Зимние сны

Я сидел в кругу великих и внимал голосу вечности.

1990, 2019–2021

Виталий Амурский / Париж /

Москвич 1944 года рождения. Во Франции без малого полвека. Разумеется, не местом жительства определяется внутренний мир человека, пишущего же – особенно, но, несомненно, ничто не проходит бесследно. В моих стихах, вообще в том, что и о чём пишу, конечно же, какие-то отражения этого. Я рад, что получил приглашение принять участие в этой антологии – подобных площадок в Русском Зарубежье сейчас кот наплакал.

Невозвращенец

1

С земляком в стенах пивного зала
Случаем в беседе я увяз.
Что ему язык вдруг развязало,
А меня растрогал тот рассказ?

Не имею ясного ответа.
Не было тогда и ныне нет.
Может быть, искал я тень без света.
А искать мне следовало свет?

2

«Сам я родом из Электростали,
Знаешь, это около Москвы.
Сорок лет назад его оставил,
А оставив, с прошлым сжег мосты.

Помню тот предзимний день понурый
Со снежком мерцавшим, как металл, —
Как с ракетодрома Байконура,
В неизвестный мир я стартовал.

ТАСС не сообщал тогда, понятно,
Как меня несёт за облака,
Но свою страну без белых пятен
Я увидеть смог издалека.

В проволоке лагерной и вышках,
Начисто лишённой многих книг,
О которых прежде только слышал,
Даже взглядом не касаясь их.

Боже, понял я, в какой же яме
Прозябает мой родной народ —
Нет, не без альбомов Модильяни
И колбас – без прав на кислород.

В капсуле, в полёте раскалённой,
Не пришлось тогда вернуться мне
(Как позднее многим Крикалёвым[1 - Сергей Крикалёв – последний советский космонавт, который в 1991-м году, во время прекращения существования СССР находился в полёте, вернувшись уже в, по существу, новую страну.],
Чтоб найти свой дом в иной стране).

Жизнь, как будто, открывал сначала
И, казалось, даже с огоньком,
Но, случалось, так порой качало, —
Всё вокруг летало кувырком!..»

3

Дальше, извините, не припомню,
Где и с кем был он тогда душой.
Слушал я с печалью, только что мне
Было до неё, увы, чужой!..

Будто в зал, реально ж – дальше, мимо
Он смотрел, уже не говоря.
– Повторите нам по кружке пива, —
Попросил официанта я.

Возле ног этюдник чуть поправив,
Он глазами улыбнулся лишь.
За его спиной в оконной раме
В лужах и огнях блестел Париж.

«Который месяц словно те же маски…»

Который месяц словно те же маски,
Не отличишь – твоя или моя,
Но вот уже, пройдя январь, савраски
Нас тащат за пределы февраля,
Где впереди распутица, понятно,
Привычная, увы, из года в год, —
Бескрайних луж мерцающие пятна,
Среди которых вечно ищешь брод.
В такие дни понять бы надо: где мы,
Не сбились ли с пути в узлах дорог?
Нет, не сейчас, ведь врубелевский Демон
Об этом же задумываться мог.

«На антикварных рынках…»

Сестре Татьяне

На антикварных рынках
Встречались мне в бумагах
Военных лет открытки
И письма из Гулага.