Две розы

Я глубоко вздохнул и пошёл вперёд. Поравнялся с ней:

– Прости… – Прошёл мимо.

– Это ты мне тоже уже говорил. – Она развернулась, проводила меня взглядом и колыханием платья.

Я шёл всё дальше и дальше и вскоре вышел к кладбищу. Купив в магазине две розовые розы, я направился до боли знакомым путём к единственной известной мне могиле. Я точно помнил, где она находится, хоть и был здесь всего раз. Но всё было, как и тогда: какая-то внутренняя сила, будто магнитом тянула меня в нужном направлении. Через семь минут я был на месте: стальная оградка, чёрный мраморный памятник, полные света живые глаза, искренняя улыбка.

– Здравствуйте. Простите, это снова я… пришёл попрощаться. Мне нужно уйти из города. Может быть, я не вернусь. Если так, то… – Где-то неподалёку хрустнула ветка. Оглядевшись, я никого не увидел. – Как всегда принёс вам цветы. Две розы – вы и…

– Гав! – Сзади меня стоял местный сторож – дворняжка.

– Привет, дружок! Сегодня у меня ничего для тебя нет, прости.

– Гав-гав. – Пёс развернулся и, виляя хвостом, ушёл патрулировать территорию.

– Мне бы очень хотелось вернуться, но как всё будет я не знаю. Продолжайте за ней присматривать. Мне бы очень не хотелось, чтобы с ней что-то случилось, а взять с собой я её не могу. Простите, если что-то не так было. Про… не прощаюсь.

Оставив цветы у памятника, я направился к своей цели.

– Я думала ты о себе говорил… а ты ещё и его имел в виду… Дурак… прошу тебя – вернись.

Две недели я шёл до границы. Таможенники долго и с интересом расспрашивали меня о цели моего путешествия. Попытались придраться к документам, но все нюансы были улажены ещё до ухода. Спустя шесть часов после прибытия я, наконец, пересёк границу и двинулся дальше. Начались степи. Несмотря на тёплую погоду, ночью довольно холодно, а спрятаться негде – ковыль. Огонь разжигать практически нечем, поэтому приходилось греться только при приготовлении пищи пока горит сухое топливо. Местная фауна относилась ко мне довольно дружелюбно, что не могло не радовать. Люди почти не встречались только пастухи, делившиеся со мной молоком и иногда мясом. Некоторый недостаток пищи, воды, тепла полностью перекрывался одной положительной чертой – природой! Днём колышущийся ковыль и пастушьи стада дарили представление простой физической свободы от всего. Я думаю, Бог представлял Себе всё это так. Ночью, когда над головой всё чисто, а ветер не так сильно обдувает кости, бесконечное небо и вереницы звёзд немного приоткрывают завесу понимания того, кто такой и как велик и прекрасен наш Господь! Отсутствие людей раскрепощает, и молитвы становятся ещё чудеснее и приятнее: иные языки, крики, танцы – всё для Него одного! Это было прекрасное время! Но оно закончилось после того, как я добрался до второй границы. Пограничники двое суток проверяли мои документы и вещи, связывались с посольством, уточняли цель моего визита и так далее. В конце концов, меня под сопровождением конвоя доставили в ближайший крупный город. Там я переночевал, а на утро вновь выдвинулся в сторону Тибета. Путь предстоял долгий и трудный, поэтому, обменяв часть денег на юани, я закупил еды, воды и карту местности. Оставшуюся часть пути пришлось идти по камням и увеличивающимся с каждым шагом горам. Спустя почти неделю я добрался до подножья нужной мне горы. Небо было облачным, и верхушка горы была укутана холодной белизной.

– А вот и гора.

– ??????? (Ты путешественник?) – Сказал какой-то маленького роста человек, шедший мимо.

– Я не знаю китайский. – Ответил я с надеждой на то, что меня поймут.

-???????????????? ???????????? (А-а, русский. Тебе, наверно, наверх надо. Пойдём провожу, а то убьёшься). – Мужичок сделал знак рукой, чтобы я следовал за ним и направился по протоптанной дорожке вверх.

– Что ж, да будет так.

Мы начали медленно подниматься к вершине горы. Каждые шагов пять дышать становилось всё труднее и труднее. Через полчаса я знаками попросил устроить привал, чтобы отдышаться и пообедать. Почему-то мне показалось, что мой спутник меня понимает. Я попытался завязать разговор:

– Нам ещё долго идти?

