы то ни было, мы читаем в гл. LXI, ст. 6 Корана: «И когда Иисус, сын Марии, сказал: «О, сыны Израилевы, истинно Я Посланник Божий, отправленный к вам, подтверждающий закон, который был дан до Меня, и благовествующий о Посланнике, который придет после Меня, и имя которому будет Ахмед».], но ваши руководители убрали его. Назарянин спросил: «Вы сохранили это правильное Евангелие?» Мусульманин заявил: «Мы этого не сделали». Тогда назарянин продолжил: «Поэтому очевидна ваша ложь; вы отрицаете Евангелие, ибо если бы это было не так, вы бы сохранили его, как мы, христиане, сохранили Пятикнижие, которое есть книга Моисея; но вы не сохранили ни Пятикнижие, ни Евангелие, и если бы в Евангелии упоминалось что-либо о вашем пророке, мы бы, без сомнения, согласно словам Иисуса, придерживались этого, потому что, согласно нашей вере, наше желание – повиноваться наставлениям Иисуса. И откуда нам знать, что ваш пророк истинный?» Мусульманин сказал: «По его чудесам, одно из которых – разделение Луны»[56 - Это чудо, возможно, не имеет никакого иного основания, кроме атмосферного явления двойной Луны, которое было замечено в Мекке за четыре или пять лет до хиджры. Некоторые приписывали это чудо Мухаммеду, т.к. неверные требовали от него знамения. Луна казалась расколотой надвое, одна часть ее исчезла, а другая осталась; утверждалось, что гора Хара находилась между двумя частями. Это чудо верующие относят к главе LIV Корана, озаглавленной «Луна», которая начинается такими словами: «Приблизился час, и Луна раскололась на части». Наиболее разумные толкователи понимают первое слово как судный час; другие считают, что прошедшее время используется в пророческом стиле для обозначения будущего, и что этот отрывок следует перевести так: «Луна расколется на части», ибо это, говорят они, должно произойти при воскресении (см. Коран Сейла, Т. II. с. 405). В следующем разделе, «об истолковании чуда пророка», эта тема рассматривается особо.]. Назарянин заметил по этому поводу: «Если бы произошло разделение Луны, жители мира должны были бы видеть это, и регистраторы необычайных явлений во всех странах, и историки всех народов описали бы его пером истины. Однако никто, кроме мусульман, не дает никаких сведений об этом». Присутствовал индус; назарянин спросил его: «В Кали-Югу, которая является четвертой вашей эпохой, была ли когда-либо разделена Луна?» И он обратился с тем же вопросом к присутствовавшим там персам и туркам; все ответили: «Мы не видели ничего подобного в наших исторических летописях». Мусульманин остался в замешательстве.

На другой день появился еврей; повелитель халиф Божий поставил назарянина напротив него для религиозного обсуждения. Еврей начал: «В Пятикнижии нет упоминания об Иисусе». Назарянин ответил: «Как нет? Разве Давид не говорит: „…пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои“. Это предсказание страданий и распятия Иисуса». Иудей заметил по этому поводу: «Что бы ни сказал о себе Давид, и что бы ни возвестил Всеправедный своим языком, разве все это должно быть принято за предсказание об Иисусе?» Назарянин продолжил: «Но было предсказано зачатие от Девы, и этой Девой была Мария». Иудей возразил: «У нас не является доказанным девство Марии, так как, по вашим словам, до рождения Иисуса она была замужем за плотником Иосифом, и говорят, что Иисус был сыном плотника Иосифа». Назарянин признал: «Это правда; но, – добавил он, – Иосиф никогда не прикасался к Марии». Еврей возразил: «Как это доказано?» И этот вопрос иудей повторял при каждом выступлении назарянина, так что последний замолчал.

