Второе рождение

В лагере было неожиданно многолюдно: на День Археолога «в гости» приехали двумя машинами 9 человек. Они самостоятельно накололи дров, накипятили воды, в отсутствие Кати начистили картошки для ужина. Все начали обниматься с Дядей Сашей, Анатолием, Петром, как со старыми любимыми друзьями. С Виктором просто тепло, по-доброму поздоровались, представились. «Две девушки, три женщины, четыре парня» – разделил для себя Виктор прибывших.

За общей суматохой он понял, что есть возможность исчезнуть в палатке, и до шести поспать совершенно без ущерба для дел.

… Разбудил Виктора пришедший с Катей с раскопа Игорь. Гомон вокруг был невообразимый. Казалось, праздник уже начался.

– Что у вас за взрыв был? Все целы? – испугано спросил Игорь. Он, почему-то, всегда выглядел напуганным и растерянным.

– Да, полыхнуло. Газ из трубы прорвался, накопился в воздухе, воспламенился. Вакуумный взрыв. Потрепало немного, но всё нормально. Сколько времени?

– Без двадцати шесть.

– Дежурный! Е! – позвала Катя. – Хватит секретничать, работа стоит.

– Работа не волк, сама в лес не убежит. Поэтому её делать приходится – прозвучал незнакомый голос.

– Работа – не волк. Волк – это идти. Работа – это ворк! – развил шутку другой голос, сыграв на русско-английском познании.

– Сколь волка не корми – а у осла всё равно хрен больше! – вызвала взрыв неприличного смеха Лена.

– Дежурные! Не спим! – повторила Катя.

Игорь уже вышел из палатки, а Виктор от этого короткого сна без сновидений почувствовал прилив сил. Вновь прибывшие явно не соблюдали сухой закон. За полтора часа их лица обрели характерную для небольшого подпития мягкость. Они рвались делать всё, что только можно. Виктор не возражал. Воспользовавшись общей суматохой, он в одиночку помылся уже горячей водой в натопленной бане, обсушил одежду. Игорь тоже, в основном, сидел у костра, а вокруг него прибывшие с какой-то радостью выполняли всю работу дежурного, и даже больше.

Ужин был сумбурным, громким, говорливым, как встреча старых добрых друзей. Всех интересовали подробности взрыва на газопроводе. Фото следов медведя и волков интересовали ещё больше. Серия снимков «дерево погрызенное бобрами до» и «после» взрыва стала хитом.

Дежурство передали Петру и Алексею после ужина. Эти двое тоже были уже под хмельком. Сразу после ужина руководство предпочло исчезнуть. Остановить явно разгорающуюся досрочно пьянку, руководители экспедиции уже не могли, а ронять авторитет указаниями, которые не выполняются, не стали.

Около восьми, ещё по свету, Виктор понял, как устал. Ранний подъём, пережитый страх, плотный ужин, дождь – всё навалилось сразу. В компании, которые образовались в разных частях лагеря, не звали. Было немножко обидно. Ладно, лучше пойти поспать, чем мокнуть.

В палатке Петра и Алексея с одного края «улицы» и у Олеси и Юли с другого было темно; у Оксаны («А с кем она живёт?») под крышей горел фонарик, две тени метались по стенкам; у Лены («А кто соседка Лены?») в палатке бушевала женская компания.

Виктор расстегнул палатку, начал влезать. В ту же секунду в палатке включил фонарик Игорь, который пришёл буквально на две минуты раньше, уже успел влезть в спальник.

– Заканчивается этот долгий странный день – проговорил Виктор, снимая волглые вещи.

– Меня с этим разведённым сухим спиртом весь день стебали. Хорошо, что у вас там полыхнуло, сразу все переключились. Евгений Борисович даже хотел отправить группу к вам, если вас зацепило. Марина ему на карте показала, где вы сегодня должны были шурфы бить, получалось, вас не должно было цепануть.

– Да мы всё больше закопушками, быстро шли. Ещё перед обедом пошли сухое место искать. Метров на шестьсот приблизились к месту будущего взрыва. Я, честно говоря, думал, самолёт падает.

– Мы тоже сначала на самолёт подумали – сообщил Игорь.

