Продавец снов

– Вот именно, Джонсон, вот именно!

– А я смог увидеть.

Снова повисла тишина. Инспектор переваривал только что услышанное.

– Это невозможно.

– Я тоже так думал. Но в этом мире еще есть люди, которые на знают слова «невозможно», и поэтому он еще не безнадежен.

– Как?

– Я не знаю, честно. Я не разбираюсь в технических деталях. Но поверьте мне – теперь я могу видеть чужие сны. И во сне Бигль убил своего племянника, растворив его в ванной с серной кислотой. А через одну или две недели вылил содержимое ванны на заднем дворе дома Хиггинсов. Я взял и исследовал почву с того места, и там обнаружилось доказательство этого преступления.

– Но вы не сможете доказать, чье это тело.

– Да, не могу, и это самое слабое место моей версии. Это могут быть останки какой-нибудь собаки. Но я уверен, что это несчастный Билли Хиггинс.

В трубке снова наступило молчание. Было слышно, как инспектор раскуривает свою сигару, что происходит только тогда, когда он раздумывает над заинтересовавшей его проблемой.

– Я охотно поверю вам. Но только в том случае, если вы приведете мне более надежные доказательства. А сейчас ваша версия построена на домыслах, и это делает ее совершенно бесплодной.

– Инспектор, я знал, что вы это скажете. Но я не мог не рассказать вам о своем открытии, потому что это может быть вам интересным.

– Странно это слышать от вас. С чего вдруг такая доброта? Вы даже во времена службы в полиции неохотно делились своими предположениями, предпочитая раскрывать дела в одиночку. Что случилось, Джонсон? Вам нужна помощь официальных лиц?

Могло показаться, что инспектор злорадствовал или даже ликовал от того, что Джонсон не может справиться с делом, потому что никакого дела на самом деле нет. Но детектив не обращал на это внимания. Или делал вид, что это нисколько не задевает его достоинство.

– Ну что вы! Просто я за это дело не получу ни цента, да и вы не считаете это дело делом, поэтому я могу рассказывать вам все. Вы же все равно не верите. Но наступит момент, когда вы сами придете ко мне за помощью.

– Что?! Ха-ха-ха! Да никогда! Мне ваша помощь не нужна, особенно в этом мифическом деле!

– Ну что ж, не нужно, так не нужно. Спокойной ночи, инспектор, и привет жене.

– Ха-ха! И вам того же!

Детектив положил трубку, из которой раздавался смех инспектора, но этот смех не мог ни обидеть, ни поколебать точку зрения Джонсона. Он был уверен в своей правоте, хотя уверенность эта и зиждилась на довольно зыбких доказательствах. Которые и доказательствами-то назвать нельзя. Ну право – кто в здравом уме поверит снам!

15

Работа с элитой Бигтауна – неблагодарное дело, чреватое депрессией и даже физическими травмами. Элита не любила частных детективов, но охотно пользовалась их услугами, когда в этом возникала острая необходимость. Пользовалась, платила, но держала язык за зубами и не скрывала своего презрения. Эти чертовы частные детективы столько миллионеров сделали нищими! Эти безликие люди, теряющиеся в толпе, работая на одних миллионеров, раскрывала измены, экономические преступления и просто непристойное поведение других миллионеров – супругов, конкурентов, родителей, дальних родственников, детей, компаньонов…

Но Джонсон не жаловался. Ему это нравилось. И распри между миллионерами оборачивались для него неплохим доходом. Правда сейчас элита Бигтауна совершенно перестала изменять и вести экономические войны, или делали это настолько скрытно, что детектив вот уже пару месяцев оставался без работы. Но это нисколько не расстраивало его, ведь было такое интересное дело с гибелью миллионеров во сне, и грех было им не заняться.

Но работать с элитой Бигтауна – неблагодарное дело. Поэтому Джонсон предпочитал обращаться за помощью к прислуге – этим невидимым людям, которые всегда присутствуют где-то рядом, но стараются лишний раз не попадаться на глаза своим хозяевам. Прислуга всегда в курсе дел своих хозяев, но не подает виду и не делится секретами с недоброжелателями. Прислуга всегда знает, что творится в доме, в жизни и в делах хозяев, но помалкивает, исправно получая жалованье и чаевые.

Первым делом Джонсон шел к прислуге, а уже затем, получив исчерпывающую информацию о доме и его обитателях, обращался к хозяевам. Но, признаться, это было нужно не всегда – прислуга порой знала больше, чем положено, и в полной мере пользовалась этим знанием, обращая ее в вольготную жизнь, уважение и приличные деньги.

Вот и сейчас Джонсон, пребывая в доме покойной миссис Дайсон, общался с двумя милыми женщинами, много лет служившими семье – простой кухаркой и горничной. Женщины были очарованы милым молодым человеком, и вполголоса делились с ним тайнами семьи Дайсон и собственными мыслями.

