Сказка с (не)счастливым концом(?)

Постояв так с минуту, он сделал сначала один, потом другой шаг к дальней стене, оттесняя Гурвича рукой в сторону. Тот не препятствовал, лишь молча следил за пашиными передвижениями. Чуть закружилась голова, но затем быстро прошла. Паша посмотрел направо и увидел белую, в цвет стен, матовую поверхность двери без ручки. Справа от нее располагался небольшой квадратный экранчик сенсорной панели.

– Прелестно, – буркнул себе под нос Паша. – А где тут душ, туалет? Я думал, у вас тут все удобства в персональных номерах должны быть. Кстати, а почему я не хочу в туалет? У вас хоть «утка» есть? Вы же мне вводите какое-то внутривенное питание, я правильно понимаю? Должно же это как-то перерабатываться в отходы?

– Павел Андреевич, вам не нужно об этом думать. Утку вам принесут, как только вы перейдете на другой тип питания. А пока… Наши коктейли превосходно сбалансированы, все идет только в нужное русло, поверьте.

– Чудеса.

– Как ваша грудь, Павел Андреевич? – Гурвич подошел к Паше и коснулся бинтов.

– Да ничего, гораздо лучше вчерашнего. Чешется…

– Рези нет? Дышать не больно?

– Нет, все нормально.

– А в ногах слабости нет? – продолжал опрос Гурвич.

– Может быть, чуть-чуть.

– Отлично. Что ж, на сегодня с нас, пожалуй, хватит… Ложитесь, я вас подключу обратно. – Гурвич запустил руку в карман халата, доставая уже знакомую Паше ампулу со смесью.

Паша послушно вернулся на кровать и улегся на исходное положение.

– Что ж, теперь я вас оставлю, – Гурвич быстро управился с рутинной процедурой и направился к выходу. – Набирайтесь сил. – Он уже почти завернул за угол, но в последний момент обернулся и добавил, будто вспоминая, – Да… и подумайте насчет признания, Павел Андреевич. Может, так будет проще для всех?

Раздался шум открываемой двери, и Паша остался в одиночестве.

– Проще для вас, блядей! – крикнул он в пустоту, немного подождав.

Куда уж проще. – повторил он. – Работать не хотите, суки. Нашли козла отпущения. На меня повесить все? Конечно, это лучший для вас выход! Попался, блин, в пасть к дракону… – Паша забормотал скороговоркой, ощущая как коктейль Гурвича обволакивает его сознание тугой пеленой, начиная свое действие. – Твари, вместо того чтобы искать настоящих террористов, делаете из жертв преступников. Знаем мы ваши методы и порядки… У, гнусные… – он провалился в сон, отметив под конец, что свет в комнате погас.

Во сне он увидел мужчину, который сидел на скамейке возле одноэтажного деревенского дома, качая на коленях мальчика лет пяти-шести. Мальчик вертел в руках игрушечную ракету. Был один из тех замечательных раннеосенних дней, когда солнце одаряет вас нежным теплом, а легкий ветерок играет с волосами в салочки.

– Пап, а когда люди поселятся на других планетах?

– Не знаю, сынок. Может, когда ты вырастешь и станешь как твой дедушка Федя.

– О, так долго ждать? Пап, а побыстрее никак?

– Ну, может и побыстрее.

– Привет, – раздался вдруг сквозь сон незнакомый голос.

– Что? Кто это? – спросил Паша, вертя по сторонам бестелесной головой. Отец с сыном были погружены в беседу, и голос не принадлежал никому из них.

– Пап? – мальчик обернулся к отцу, поднося ему к лицу игрушку. – А мы на таких ракетах будем летать в будущем?

– Павлуша, у вас будут намного лучше, поверь мне!

Паша никак не мог понять, кто только что поздоровался с ним. Сквозь редкие штакетины забора было видно лишь пустую дорожку и сидящих на ветках кустов воробьев.

– Ты меня слышишь? Привет! – снова произнес кто-то невидимый.