– Мужики!! А вы чё там попрятались? Идите к нам! – прозвучал зычный голос Лены. – Чего молчим? Думаете, спрятались?

– Лен, спать охота, спасибо, – вяло отозвался Виктор.

– Та-а-ак, я сейчас! – решительно выдала Лена, зыкнула молния, послышались шлёпающие шаги, зыкнула молния в палатке Игоря и Виктора, к ним ввалилась изрядно пьяная Лена. Она неловко завалилась набок, отчего из растянутого топика выскочила огромная правая грудь. Лена без капли стеснения заправила значительную часть тела обратно, оглядела хозяев и начала недовольно отчитывать.

– Вы чё тут ломаетесь? Вас зовут в гости двести пятьдесят килограммов женской биомассы и… и… Ленка-мелкая, ты сколько весишь? – повысила Лена голос.

– Сорок кило! – прозвучало в ответ.

– Ой, ты ж гос-с-споди, убогонькая какая!.. Вот, и сорок кило плоского недоразумения, а вы тут кобенитесь. Собирайтесь и живо к нам! Бабам мужики нужны. Да хрен с ним, что ничего у вас нет, ничего от вас не надо, у нас у самих всё есть. Или мы сейчас к вам переберёмся. Узнаете тогда, что такое три слонихи в одной маленькой палатке! Да, мы толстые, не красавицы, зато с нами весело и развратно!

Возражать против такого напора было трудно и чревато переносом пьянки в эту маленькую двухместную палатку.

Лена дождалась, пока Игорь и Виктор соберутся, сопроводила, хозяйским жестом откинула полог своей палатки. Виктор захватил банку призовой сгущёнки, у Игоря нашлись две шоколадки.

– Встречаем гостей! Штрафную!

Гости неловко протиснулись мимо двух толстых полуодетых женщин и одной детского вида, тоже полуодетой, вглубь просторной четырёхместной палатки, Лена закупорила собой выход.

– Юля, восемьдесят!

– Женя, восемьдесят пять!

– Ленка-мелкая! Мой вес вы уже знаете! – отрекомендовались изрядно косые участницы застолья.

– А вас мы знаем! – гаркнула Лена. – Витус, я тебя Юльке обещала, Игоряхой Женя займётся!

– Вот так сразу? Прямо без раскачки? – Виктор растерялся от откровенности и однозначности ситуации.

– Пейте, давайте. Это «Ред Булл» для взбодриться, это беленькая. Давай-давай-давай! – командовала Лена.

Выпили одного, сразу выпили другого, на куске хлеба поднесли горку оливье… К этому празднику явно готовились заранее. К удивлению Виктора, Лена-маленькая пила наравне с собутыльниками, граммов по 50 за раз.

Опьянел Виктор мгновенно. Голова закружилась, в глазах поплыло.

– А теперь изволь обнять меня и начинать тискать за все места – Юля легла на колени к Виктору спиной, прижала его руки к своим большим мягким грудям, и прямо навалилась на руки Виктора. – Ммммм… их с восьмого марта не тискали!.. Сделай более алчущее лицо и давай уже целоваться…

Женя в это же время притянула к себе поплывшего Игоря, обняла его, гладила по голове.

Две Лены выполняли функции «аналитиков», выясняли, «а налито ли у вас?». Ещё после двух тостов, перемежающихся поцелуями и тисканьем обширных Юлиных прелестей, Виктор полностью утратил связь с реальностью. Ему стали нравиться эти смелые красивые женщины, которых так много, которые так свободны.

– Так, у вас два часа, Женя, ты идёшь к Игорю, мы с Мелкой пошли искать Анатолия, пусть девку порадует.

