Судьба Пятерых, или Нефритовая лилия. Историко-приключенческий роман

– Почему же так скоро?

– Вас это не устраивает?

– Я просто не хочу, что бы вы уезжали.

– Не скрою от вас сударыня, что я и сам не жажду ехать на охоту, но отказаться я уже не могу, так как это дело чести. Я многим обязан герцогу, в свое время он мне помог, устроить похороны графа де Сайега.

– Ваша честность, вас и погубит, – отрезала г-жа де Лавон.

– Я смотрю, вы сегодня сударыня не в духи, но я, кажется, знаю, что вас может успокоить и развеселить, – граф позвонил в колокольчик, и на его звон пришел Томас. – Принесите из моей комнаты, подарок для графини.

– Слушаюсь г-н граф.

Через несколько минут, Томас принес крошечный ларец, в котором лежали нефритовые сережки, сделанные в виде цветка лилии.

– Это вам, сударыня.

– Какая прелесть!

– Они вам понравились? – осведомился де Лавон.

– Безусловно. Очень тонкая работа, – признала леди, примеряя их.

– Я не случайно выбрал этот камень. Я купил его у одного купца, утверждающий, что нефрит, отстраняет удары молнии. Носите их сударыня, вспоминая о нашей первой встречи, ибо гроза и непогода нас сплотила. К тому же, они так подходят к вашим чарующим глазам.

– А почему вы решили сделать их, в виде лилии? – осведомилась Маргарет, примеряя сережки.

– Это герб Франции, и потом лилии, ваши любимые цветы – напомнил граф де Лавон, наслаждаясь радостями супруги. – Да, хочу я признать, мои ювелиры славно поработали.

– Благодарю вас Эмиль, мне право неловко, вы забрасываете меня подарками.

– Вот вы и улыбнулись сударыня, чему я бесконечно рад.

ГЛАВА VI

Смертельная схватка

Когда на следующее утро, из-за холмов на востоке от Прованса, взошло бледно-рыжее солнце, каким оно бывает в погожие дни октября, во дворе все было в движении, уже добрых два часа.

Дабы не опоздать, граф де Лавон и лорд Глайд, поспешно вышли из дома и сели на лошадей, которые уже их ждали. Лорд Глайд пришпорил коня и помчался вперед, а Эмиль, приостановив резвого коня, махнул на прощание рукой графини, которая стояла в это время у окна, провожая его взглядом. В ответ, она тоже неуверенно помахала рукой, и де Лавон помчался вслед за Глайдом.

И вот началась охота. Доезжачий[3 - Доезжачий* – старший псарь, обучающий борзых и гончих собак и распоряжающийся ими на охоте.] сообщил герцогу, что крупный кабан засел в колючих зарослях, ручаясь, что с тех пор как они обошли его логово, зверь не выходил. По следу пустили ищейку, которой быстро удалось найти кабана, лаем заставив его подняться из зарослей.

Напуганный лаем, кабан, недовольно хрюкнул и в десяти шагах от герцога, припустил напрямик, преследуемый только той ищейкой, которая его подняла. Возбужденный охотой герцог, велел спустить со смычка[4 - Смычок* – два ошейника, соединенные короткой цепью, которая, обыкновенно, делается из трех звеньев: среднее из них – круглое кольцо, а боковые – овальные и свернутые посредине барашком.] собак и двадцать гончих, бросились вслед за зверем.

Едва кабан перебежал дорогу, герцог де Клермо протрубил « по зрячему!»[5 - «По зрячему»* – в данном случае, это сигнал символизирующий начало охоты на зверя, с собаками, которые преследуют зверя ни при помощи обоняния, а при помощи зрения.], и поскакал за ним. За герцогом, в числе вельмож, ехал граф де Лавон и лорд Глайд.

Издали, доносился лай своры состоявший, из шестидесяти собак, так как на зверя спускали одну за другой запасные стаи, оказавшихся там, где пробегал кабан. Предвидя вепря, герцог протрубил из-за всех сил в рог, и помчался напрямую через бор.

Вельможи следовали за ним. Увлеченный охотой, г-н де Клермо не видя дороги, мчался по буеракам и чащобам. Не отстававший от герцога, де Лавон, скакал невдалеке, но в какой-то миг, ремешок от седла расстегнулся, и граф на всем скаку свалился с лошади, благо не поломав, ничего себе при этом. Обеспокоенные состоянием графа, охотники приостановили лошадей и спросили:

– С вами все хорошо, господин де Лавон?