В зал вошел ученый философ, также там находились индусы и еще трое ученых, мусульманин, назарянин и иудей. Их позвали и поставили напротив ученого философа. Последний начал дискуссию следующим образом: «Божественная миссия ваших пророков не доказана по нескольким причинам. Во-первых, все, что говорит пророк, должно сообразоваться с разумом; во-вторых, он должен быть свободен от преступлений и не причинять вреда другим существам. Но Моисей, по мнению евреев, был воспитан фараоном, и все же он хитростью утопил его в водах Нила и не принял его раскаяния. То, что они говорят о том, что воды Нила открыли проход Моисею, является выдумкой. Он также не обратил внимания на покаяние Каруна (Корея)[57 - Согласно указанию в «Словаре» Ричардсона под редакцией Ф. Джонсона: «Карун – это тот же самый человек по имени Корах (Числа, гл. XVI), которого мусульмане считают двоюродным братом Моисея. Поэты и моралисты часто упоминают о нем не только как о человеке чрезвычайно красивом, но и как об обладателе огромного богатства, приобретенного им благодаря его знаниям в области химии и получению им философского камня, в то время как его скупость описывается как настолько поразительная, что его имя вошло в поговорку и применяется ко всем скрягам. Они добавляют, что именно из-за его отказа заплатить Моисею десятину из своего имущества для общественного пользования земля разверзлась и поглотила его».], но из-за жадности того до золота он повелел Земле поглотить его. Иисус разрешал убивать животных и жестоко с ними обращаться. А сам Мухаммед нападал на войска и караваны курейшитов; он проливал кровь, более того, своей собственной рукой убивал одушевленных существ. Кроме того, он перешел все границы в сексуальных связях и брал чужих жен, так что из-за его взгляда одна жена была разлучена со своим мужем[58 - См. с. 59, примечание 1, относительно Заида и Зейны.], и тому подобное печально известно о нем. Как же по таким порочным качествам мы узнаем пророка?» Все единодушно заявили: «По чудесам». Философ спросил: «Каковы чудеса ваших пророков?» Еврей ответил: «Ты, должно быть, слышал о жезле Моисея, который превратился в змею». Ученый немедленно взял свой пояс, подул на него, и он превратился в большую змею, которая с шипением повернулась к еврею; но философ простер руку и потянул ее назад, говоря: «Вот чудо Моисея!», в то время как еврей от страха едва сохранил жизнь в теле своем и не мог восстановить дыхание. Христианин сказал: «Мессия родился без отца». Ученый ответил на это: «Вы сами говорите, что Иосиф, плотник, взял в жены Марию, как же можно утверждать, что Иисус не был сыном Иосифа?». Назарянин замолчал. Магометанин взял слово и сказал: «Наш пророк произвел на свет Коран, разделил Луну и вознесся на Небо». Философ заметил на это: «Об этом говорится в вашей священной книге:

«И говорят они: „Ни за что мы не уверуем, пока ты не исторгнешь для нас из земли источник; или пока не будет у тебя пальмовой рощи и виноградника, в которых ты проложишь реки; или пока не обрушишь на нас небо кусками, как ты это утверждаешь; или не предстанешь перед нами вместе с Аллахом и ангелами; или пока у тебя не будет дома из драгоценностей; или пока ты не взойдешь на Небо. Но мы не поверим в твое восхождение, пока ты не спустишься с Писанием, которое мы станем читать“». Ответ таков: «Скажи, о, Мухаммед, чист Бог питающий, а я всего лишь человек-пророк»[59 - Коран, глава II, XVII. ст. 92 – 95. В «Дабистане» приводится арабский текст и его персидский перевод, которому я следовал в последний раз. Это согласуется, за исключением нескольких слов, с английской версией Сейла и с французской версией г-на Казимирского.].

Из всего этого справедливый судья может сделать вывод: тот, кто не смог создать источник текущей воды, как он смог показать чудеса, о которых рассказывают? Если у него не было силы разорвать небо на куски, то каким образом он смог разделить Луну? Если он не смог показать ангелов, как он смог увидеть Джабраила своими собственными глазами? И его спутники тоже не видели его в облике араба. Если он не смог в присутствии неверных отправиться на Небеса вместе со своим телом, как он совершил телесное вознесение (приписываемое ему в Коране)? Поскольку он не принес оттуда никакого письменного документа, то каким образом Коран спустился с Небес?»