-?????? ???????? ???????????????????? (Опять что-то говорит. Я всё равно его не понимаю. Через час доберёмся до монахов, им его оставлю и уйду).

– Видимо долго. Тогда надо скорей заканчивать с привалом… Кстати, а куда мы идём?

-???????? ????? (Глупый русский. Скорей бы от него отвязаться).

Китаец встал, подал знак рукой «за мной» и пошёл дальше.

– Дальше значит? Ну, пошли.

Ещё около двух часов мы поднимались вверх, затем я вновь попросил устроить привал. Молчавший всё это время проводник, с большой неохотой согласился остановиться. Только мы присели и сняли с себя рюкзаки, к нам, откуда ни возьмись, вышли три человека в очень странной одежде, похожей на одежду шаолиньских монахов.

-??????? (Что это за человек)? – Обратился к моему провожатому высокого роста темноволосый монах.

-?????????? ????? ?????????????????? ????????? (Этот русский хотел взобраться на гору. Я пошёл его проводить. Можете его забрать с собой, а то он надоел мне своими вопросами? Гурлит что-то на русском без остановки). – Быстро пролепетал мой китаец.

-? (китайский)? Ты ведь русский, верно? – Заговорил со мной всё тот же монах, но уже на русском и без акцента.

– Да… как давно я не слышал русскую речь! Ты откуда?!

– Из Сибири я. Красноярск. Давно в Китае? И для чего пришёл?

– Не так давно… Сон у меня был о какой-то горе… Болен раком, думаю, что тут могу исцелиться.

– Ты пришёл по адресу! Пошли с нами.

Раскланявшись перед провожавшим меня китайцем, поблагодарив и попрощавшись с ним, мы пошли дальше вверх по протоптанной, но изрядно присыпанной снегом тропинке. Пятнадцать минут, и мы были на месте. Пройдя последний поворот, мы вышли к большому вырезанному в горе буддистскому храму. Несмотря на холод, монахи тренировались ушу на внешнем дворе. Внутри храма горели благовония, огни свечей играли на красном дереве. Меня провели в одну из центральных комнат храма. Посреди комнаты в окружении высоких и тонких восковых свечей на чуть более толстых и гораздо более высоких подсвечниках из чёрного дерева сидел небольшого роста монах. Воск медленно капал на пол и мгновенно затвердевал. Судя по всему, монах медитировал.

– Долго же вы шли, товарищ. – Сказал сидевший монах. – Я вас уже заждался.

– Вы меня ждали?

– Конечно. – Монах встал и повернулся к нам лицом. Я ожидал увидеть длинные усы и бороду, но их не было. Старый, но абсолютно лысый монах разрушил мой стереотип. – Оставьте нас, пожалуйста. – Все вышли. – Вы хотите исцелиться?

– От чего исцелиться?

– Не стройте из себя дурака, да и проверять меня не стоит. Я знаю о чём говорю – у вас рак.

– Ладно, ладно. Верю…

– Ну так что? Хотите исцелиться?

– Да, конечно! Вы знаете как?

– Знаю. Наши тренировки помогут вам исцелиться. – Монах начал медленно ходить из стороны в сторону. – Меньше чем через полгода рака у вас не будет, если конечно, будете строго и неукоснительно соблюдать режим.

– А если…

– Никаких «если» или «но». При соблюдении режима, я гарантирую ваше исцеление! – Монах встал посреди круга, подул сильный ветер и свечи потухли. – Если больше у вас вопросов нет, то можете идти прогуляться по нашему храму, отдохнуть и перекусить. – Он повернулся ко мне спиной и сел в ту позу, в которой сидел первоначально.

Я вышел немного опустошённый, изрядно уставший, голодный и с чувством того, что меня обвели вокруг пальца. На выходе меня встретил тот темноволосый русский, который стоял у колонны из красного дерева, опиравшись на неё спиной и скрестив руки на груди. Увидев меня, он оттолкнулся от колонны и подошёл ко мне.

– Как всё прошло?

– Не так всё плохо, как могло бы быть…

– Да брось, у тебя всё на лице написано.

– Серьёзно?.. Ну да, я пришёл сюда, чтобы исцелиться, а когда мне сказали, как это сделать…

– Тебе кажется, что тебя обманули и всё это бред?