– Кажется, да, – ответил граф, поднимаясь с земли.

– Как же вы так? – спросил герцог де Клермо.

– Какой-то умник, мне плохо затянул ремешок у седла. Узнаю кто, выпорю.

– С вами точно все хорошо? – тревожно спросил герцог.

– Не беспокойтесь господа, продолжайте охоту! – сказал де Лавон, затягивая туго ремень у седла.

Убедившись, что с графом все хорошо, де Клермо вновь протрубил в рог, и припустил коня.

– Догоняйте нас, граф! – едва успел прокричать, уже издали герцог.

За ним последовали и все остальные охотники, оставляя за собой клубы пыли. Приведя себя в порядок, граф сел на лошадь, но уезжать из этого места не спешил, так как сквозь заросли кустарника, он увидел необычайной красоты природу. Эмиль слез с лошади и решил подойти ближе к краю скалы, дабы насладиться всеми красотами.

Перед ним открылись, широкие просторы. Вдали виднелись высокие скалы, Сенте-Виконт, с них вниз спадали лазурные водопады, хвойные леса, дополняющие к этому пейзажу, некую необычайную окраску.

Подойдя к краю, граф посмотрел в пропасть, в которую падала вода, бурными патоками, разбиваясь об камни. Позабыв обо всем, де Лавон заворожено продолжал любоваться природой, даже не подозревая, что в зарослях кустарника, за ним наблюдал лорд Глайд.

Всю охоту лорд терпеливо выжидал, когда граф де Лавон останется один, без придворных. И вот, наконец, он дождался подходящего случая. Лучшего места для убийства, не придумаешь, тишь, высокие скалы, в пропасть можно будет сбросить тело. За три секунды Глайд рассчитал весь план преступления. Он подкрался ближе к жертве, и выстрелил.

Каким-то чудом граф, отклонился в сторону, так что пуля лишь задела руку. Ухватившись за предплечье, молодой человек отошел от края, встревожено, озирая лес. Наконец его взгляд соприкоснулся с черным силуэтом, который поспешно исчез в кроне листьев. Не давая опомниться противнику, Эмиль вскочил на коня, и помчался вслед за ним. Противник скакал вдоль тропы, проходившей по всему склону горы.

У графа был заряженный пистолет, прицелившись, он попал в лошадь. С ржанием лошадь противника, спотыкнувшись об подстреленную ногу, сделала в воздухе кульбит, сбросив хозяина из седла.

В двух прыжках де Лавон, оказался возле несостоявшегося убийцы, приставив к его горлу клинок от шпаги. Но увидев разъяренный взгляд Глайда, тот отпрянул назад.

– Вы, ну зачем? – сказал растеряно юноша. – Зачем вы это сделали?

– Да потому что, я вас ненавижу граф, больше всех на свете! – признался Глайд, сжав от ярости зубы.

– Извольте пояснить, что вызвала у вас такую «любовь» ко мне, – осведомился юноша. – Разве я вас чем-нибудь обидел? Я принял вас в свой дом, как дорогого гостя, а в благодарность, едва не лишился жизни? Хорошо же вы платите, своим благодетелем. Быть может, это вы, моего дядю, на тот свет отправили? – задал вопрос граф, едва себя, сдерживая, чтобы не воткнуть в горло англичанина, клинок.

– Да, это я его убил, – признался Глайд.

– Быть может и сестра ваша к этому причастна? – спросил граф, испугавшись собственного вопроса. – Нет, молчите, если вы произнесете хоть одно слово, клянусь честью, я вас убью!

– Маргарет мне не сестра, – неожиданно ответил Глайд, – она моя любовница. Я специально сосватал ее вам. После вашей смерти, Марго осталась бы богатой вдовой, и я бы смог на ней женился. Это она вам подсыпала яд, который выпил ваш слуга.

– Мерзавец!

Свет померк в его глазах, так что граф едва не потерял сознание. Ужас, страх и отвращение, отразились на его лице. Он был обманут. И обманут кем? Волками в овечьих шкурах. Однако не смотря на все старания, граф не мог убить своего врага, по той простой причине, что его рука еще никогда не проливала ни чьей крови.

– Проклятье! – отчаянно воскликнул де Лавон, в ярости воткнув шпагу в землю. – Вставайте сударь. Я вызываю вас, на дуэль! Деремся немедленно! Выиграете вы, все будет, по-вашему, нет, не обессудьте… Дуэль будет, насмерть!