Последователь Зардушта, стоявший в углу, прервал философа, сказав: «Утверждайте все это, но не отрицайте чудес в целом, ибо наш пророк тоже вознесся на Небо». Ученый ответил: «Вы признаете существование Йездана и Аримана, чтобы Йездана нельзя было назвать виновником зла; но вы также утверждаете, что Ариман произошел от злого помысла всеправедного Господа; поэтому он произошел от Бога, и зло произошло от Бога, Всесправедливого; следовательно, вы неправы в основном принципе, в самом корне вашей религии, и неправильной должна быть каждая ветвь, которая от нее исходит».

Тут в дискуссию вступил некий ученый брахман: «Ты отрицаешь пророческие миссии; но наши Аватары опираются на эти миссии». Ученый сказал: «Вы сначала признаете единого Бога, а потом говорите, что, спустившись из своего уединения, он принял великое тело; но Бог не облечен телом, принадлежащим случайности и осязаемой материи. Таким же образом вы приписываете жен своим богам. Вишну, который, по мнению одних, представляет второе лицо божественной триады, а, по мнению других, является верховным Богом, покинул свой пост и воплощался в разное время в образах рыбы, кабана, черепахи и человека. Когда он был в состоянии Рамы, его жена была похищена у него. Он был невежественен и приобрел некоторые знания, став учеником одного из мудрецов Индии, пока не освободился от своего тела; в образе Кришны он был пристрастен к похоти и обману, о чем вы сами рассказываете много историй. Вы утверждаете, что в этом воплощении было мало мудрости верховного Бога и много телесной материи Кришны, так вы заставляете человечество, которое, будучи способным к справедливости, превосходит все виды животных, поклоняться кабану или черепахе! И вы обожествляете форму мужского полового органа как Махадева, которого многие признают богом, а женский половой орган – как его жену! Похоже, вы не знаете, что иррациональное не может быть творцом рационального, что единое, не имеющее состава, несовместимо с разделением, и что множественность самосущего единого абсурдна. Наконец, поклонение низкому объекту не может принести благородному никакого совершенства». Этими доказательствами и аргументами он обосновал свои тезисы, а брахман остался в замешательстве.