– Да, мистер Джонсон, я была нанята еще самим мистером Дайсоном, упокой Господь его душу, и могу сказать, что он был хорошим хозяином. Он тщательно подбирал своих слуг и очень берег их. А почему?

Кухарка замолчала, заговорщически посмотрев на детектива.

– Почему? – не выдержал Джонсон.

Кухарка поближе пододвинулась к детективу и прошептала:

– Чтобы они умели хранить тайны!..

Тоже удивила. Каждый хороший хозяин выбирает таких слуг, которые не только будут хорошо работать, но и хорошо держать язык за зубами. Но Джонсон и вида не показал, что слова кухарки нисколько не удивили его. Напротив, он всячески пытался доказать, что ему интересно, и он не понимает, зачем говорить об этом шепотом.

– А разве у мистера Дайсоны были тайны?

Кухарка и горничная посмотрели на детектива, как на наивного ребенка, впервые попавшего в полный интриг мир миллионеров Бигтауна.

– Конечно! – все так же шепотом произнесла кухарка. – У любого из нас есть тайны, а чем богаче человек, тем серьезнее его тайны. Хотя, признаться, мистер Дайсон был не очень оригинальным.

– Почему?

– Понимаете, он… э-э-э… Но только это между нами, хорошо?

– Конечно, конечно! Я же частный детектив, хранить тайны – моя работа.

Кухарка и горничная переглянулись.

– Мистер Дайсон не был верен своей юной жене.

Снова удивила. Да об этом же все знали. Но… Хотя, все это было и даже сейчас остается на уровне слухов, распространяемых бульварной прессой. И нужно отдать должное прислуге семьи Дайсон, хранившей столь очевидные вещи в тайне. Но Джонсон опять не подал вида, что это неинтересно.

– Да вы что!? А миссис Дайсон? Как она относилась к этому?

– Никак! Она делал вид, что не знает о похождениях мужа, но мы-то знаем, – женщины снова переглянулись – что миссис Дайсон была в курсе всех увлечений мистера Дайсона. И знаете, что? Мистер Дайсон был искренне уверен, что жене ничего не известно!

– Но почему? Ей было наплевать на себя?

– Ну что вы! Видимо, вы ничего не понимаете в жизни богатых людей Бигтауна. Тут же все ясно, как белый день!

М-да, здесь действительно все ясно. Но Джонсон, строя свои предположения, мог многого не знать, а поэтому ошибаться. Так что лучше было строить из себя недалекого и не слишком догадливого детектива средней руки – таким простачкам люди открываются куда охотнее, чем равным себе по интеллекту.

– Миссис Дайсон, эм-м-м… сама имела любовные связи?.. – рискнул предположить Джонсон. Женщины, удовлетворенные догадливостью детектива, синхронно кивнули.

– И не только это. Вы, верно, знаете, что миссис Дайсон вышла из, откровенно сказать, бедной семьи – ее папаша-торговец разорился, но пытался держаться на плаву, и держать свою дочь на виду у светского общества. Ведь она была красавица! Такую жену хотели завести многие миллионеры, даже почивший мистер Джером Тичер ухаживал за юной миссис Дайсон, а ведь ему тогда шел восьмой десяток! Но юная бедная девушка, по настоянию отца, желала в мужья не просто богатого, но еще и красивого – а таких среди миллионеров не так-то и много. И миссис Дайсон долго отвергала предложения мужчин (не отказываясь при этом от их дорогих подарков), пока не встретила и не завязала любовную интригу с мистером Дайсоном…

– Так в чем же еще причина молчания миссис Дайсон? – Джонсон не очень вежливо перебил кухарку, которая, забыв о главной мысли, увлеклась рассказом о жизни и любви своих хозяев. Кухарка на мгновение замолчала, будто бы совсем забыла, о чем хотела рассказать.

– Ах, извините! – Она снова наклонилась к детективу, и шепотом произнесла – Наследство! У мистера Дайсона большая семья, много близких и дальних родственников, которые хотели бы попасть в завещание. Но миссис Дайсон сумела добиться того, что уже через несколько лет после свадьбы в завещании осталось только одно имя – ее. Теперь вы понимаете, что скажи эта юная леди хоть слово, как она лишилась бы большей доли наследства! Но сами подумайте – разве это в ее интересах?

Теперь Джонсону все стало ясно. Как же, оказывается, все просто и ясно в этой семье миллионеров, женившихся по расчету! Только бесследное исчезновение мистера Дайсона гарантировало миссис Дайсон права на все наследство, и освобождало от каких бы то ни было обязательств перед ним, а главное – перед его родственниками. Но, кажется, слуги знают не все. Например, как объяснить, что мистер Дайсон полностью переписал завещание, оставив все свое многомиллионное состояние нелюбимой жене?