– Толику прррывет! – передала Юля. – Кириллов две тысячи форева! Мелкая, Толик – это стержень! Не отступай от него! Ему любая баба по кайфу, если не кобенится! Эх, Толик, Толик, скоро сорок, а всё хрен по ветру… Умный, вроде, мужик… А тебя, Витя, он уже просветил? Спроси у него, обязательно, про хорошую жизнь…

Все посторонние выбрались из палатки. Виктор воспринимал ситуацию как со стороны, фрагментарно. Вот он целует Юлю, она задыхаясь целует его в ответ. Она снимает с него одежду. Обтирает его влажными салфетками. Надевает на него презерватив. Он говорит, что мылся сегодня, пытается забраться на неё, а Юля смеётся, говорит теперь торопиться некуда, обтирается сама, потому что Виктор не может справиться с салфетками, они у него комкаются, выпадают из рук. За брезентовой стенкой ходят, разговаривают, смеются люди. Игорь что-то быстро и настойчиво говорит где-то в стороне. Юля стонет под ним в экстазе, он сам достиг оргазма. Юля снимает заполненный презерватив, обтирает его, надевает другой и процесс в цикле повторяется (отметил про себя Виктор термином из программирования). Теперь Юля на животе. Уже на боку. В следующий проблеск сознания он понимает, что лежит на спине, а Юля в экстазе лежит на нём и ему нечем дышать, но сказать он этого не может, в ней 80 килограммов. Её огромные груди душат его, закрывают всё лицо. Она снова обтирает его влажными салфетками и что-то говорит ласковым голосом…

Возврат к реальности был постепенным. Осознание того, что он только что был с совершенно незнакомой женщиной, вызывало смешанные чувства. Это был первый раз, когда ему для близости не пришлось ничего обещать, упрашивать, ждать, чем-то жертвовать. Она приехала на выходные именно для такой физической разрядки. Послезавтра она уедет, они ничем друг другу не обязаны. Ей гораздо важнее трое детей от двух бывших мужей.

– Если не было секса в палатке на свежем воздухе – считай, лета и отдыха не было – делилась своими представлениями о жизни Юля. – Это я после второго так расползлась, раньше была стройнее. Была вообще пятьдесят пять кило до первой беременности. А вот видишь, за пятнадцать лет как прибавила. Начала мужиков понимать, которым надо, а не даёт никто. Сама сейчас готова перед каждым ноги раздвинуть, да не просит никто. Нет, про женитьбу уже не говорю, на хрен! Была уже дважды, нахлебалась. Только секс и ничего личного! Сейчас на выходные папашам детей развезла, отдохнуть вырвалась. Здесь мужики всегда нормальные, не с одним, так с другим оторваться можно без лишних разговоров и обсуждений. Уж конечно, запаслась, заготовила всё. Если половой акт реже, чем новый год – не грех и подготовиться, запастись, чем надо!

Виктор постепенно приходил в себя, всё ещё значительно пьяный, он уже мог соображать. Однако, подступила другая сложность: наступающее похмелье вызывало тошноту. Юля заботливо помогла ему одеться, оделась сама в свежую одежду (её рюкзак лежал в дальнем углу), помогла выбраться на воздух. В этой заботе было что-то профессионально-материнское, абсолютно женское.

В бане звенели две гитары, громко звучали удивительно стройные голоса, хором исполнявшие какую-то залихватскую песню, по стенкам бани метались тени от нескольких фонариков и костра внутри. В стороне, в глубине леса, за палатками, обнаружились обе Лены, Большая и Маленькая. Маленькую нещадно рвало, просто выворачивало от перепоя. Лена Большая заботливо закапывала лопатой рвоту подруги, переводя её метр за метром на новое место. Лена-маленькая плакала. Она была убита горем: Анатолий не стал с ней ничего делать!.. Юля удивилась, мол, не похоже на Толика. Большая уточнила, что «он не увидел, за что её брать».

Подошли Игорь и Женя. Женя была в узеньких трусиках и распахнутой джинсовой куртке (при всех объёмах очень фигуристая), Игорь был завёрнут в покрывало на голое тело, его тоже рвало. Лена Большая с неприличным гоготанием начала закапывать вдвое больше. Женя крепко поддерживала Игоря, когда того сжимали спазмы, запахивала на нём явно мешавшее ему покрывало. Это покрывало Женя привезла с собой, как и презервативы, и салаты, и водку, и «конский возбудитель». Так они называли какой-то препарат для усиления полового влечения, который подсыпали в энергетик, что бы «уже никто не дал заднюю». Но, кажется, не учли дозировки или совместимость с алкоголем, отчего и Виктор согнулся пополам, выдавая земле весь праздничный ужин.