После этого философ обратился к собравшимся: «Знайте наверняка, что совершенный пророк и ученый посланник, обладатель славы Акбар, владыка мудрости, предписывает нам признать, что самосущее Существо является мудрейшим учителем и наделяет творения абсолютной властью, чтобы разумные среди них могли понять его наставления. И так как разум делает очевидным, что у мира есть Творец, всемогущий и премудрый, который излил на поле событий среди слуг, подверженных превратностям, многочисленные и разнообразные блага, достойные похвалы и благодарности, поэтому, руководствуясь светом нашего разума, давайте исследуем тайны его творения и, в соответствии с нашими знаниями, вознесем хвалу его благам; и поскольку, благодаря познанию первозданного всемогущества, мы найдем направление на верный путь, мы, пропорционально нашей благодарности, будем приведены к награде того преизобильного блаженства; если же, отрицая единство и отрекаясь от благ Бога, мы погружаемся в чувство вины, разве мы не заслуживаем наказания? В таком случае, почему мы должны подчиняться всякому человеку, который принадлежит к человечеству, как и мы сами, и который подвержен гневу и похоти, жадности и страсти, любви к высокому положению и власти даже больше, чем мы сами? Если этот смертный призывает нас к знанию и благодарности, мы можем с помощью нашего собственного разума получить это, и если он настаивает на своих предписаниях с помощью того, что противоречит разуму, тогда его речь является доказательством обмана; ибо разум показывает, что у мира есть мудрый создатель, и что он, будучи мудрым, предписывает созданиям поклонение, которое для их разума не является злом; и все, что оказывается дурным, не предписывается создателем. Итак, вера содержит особенности, которые разум считает ложными или неправильными; таковы беседы с Богом, нисхождение бестелесных небесных существ в человеческом облике или в облике черепахи, вознесение на Небеса в материальном теле, паломничество к определенным зданиям для совершения поклонения, обход (вокруг Каабы), вход в нее, изнурение себя, бросание камней[60 - Основные церемонии, совершаемые паломниками в Мекке, были описаны в Т. II. с. 409, примечание 3. Бросание камней происходит в долине Мина, где верные бросают семь камней в три знака или столба, подражая Аврааму, который встретил дьявола в том месте, будучи потревожен им в своих молитвах и искушаемем к непослушанию. Когда он собирался принести в жертву своего сына, Бог повелел прогнать дьявола, бросая в него камни, хотя другие утверждают, что этот обряд так же стар, как Адам, который также обратил дьявола в бегство в том же месте и теми же средствами (Коран Сейла, с. 160).]; оправдание себя паломничеством в Мекку, целование черного камня. Если кто-то скажет, что без видимого посредника невозможно поклоняться всемогущему Творцу и что необходимо определить место для общения [с Богом], можно ответить, что тот, кто возносит хвалу и благодарность Богу, не нуждается в посреднике и в месте; а если место должно быть определено, то предпочтительнее для него был бы вид звезд над головой. Если возразят, что это не может быть свободно от отвратительного подозрения в язычестве, в то время как, конечно, было определено место, которое, в отличие от всех других мест, представляется им особым, то привязанность к нему правильна. Подобным образом, после вычисления размеров окружности, геометры и математики определяют место, которое, по отношению к объектам и точкам пространства, имеет какая-либо точка, как центр к окружности; тогда, без сомнения, каждая часть окружности будет иметь свое особое расположение по отношению к точке центра; конечно, в результате этого расположения, все места, определенные таким образом, становятся имеющими отношение к этому определенному месту, и среди других мест, будут достойны предпочтения». На это можно ответить: «Это мнение не согласуется с идеями многих выдающихся людей, ибо большое число людей придает местонахождению в определенном месте атрибут центра и отличает его как таковой; что видно из книг установлений Брахмы и других, а также из необходимости произносить там благословения. Это также не может быть свободно от подозрений в язычестве, потому что можно предположить, что Бог, Всесправедливый, представлен находящимся в здании, или является телом, поэтому люди называют это здание «домом Божьим». Если это так, или если Кааба находится в центре страны, то другие пророки могли выбрать другое место, например, святой дом (в Иерусалиме) и т. п., но это только заблуждение; так случилось, что сначала повелитель Мухаммед не возносил свои молитвы лицом к Каабе. Таким образом, поскольку отвратительное подозрение в язычестве основано на поклонении камню, земле и телам, то вода, огонь и планеты являются объектами, более достойными для поклонения; и если желателен центр, то пусть это будет Солнце посреди семи Небес. Подобным образом неприемлемы жертвоприношения животных и запрет на то, что может быть прилично в пищу людям, и допущение одним пророком как дозволенного того, что запрещено другим. Итак, если нехорошо есть свинину, почему это было разрешено Иисусом? Если свинина была запрещена из-за возможности осквернения, вследствие того, что это животное питалось нечистыми и скверными вещами, то и мясо петуха нежелательно по тем же причинам. Подобно этому и большинство других заповедей противоречат заповедям разума. Но величайший вред пророческой миссии – это обязанность подчиняться такому же, как мы, представителю человеческого рода, который подвержен случайным смутам и несовершенствам человека, который, тем не менее, строго контролирует других людей в еде, питье и во всем остальном, и гоняет их, как скот, во всех направлениях, куда ему заблагорассудится; который объявляет жену любого своего последователя, которую он желает, законной для себя и запретной для мужа; который берет себе девять жен[61 - д«Эрбело говорит, что, согласно мусульманам, их пророк имел двадцать одну жену, шесть из которых он отверг, а пять умерли до его смерти; поэтому осталось десять.], в то время как он позволяет своим последователям брать не более четырех, и даже из этих жен он может взять себе любую, какую пожелает[62 - В главе XXXIII, ст. 47. есть следующий отрывок: «О, пророк, мы разрешили тебе взять твоих жен, которым ты дал их приданое, а также рабынь, которыми владеет твоя десница, из добычи, которую даровал тебе Бог, и дочерей твоих теток, которые бежали с тобой из Мекки, и любую верную женщину, если она отдаст себя пророку, а пророк пожелает взять ее в жены. Это особая привилегия, дарованная тебе над остальными истинно верующими».]; и который дарует безнаказанность за пролитие крови тому, кого он выбирает. В силу какого превосходства, в силу какой науки необходимо следовать повелениям этого человека; и какие есть доказательства, подтверждающие правомерность его претензий? Если он является пророком просто из-за своих слов, то его слова, поскольку это всего лишь слова, не имеют права претендовать на превосходство над словами других. Невозможно также узнать, какое из изречений принадлежит именно ему из-за множества противоречий в исповедании веры. Если он является пророком на основании чудес, то уважение к нему весьма непрочно, потому что чудо не имеет прочных оснований и опирается только на предание или бесовские выдумки, поскольку основа предания со временем разрушается, оно не заслуживает доверия. Кроме того, по воле божественного провидения, оккультные науки многочисленны, а свойствам тел нет конца и числа. Почему бы такому явлению, которое ты считаешь чудом, не быть одним из свойств нескольких тел, или странным эффектом оккультного искусства? Если для тебя разделение Луны, о котором ты слышал, является чудом, так почему бы тебе не признать Луну Кашгара[63 - Это напоминает Хашима, «мастера Луны» (См. с. 3, примечание 1).]? И если ты называешь Моисея «глашатаем Бога», то почему бы тебе тем более не присвоить этот титул Самари[64 - Имя мага, который, как говорят, был современником Моисея. Он упоминается в Коране, гл. ХХ. ст. 87. Сейл отмечает (Т. II. с. 145, 146. №9), что он не был, как верят мусульмане, одним из самаритян, которые тогда еще не стали народом и не имели такого названия, как стало много веков позднее. Селден придерживается мнения, что этим человеком был не кто иной, как сам Аарон, которого звали аль-Самари, от еврейского слова шамар, «хранить», потому что он был хранителем или опекуном детей Израиля в то время, когда его брат Моисей был на горе.], который заставил тельца говорить?

