Зимние сны

Ах, курортный город Анапа,
похлебай санаторских щей!

Говорят – турецкая крепость,
говорят, мол, – греческий полис,
что нам нынче древняя грекость,
я об этом не беспокоюсь.

Здесь почует душа другое:
нет ни эллина, ни иудея.
Я по рваной кромке прибоя,
от предчувствия холодея,

разбегусь и над стылым простором
чайкой раненой полечу,
краснодарским горьким настоем
плоть озябшую залечу.

Долго будет сниться, наверно,
что под зимним солнцем и ветром
от волны ещё не просох
золотой анапский песок.

«На задворках железной дороги…»

На задворках железной дороги
коротать мне свой век суждено,
и грохочут железные дроги
в растворённое на ночь окно,
и гогочет железная лошадь…
Правду Венечка как-то сказал:
хочешь в Кремль и на Красную площадь —
попадаешь на Курский вокзал.

«…а ты менялся, словно Божий свет…»

…а ты менялся, словно Божий свет,
ты утекал сквозь пальцы, ускользая.
Мы любим то, чего на свете нет,
мы ловим отзвук памяти о рае.

Нам не сгубить любовью мотылька
трудней, чем обнаружить ключ Кастальский.
И снова непослушная рука
хватает крыльев спаренные пяльцы.

И снова где-то падает звезда,
оплакивая бедного скитальца,
и остаются с нами навсегда
пыльцой блестящей тронутые пальцы.

Леся Тышковская / Париж /

Фото В. Базана

Леся Тышковская родилась в Киеве. Окончила филологический факультет Киевского университета им. Т. Шевченко и Московский Институт Гештальта и Психодрамы. Кандидат филологических наук (монография «Мифы Марины Цветаевой»). Член Союза писателей Украины. Автор трех музыкальных альбомов, семи поэтических сборников. Стихи вошли в антологии «Освобожденный Улисс», «Антологию русского верлибра», «Киев. Русская поэзия. ХХ век», «Январский дождь. Поэты русского зарубежья», «Тени Европы», «Современный русский свободный стих» и «Русский стих Украины» и другие. Актриса театра и кино, автор-исполнитель моноспектаклей – one man show, объединивших пантомиму, книжную поэзию и театральную песню в «Театр Автора». Живет во Франции.

Ее дерево

– …А как ты себя чувствуешь? – голос подруги заражал бодростью и оптимизмом.

– Только начинаю себя чувствовать, представляешь? Столько лет душа пыталась говорить со мной через тело, а я не слышала её голоса.

– Тогда я очень рада за тебя – ты на верном пути. А физически?

– Ну, я только начинаю идти, поэтому ещё не исцелилась окончательно… Но мне гораздо лучше. – Она поспешила закончить разговор, чтобы выйти из душной машины. Но едва отойдя, почувствовала головокружение и замедлила шаг. И вдруг увидела пожилого человека, фотографирующего на планшет дерево. Это было её любимое дерево, которое она снимала много раз весной, удивляясь, насколько оно похоже на страдающего от боли человека. Как ни странно, соседнее дерево с ровным стволом не привлекало её внимания и попадало в кадр только ради сравнения. Она с гордостью показывала фотографии окружающим, пока не услышала:

– А почему ты фотографируешь больные деревья? Разве ты любуешься больными людьми?

Тогда она не обратила внимания на фразу подруги, и только сейчас она всплыла, давая понять, что это дерево, так же, как и все другие, которые притягивали её внимание последнее время, были отражениями её души. Ты больна! – кричали они ей языком жестов. Но она оставалась глуха.

– Это дерево я фотографировала много раз, – бросила она фразу человеку, стоявшему с планшетом.

– Вот как? – доброжелательный тон его голоса, тем не менее, вовсе не говорил о желании остановить съемку и продолжить разговор.

Она прошла ещё несколько метров и поняла, что далеко уходить опасно: можно упасть в любую минуту. Посмотрела под ноги, чтобы убедиться в твердой опоре и почувствовала себя уверенней.

Я смотрю на дорогу, – повторяла она, чтобы зацепиться за слова и не упасть. А потом изменила фразу: когда я концентрируюсь на дороге, у меня меньше кружится голова. А потом изменила ещё: Когда я иду своим Путем, у меня перестает кружиться голова!

Она так обрадовалась найденной фразе, что посчитала прогулку завершенной и повернула обратно.

– Так вы говорите, что фотографировали это дерево? – мужчина складывал планшет в рюкзак.

– Да, но не понимала, зачем. А сейчас понимаю: оно несло для меня персональное послание.

Я фотографировала все высохшие и больные деревья, не понимая, что это моя душа больна. Вот, видите – следствие? – она смущенно указала на свой ошейник.

– Да, это дерево, несущее послания, – подхватил он, не заметив её жеста. – Его хотели срубить, но я заклеил метку клеем. Только вы никому не говорите. Вот, смотрите. Я нашел на земле и наклеил кору на метку.

– О, здорово! Огромная вам благодарность от этого дерева от людей, которым оно ещё может принести послания. Было бы обидно, если бы его срубили.

– Да, человечество больно? и нуждается в посланиях…. А вы видите это место, которое я заклеил?

Это тоже послание. Посмотрите внимательно.

– Сейчас сфотографирую и посмотрю на снимок дома. А как вы его заклеили?

– Обыкновенным клеем для дерева. Видите?

Я надеюсь, они не заметят…