Посмотрела на него с надеждой. Он улыбнулся, встряхнул головой:
– Ни за что не расскажет.
В кабинет ворвался Володя Бегунок, остолбенел перед ними, удивленно смутился:
– Алексей Степанович, Руднев спрашивает, не нужно ему новенькую девочку… тот… принимать?
– Не нужно. Клава примет. Пожалуйста: одна нога здесь, другая там, позови Клаву.
– Есть!
Володя выбежал из кабинета, а Ванда прилегла на боковине дивана и беззвучно заплакала. Захаров ей не мешал, походил по комнате, посмотрел на картины, снова присел к ней, взял ее мокрую руку:
– Поплакала немножко. Это ничего, больше плакать не нужно. Как зовут того колониста, который тебя знает?
– Рыжиков!
– Сегодняшний!
Влетел в комнату Володя, снова быстро и с любопытством взглянул на Ванду, что не мешало ему очень деловито сообщить:
– Клава идет! Сейчас идет!
– Ну, Володя! Вот у нас новая колонистка! Видишь, какая грустная? Ванда Стадницкая.
– Ванда Стадницкая? Вот здорово! Ванда Стадницкая?
– Чего ты?
– Да как же! А Ванька собирается в город идти… искать тебя. И я тоже.