Могут сказать, что не всякий разум в силах постичь возвышенные заповеди, но что щедрость всемогущего Бога создала степени разума и особый порядок духов, так что он благословил немногих высшей мудростью, и что благодатный Свет от Света, распространяясь и направляя, возвысил пророков даже над этими умами. Если это так, то пророк мало полезен людям, ибо он дает наставления, которые они не понимают или которые их разум не воспринимает. Тогда пророк будет распространять свое учение мечом; он говорит тем, кто стоит ниже его: «Мои слова выше вашего понимания, и вы не сможете постичь их при помощи изучения». Разумным он говорит: «Моя вера выше разума». Таким образом, его религия не подходит ни невеждам, ни мудрецам. Еще одно зло, сопутствующее подчинению непонятному учению, заключается в том, что все, чем обладает разум и что он предлагает благодаря своей изобретательности, не приносит человечеству никакой пользы, ведь сам пророк сказал:

«Бог не возлагает на человека более того, что тот может нести».

И истина того, понимание чего не вмещается в пределы разума, остается скрытой; и соглашаться с этим [учением] глупо, потому что учение других мудрецов может быть более ценным, чем предание или книга этого пророка. Кроме того, если бы была внедрена максима, что пророки должны быть правы, любой человек мог бы претендовать на то, чтобы быть пророком, так как всегда найдутся глупцы, которые последуют за ним, говоря: «Его разум превосходит наш, потому что мы не можем понимать такие вещи». Поэтому среди мусульман и других народов возникло так много вероучений и доктрин, а также бесчисленных практик.

Другой недостаток состоит в том, что, когда принимается религия одного пророка, и когда следуют его правилу в познании и поклонении Богу, через определенное время появляется другой пророк, который предписывает людям другую религию. Поэтому они приходят в недоумение и не знают, был ли прежний пророк лжецом, или же они должны прийти к выводу, что в каждый период человечество должно изменять закон в соответствии с обстоятельствами. Познание истины не допускает противоречий, однако в четырех священных книгах[65 - Пятикнижие, Псалтирь, Евангелие и Коран.] существует множество противоречий. Отсюда очевидно, что в первоначальные времена истинный Бог не открывал себя, и что первое вероучение о Нем было неверным; таким образом, во второй книге сказано нечто иное, и таким же образом в третьей и в четвертой».

