Маленькие камешки переворачивают повозку

– Да, обычно в нашем магазине используется эта валюта. Впрочем, оплату можем принять и в рерна.

– Простите, я не совсем местный. Зерна, рерна? Что это?

Хозяин магазинчика изменился в лице. Доброжелательность и отзывчивость улетучились. Раздражение и презрение читалось во взгляде.

– Это деньги, которые Вы и ваш друг должны заплатить за одежду. Если же денег нет, то либо вы возвращаете всё обратно, либо я вызываю стражу.

Вот мы влипли. Надеюсь, у Войны есть эти деньги. Если нет, то… Хозяин отдёрнул штору примерочной, в которую зашёл Война… внутри осталась только его одежда. Внутреннее чутьё мне подсказывает: беги!!! Я тут же сорвался с места, выбежал из магазина и, уклоняясь от прохожих, помчался прочь оттуда. Теперь я преступник?! Где Война?! Что будет с нами, если Ми узнает, что мы в столице?! Позади раздался какой-то громкий свист – видимо это хозяин магазина. Свернул в ближайший переулок и побежал дальше.

Через какое-то время я выбежал на какую-то улицу. Людей здесь гораздо меньше, чем на центральной, да выглядят они не в сравнении хуже: одежда и обувь поношены, лица бледнее, встречаются больные и калеки. Здания хоть и выглядят внешне целыми, но чувствуется, что им очень много лет. Один из домов выделяется: высокий, белый, без окон, с высокими и широкими дверьми. Такое чувство, что внутри что-то… знакомое? Будто я там уже был и не раз. Подойдя к зданию, потянул одну из створок двери за ручку – открыто.

– Чем могу помочь? – Сзади раздался чей-то голос. Седая женщина в белом внимательно смотрела на меня уставшим взглядом. – Если хотите зайти, то заходите.

Она открыла дверь и зашла внутрь. Белые стены, белые пол и потолок, женщины в белых одеждах. Некоторые из них седые полностью, волосы некоторых сохранили естественный цвет только ближе к корням. Чем моложе женщина, тем меньше у неё седины. Это как-то связано? Хотя, я ведь тоже седой… может я когда-то жил здесь? Ещё это странное чувство… тревоги? Смятения? Отчаяния? Не могу понять.

– Простите. – Я остановил первую попавшуюся женщину. – А что это за место.

Она бегло осмотрела меня.

– Если у Вас нет ранений, то по всем вопросам в справочное окно. – Она указала на молодую темноволосую девушку в чёрном платье, что стоит возле входа. Не задерживаясь ни секундой больше, она куда-то ушла.

Что ж. Попробуем снова.

– Здравствуйте. Простите, а что это за место?

– Доброго дня, господин. – Девушка слегка поклонилась. С чего бы? – Вы находитесь в одном из столичных госпиталей. Здесь, в отличие от других, оказывается медицинская помощь всем, кто получил повреждения, почти несовместимые с жизнью. Все маги находящиеся здесь прошли долгую подготовку, чтобы успешно бороться за жизнь раненных, независимо…

– Понял, понял. Спасибо. – Значит если я и был тут, то только в качестве больного. Может у них есть какие-то записи обо мне? – А если какой-то список тех, кого когда-то лечили здесь?

– Да, конечно. Ознакомиться с ним можно в архиве. Расположен он в подвальном помещении госпиталя. Однако для доступа к записям необходимо получить разрешение у заведующей госпиталем, если, конечно, Вы не сотрудник. Её кабинет находится в конце этого коридора. – Девушка указала направление левой рукой.

– Спасибо большое.

– Это моя работа, господин. – Она снова слегка поклонилась.

Даже странно видеть такое отношение, учитывая, как ко мне отнеслись другие женщины. Если они занимаются тем, что вытаскивают людей из лап смерти, то не удивительно, что они так безэмоциональны. На двери заведующей висит табличка:

«Заведующая госпиталем имени святой Императрицы Кёстриц».

Имени не указано. Странно. Я постучал.

– Кто?

– Я… – И кем мне представиться? Фелисом? Неудачей?

– Войди.

Я опустил ручку двери, потянул её на себя и зашёл внутрь. Комната белая, как и всё остальное: белый деревянный стол, два белых подсвечника на нём, белые зажжённые свечи, портреты каких-то женщин в белых рамках, два белых деревянных стула перед столом.

– Так кто ты? По какому делу? – Женщина отложила белое перо. Чем она пишет? – Я занята. Быстрее.

– Я хотел бы посетить архив. Девушка на входе сказала, что для этого мне необходимо Ваше разрешение.

– И с чего бы мне его тебе давать? Ты кто?

– Я Фелис.

– Ни о чём не говорит. Уходи. – Твёрдо отрезала она.

Думай. Чьё имя заставит её передумать. Точно!

– Я от Ми. Вы её знаете?

– Все её знают. Покажи печать госпожи.

Печать? Какая печать?! Закопал себя ещё глубже, чем до этого!!! Плевать! Начал лгать, то лги до последнего.

– Она заверила, что печать мне не понадобится.

Женщина взяла один из подсвечников и подошла ко мне. Наконец смог более-менее нормально её разглядеть: серебряные волосы до плеч, морщинистое лицо, уставшие белые глаза (если бы не тонкая полоса и зрачок, то выглядели бы они очень жутко), почти на половину скрытые опущенными веками, потрескавшиеся бледно-розовые губы. Она взяла меня за подбородок и поднесла к лицу свечи. Из её глаз по щекам, преодолевая все морщинки, потекли тонкой струйкой слёзы. Что-то не так?

– С Вами…

– Как долго Вас не было, господин. – Женщина глубоко поклонилась. Что происходит? – Я уже не надеялась, что доживу до Вашего возращения. Архив? Позвольте Вас проводить?

Она обошла меня и открыла передо мной дверь. Вот это смена отношения! Я вышел из кабинета – хозяйка последовала за мной, закрыв его за собой. Затем снова обошла меня и направилась по коридору. Я за ней.

– Вы меня знаете?

– Конечно. На протяжении всей истории госпиталя от одной заведующей к другой, передавалось множество знаний, в том числе о Вас и Вашей чудесной силе. Нам пришлось переименовать госпиталь после Вашего исчезновения и смерти последней Императрицы, но Ваши заветы всё ещё важны для нас.

– Заветы? О чём речь?

– Вы не помните?

– Я потерял память. Помню только последние несколько дней.

– Это прискорбно. Я подумаю над тем, как можно Вам помочь. Мы почти пришли. Архив вниз по лестнице. Следуйте за мной, но будьте осторожны. К сожалению, у нас не хватает средств, чтобы полностью осветить все помещения.

– Почему это произошло?

– Парламент считает, что сейчас мирное время, а значит смертельно больных не так много. Впрочем, не думаю, что даже с началом вторжения нам увеличат финансирование – для них люди не больше пыли на дороге.

– Хотите сказать, что даже сейчас есть те, кому нужна ваша помощь?

– Конечно. На втором этаже мы занимаемся простыми гражданами, на третьем и четвёртом военными. Кто-то столкнулся с диким животным на охоте, кто-то повредил ногу, когда перевозил камни, кто-то пострадал на тренировке или занятиях. Если бы граждане были более внимательны и осторожны, а солдаты не пренебрегали бы указаниями госпожи Ми, то работы у нас было бы в разы меньше. Боюсь, что когда начнётся вторжение, то её не будет вовсе.

– Это как? Я… мне рассказали, что вторженцы очень жестоки и сильны.