– Привет, – осторожно ответил Паша. – Ты кто? – шепотом спросил он в пространство, опасаясь, как бы его не услышали те двое, со скамейки.

– Пааап, что-то я замерз. – ребенок прижался к отцу и мелко задрожал.

– Пойдем в дом, Павлуша, пойдем в дом. – Мужчина взял сына на руки, встал со скамейки, и скрылся в доме.

– Паша, здравствуй! – голос будто бы доносился из-за спины Паши.

– Да кто ты такой, черт тебя дери!? – воскликнул Паша, вертясь на месте и никого не находя.

– Занозин! – услышал Паша громкий зловещий шепот и открыл глаза.

В темноте, освещаемой редкими тусклыми вспышками лампочек медоборудования, угадывался крупный мужской силуэт, блестящие глаза и тонкогубый рот Посколитова.

– Ты мне во всем признаешься, гнида! – тот наклонился над Пашей и упер ему руку в грудь. – Или вновь будешь покойником!

– Что? Что вы делаете? – захрипел Паша, с трудом вдыхая воздух стиснутыми от давления Посколитова легкими. – Вы совсем больной что ли?

– Говори, сука! Ты поезд взорвал? Кто твои подельники? – Посколитов яростно изрыгал из себя слова, и на Пашу летели брызги слюны из перекошенного рта гсбшника.

– Я вам уже сказал, что я ничего такого не делал! Оставьте меня в покое! Где Гурвич? Он знает о вашей выходке? – Паша попытался сдвинуть руку Посколитова у себя с груди, но это оказалось безнадежным занятием.

– Ты не будешь знать покоя, слизняк! И никто тебя отсюда не спасет, никто не придет за тобой! Ни твои дружки-террористы, ни дружки-сраные активисты, никто! Для всех ты – уже покойник, покойник! О, уж мы-то позаботились об этом! – Посколитов вошел в какой-то, похожий на религиозный, раж. – Запомни это, гнида! – Он сильно стукнул Пашу по щеке открытой ладонью своей левой руки, и у того зазвенело в ушах.

– Ты теперь наш! – Посколитов распрямился над Пашей и развел руки в стороны. – И нашим останешься до конца! Каким бы он для тебя ни был, дорогой ты наш Павел Андреевич, – выплюнул он напоследок. – Я еще вернусь к тебе, и лучше бы тебе к тому времени быть готовым признаться во всем! – гсбшник повернулся к аппаратуре и, пошарив рукой между стеной и тумбочкой, выдернул провода из розетки.

– Наслаждайся темнотой, Занозин. Тебе недолго осталось на этом курорте! – заключил он и вышел из комнаты.

Насладиться темнотой не получалось. Пашины мысли бегали по голове, как застигнутые врасплох ярким светом тараканы, натыкаясь друг на друга.

«Вот попал!» «За что это все мне?» «Что за херня?» «Покойник?» «Тварь, просто конченая тварь!» «Мразота!» фразы вертелись, сменяя друг друга, в бесконечном хороводе вокруг пашиной головы.

– Да что же это такое? – простонал Паша в отчаянии. – Почему я? Почему именно я? – он саданул кулаком себе по бедру и скривился от боли.

– Паша! – позвал тихий голос в темноте.

– Да что, бля? Кто тут еще? – Паша широко раскрыл глаза, пытаясь разглядеть нового посетителя, но в комнате кроме него никого не было.

– Это я. Вернее, ты. Мы.

– Что? – голос вроде был Паше знаком. Точно, это с ним Паша здоровался во сне!

– Понятно, – протянул скучным голосом Паша. – Не хватало только кукушке съехать… ну что ж, неудивительно, после всех этих событий… В моей раненой башке завелся чертов друг! Ну здравствуйте, дорогой товарищ! – саркастически улыбнулся он сам себе.

– Паша, тебе необязательно говорить вслух. Сформулируй вопрос или фразу в своей голове, и я тебя услышу.