В дальнейшем мудрецам стало ясно, что освобождение может быть достигнуто только путем постижения истины в соответствии с заповедями совершенного пророка, совершенного повелителя славы, Акбара, «Мудрого». Предписанные им практики таковы: отказ от мира и оставление его, воздержание от похоти, чувственности, развлечений, от убийства тех, что обладает жизнью, и от присвоения себе богатств других людей, воздержание от женщин, обмана, ложных обвинений, притеснений, запугиваний, глупости и присвоения (другим людям) позорных прозвищ. Стремление к вознаграждению в ином мире и формы истинной религии могут заключаться в десяти добродетелях, а именно, в таких: 1. щедрость и благодеяния, 2. воздержание от дурных поступков и подавление гнева кротостью, 3. воздержание от мирских желаний, 4. забота о свободе от уз мирского существования и насилия, а также свобода от накопления драгоценных запасов ради будущего реального и вечного мира, 5. благочестие, мудрость и преданность, с частыми размышлениями о последствиях своих действий, 6. сила благоразумия в желании возвышенных поступков, 7. мягкий голос, вежливые слова и приятные для всех речи, 8. хороший контакт с братьями, чтобы их воля была важнее нашей, 9. полное отчуждение от творений и совершенная привязанность к высшему Существу, 10. очищение души стремлением к Богу всеправедному и единение с милостивым Господом таким образом, что, пока душа пребывает в теле, она может мыслить себя единой с ним и желать соединиться с ним, пока не наступит час разлучения с телом. Лучшие люди – это те, кто довольствуется малым количеством пищи, удаляется от этого бренного мира и воздерживается от наслаждений едой, питьем, одеждой и браком. Самые гнусные из людей те, которые считают правильным предаваться желанию размножаться, страсти к вину и пиршествам с усердием, как если бы это было чем-то божественным. Поскольку образ жизни, который совершенный пророк и посланник Акбар Мудрый предписал своим последователям, труден, демоны, конечно, возбуждают дух грубой чувственности против его предписаний; так что есть пророки, которые, охваченные похотью, гневом, удовольствиями от еды, питья, дорогих одежд, красивых женщин и занятые притеснением людей, которых они называют неверными, считают эти обычаи не только законными, но даже похвальными, и склоняются к ним. Так случилось, что многие ученые мужи и их последователи ради мира предпочли повиноваться этим пророкам, но в своем сердце отвергли их и осознали лживость этой секты, они ждут удобного случая с благоразумием. учитывая обстоятельства и благоприятный час, принять постановления Акбара». Ни у кого в собрании не нашлось ответа ученому философу, который после приложенных им усилий покинул зал[66 - В «Transactions of the Literary Society of Bombay», «Трудах Литературного общества Бомбея», Т. II, с. 242 – 270, можно найти «Известие о религии, введенной императором Акбаром», написанное в 1818 году капитаном Вансом Кеннеди, с элегантным, но в нескольких местах сокращенным переводом только что приведенного спора между учеными различных религий в форме диалога, сопровождаемого ценными замечаниями об авторе «Дабистана», некоторыми из которых я воспользовался в «Предварительном дискурсе», а также здесь.].

Владыка наместник Божий сказал своим ученикам, что непременным долгом является поклонение Богу Всеправедному и что необходимо восхвалять тех, кто находится рядом с ним. Для людей, сказал он, нет никого выше по рангу, чем планеты, положения которых не может достичь ни один человек. Только Бог Всемогущий является стремлением благочестивого человека, т. е. что бы благочестивый человек ни предпринимал, объектом его стремлений является Бог; например, он принимает пищу, чтобы быть в состоянии исполнить службу Богу, исполняет эту службу, чтобы не быть ленивым и несовершенным в своих обязанностях перед Богом, желает жену, чтобы родить добродетельного сына, поклоняющегося Богу, почитает свет звезд, потому что они находятся рядом с Богом Всеправедным, предается сну, чтобы душа его могла подняться в высший мир. Наконец, благочестивый человек постоянно находится в служении и послушании Всевышнему, и ни на минуту не забывает о благочестивых делах. Более того, он считает себя обязанным воздерживаться от причинения вреда живым существам и уважает все создания Божии. Он не косит траву, не вырубает молодые деревья без необходимости и не загрязняет землю без нужды, кроме как в определенном месте, он не льет воду, не разжигает огонь в мерзких местах, он благословляет звезды; далее в этом расположении духа он приучает себя к воздержанию в разговоре, в еде и сне; он принуждает себя ко многим занятиям, одно из которых – закрывать пальцами внешние органы чувств; он с благоговением пребывает в образе повелителя огней (Солнца), пока не доведет это занятие до того, что, просто прикрыв глаза, не увидит великий объект; тогда, кого бы из прославленных и могущественных личностей Инда, Ирана, Греции или любого другого места он ни пожелал бы увидеть, тот предстает его взору, и он видит свет, исследует множество путей и становится хозяином временного и вечного. Владыку наместника Всеправедного [Бога] его последователи называют илахи, «божественный», потому что во всех его действиях объектом его стремлений является Бог; и владыка получил божественную миссию установить поклонение звездам, которые должны быть Киблой для благочестивых. В древних книгах индусов и парсов, которым нет числа, утверждается верховенство созвездий.

Наин Джавет сообщил, что в царствование повелителя (Акбара) собрались ученые, и Махдум уль-Мульк вынес решение, что в эту эпоху не требуется совершать паломничество в Мекку, но тот, кто его совершает, заслуживает наказания по той причине, что путь в Мекку по суше проходит через центр Ирака, а по морю – через Гуджарат и порты фарангов, и на суше неизбежно можно услышать непристойные речи казель башана, а во время плавания по морю вытерпеть много непристойностей в общении с фарангами, потому что они поместили на своих картинах[67 - Речь идет, главным образом, о таких документах, как паспорта португальцев, на которых, как мне сообщил виконт Сантарем, обычно изображали Св. Екатерину, которая покровительствует Гоа и одному из главных братств; данные изображения, кроме того, часто используются как украшения в книгах и печатных работах.] изображение Иисуса и изображение Марии, что имеет сходство с идолопоклонством.

Акбар сказал однажды, что шейх Абдул Наби, один из главных законников суннитов, объявил законным брать девять жен, в то время как другие ученые мужи отрицали это, и процитировал отрывок из Корана:

«Возьми себе в жены таких женщин, какие тебе нравятся, две или три, или четыре»[68 - Другие переводят: «две, три и четыре», следовательно, девять жен, поскольку союз «ва» по-арабски может означать или, а также и (см. «Transactions of the Literary Society of Bombay», «Труды Литературного общества Бомбея», Т. II. с. 268).].

Считалось, что даже восемнадцать жен являются законными, поэтому ученые решили, что это может быть допустимо, согласно способу матах, «временное соглашение»[69 - Отрывок из Корана, разрешающий временный брак, приведен в главе II, IV, ст. 28: «За выгоду, которую вы получаете от них, дайте им их награду (назначьте им приданое), согласно тому, что предписано; но не будет преступлением заключить какое-либо иное соглашение между вами после того, как постановление будет выполнено». В этом отрывке встречается слово матах. Этот вид брака также допускается в «Hеdaya fil foru», «Хедайя фил фору», «Руководстве по отраслям права» (переведено на английский Чарльзом Гамильтоном, 1791). Тем не менее, вопрос о том, является ли такая связь законной или нет, был предметом серьезных споров среди мусульманских ученых. Имам Абу Ханифа и другие провозгласили такой брак упраздненным в соответствии со всеобщим согласием сподвижников пророка, авторитетом Абдаллаха ибн Аббаса, который умер в 68 году хиджры (687 год н.э.). Этот имам представил информацию, полученную от Али, который в день битвы при Чайбаре (630 г. н.э.) слышал, как пророк заявил, что такие браки запрещены. Более того, решительным противником их легитимности был Яхия, сын Актама, сына Мухаммеда, сына Катана, знаменитого судьи, который умер в 242 году хиджры (856 год н.э.). Живя во времена правления Мамуна, ему удалось убедить халифа запретить указом временный брак, который он ранее разрешал (см. Абульфеда, Т. II. с. 195 – 199).], с помощью которого облегчается получение женщин за определенную плату, и это разрешено в соответствии с вероучением имама Малика. Секта шиитов утверждает, что сын, рожденный в результате матаха, предпочтительнее всех остальных. Накиб-хан пошел по стопам имама Малика, который, наконец, объявил матах законным. Секта шиитов цитирует в подтверждение этого следующий отрывок из Корана: