Солнце на краю мира

Меня встретили молчанием. Стол был завален гибкими экранами, на которых отображались разнообразные диаграммы, графики и финансовые таблицы.

– Артур, – представился я, пугливо кивнув гостям. – Руководитель проекта Porta.

Ближайший консультант, вероятно, был из начальствующего состава. Итальянец с зачесанными назад волосами, лет сорока, с узким лицом и хитрыми глазами. Сверкающий голубой галстук в тон полоскам на сорочке. На остальных консультантах были точно такие же костюмы, галстуки и сорочки. Оптом дешевле, подумал я. Команда. Итальянец оглядел меня с головы до ног, натужно осклабился и с неохотой протянул руку.

Я пожал руку и, чтобы не создавать неловкость, прошел вдоль других гостей, здороваясь с каждым. Консультантики сплошь были юными, руку жали старательно и скалили натренированные в бизнес-школе улыбки, символизирующие неизбежный успех. От них (мне показалось, от всех сразу) пахло какой-то модной туалетной водой для успешных мужчин.

Майор руки вообще не подал, только кивнул головой. Вот гад, думаю, младше меня по званию, по-хорошему должен был вскочить и честь отдать…

– …подполковник Гвардии ПАК в отставке, – отрекомендовался я как бы невзначай, обращаясь к синим костюмам.

Для майора момент был упущен, он спохватился, но так ничего и не предпринял и отвел глаза. Что касается Рустема, то он здоровается за руку со мной или Деевым, лишь будучи изрядно подшофе, а Смит, бывший фундаментальщик, и на устное приветствие редко отвечает.

– Господин Лесин курирует разработку… э-э… – Рустем подвигал вторым подбородком, делая вид, что подбирает слова, – разработку так называемых искривителей-реструктуризаторов. Есть у нас такое направление развития продуктов. Не основное направление, а вспомогательное, но довольно… м-м… смелое. Даже чересчур, так сказать…

Про наши с Деевым «так называемые реструктуризаторы» Рустем всегда говорит с ноткой мучения. Не заботит нас его безбедная старость, что по нашей вине он может на излете карьеры очутиться на улице. А его вот страшно беспокоит, ценой каких затрат мы беспрецедентно ускоряем Porta, модернизируем его функции, добавляем атомный анализ вещества… Анализ, а не синтез. Про операции синтеза атомной и субатомной структуры – MSA и ASA – он, я надеюсь, не узнает до самой презентации, когда давать заднюю будет уже поздно…

– В свое время, – продолжал Рустем, – наши ученые дали ход этому направлению. Базируется оно на идее того, что с помощью искривителя мы воздействуем не на объект в целом, а, так сказать, на его отдельные молекулы. Своего рода реструктуризация… Наши физики подготовили новаторскую теоретическую базу для разработчиков, – он небрежно указал на меня. – С теоретической стороны там проработано буквально все, каждый частный случай. Для нас это пройденный этап, мы движемся дальше… Практика пока запаздывает, да, – произнес он с упреком. – Хотя вроде бы команда господина Лесина нам вот-вот что-то покажет. Лесин делает машину на базе Stanley, так сказать, улучшает и усовершенствует. Скорость, надежность, бесперебойность! – выкидывал он волосатые пальцы. – Три ключевых аспекта, которые принесли нам прибыль с Stanley и принесут сейчас. Верно я говорю, господин Лесин?

Верно. Большая удача, что в проекте Porta оказались замешаны фундаментальщики, иначе так долго мы одними обещаниями «скорости» и «бесперебойности» Рустема бы не продержали.

Рустем выжидающе взирал на меня. Я прокашлялся.

– Коллеги, вам, разумеется, известно, – обратился я к костюмам и особенно к итальянцу, который глядел оценивающе, – что наши искривители до сих пор не заняли своего места в промышленности из-за большого количества глюков и сбоев. По итогам взлета и падения Stanley мы провели реформу контроля качества, дабы в дальнейшем не допускать продуктов, в которых хоть одна из заявленных функций работает не так, как написано. Мы хорошо усвоили урок Stanley, – сказал я, убедительно глядя гостям в глаза. Юнцы покивали. – Вместе с тем, курс на постоянные инновации мы не утратили. Да что говорить, сами руководители… даже я сам постоянно работаю руками, пишу для своего искривителя программки на ассемблере и наблюдаю, что вылезет.

Я скорчил улыбку под собственную шутку, но никто не поддержал. Майор приподнял одну бровь. Зря я этим хвастнул, они не любят, когда руководитель вовлечен в рутинные задачи.

– Однако отныне каждое новшество наш отдел тестирования прогоняет вдоль и поперек. Без проверки оно не попадает в серию… Да… – я помял пальцы; непонятно было, какого рода речь они от меня ожидают. – Сейчас мы на финишной прямой. Не зря Рустем Аркадьевич употребил слово «смелое», – я взглянул на Рустема; глаза-бойницы были наготове. – Приходите на презентацию Porta, и вы увидите кое-что по-настоящему смелое.

Аплодисментов не раздалось. Лица собравшихся не выражали ничего, кроме учтивого терпения. По этикету положено дослушать скучную тираду, а уж потом травить выступающего вопросами. Вопросы не заставили ждать.

– Чем вы обосновываете прогноз того, что серия Porta окажется такой прибыльной? – спросил итальянец, глядя на лежащий перед ним график. На нем что-то росло семимильными темпами от года к году.

– Давайте сразу определимся, – сказал я, надеясь избежать конфликта. – Я менеджер проекта, я ближе к разработке, чем к финансам… Прогнозы составлять я не умею. Про этот график лучше спросить кого-то из финансов…

– Вы с ним не согласны? – спросил итальянец, протягивая мне экран с графиком.

На графике был прогноз продаж искривителей Porta на пять лет вперед. Каким-то образом они всегда видят жизнь на пять лет вперед, несмотря на то, что у нас и компания моложе, и после триумфа Stanley продажи сошли на нет месяцев за шесть. Хотя и тогда прогнозировали пятилетними горизонтами.

– В такое будущее я заглядывать не умею. Но вот на год, пожалуй, прогноз реальный. Я бы сказал, даже пессимистичный, учитывая, что мы на Stanley заработали больше…

Итальянец оживился и повернулся ко мне на стуле.

– Очень интересно! Давайте поговорим о ближайшем годе. Чем вы обосновываете ваш прогноз?

– Я исхожу из простой идеи, что Porta станет хитом и, безусловно, превзойдет Stanley по популярности, – честно ответил я.

Итальянец переглянулся с коллегами. На их лицах было легкое разочарование; наверное, они ждали, что я выдам аргументы про рост рынка станков, да как он соотнесется с объемом ВВП… Рустем глядел по-волчьи, как и раньше; его лицу добавить разочарования было сложно. Смит был недвижим и похож на статую; ничто происходящее его не трогало.

– Допустим, – продолжил итальянец. – По вашей логике получается, что все заказчики, купившие у вас Stanley, купят и Porta. Плюс – придут новые в объеме примерно 50% от старых, а то и больше. Верно?

– Ну, не обязательно. Может быть, старые купят не все, а новых придет больше…

– Нет, вы не путайте. Ваше обоснование базируется на прошлой статистике продаж. Рынок у вас небольшой, довольно закрытый, цикл продаж длинный. То есть все-таки вы собираетесь раскачивать действующих клиентов на повторный заказ.

– Слушайте… Я не продавец и не знаю, кому лучше продавать. У нас есть отдел маркетинга, давайте вы его пригласите и спросите…

Итальянец замахал рукой.

– Нет-нет-нет, нас интересует именно ваше видение. Продавать своим же клиентам – стратегия хорошая и верная. Приведите нам, пожалуйста, обоснование того, почему ваши клиенты, купившие Stanley, захотят выбросить его и купить Porta? Чем он настолько лучше?

– Учитывая, что лояльность клиентов низкая, – тонким голосом добавил один из юнцов.

– Да! Учитывая, что они, в основном, остались недовольны Stanley! – повторил итальянец с напором.

Деев за моей спиной вздохнул. Я обернулся, но он обреченно глядел в окно.

Не придумав ничего лучше, я рассказал собравшимся о том, что Porta умеет. Озвучил параметры скорости и непрерывной работы, сравнил их со Stanley. Компактность, энергопотребление. Надежность. Снова упомянул реформу отдела качества. В заключение, обрисовал новые функции, не упоминая те, про которые Рустем не знает.

– …И еще парочка новых возможностей буквально сейчас тестируется. Про них я рассказывать не буду, чтобы не сглазить. Увидите все на презентации! – закончил я.

Аплодисментов вновь не случилось. Один Деев состроил мне восхищенную рожу. Юнцы переглянулись, итальянец вздохнул.

– Все это интересно, – проговорил он, – но мало что дает. Будь я владельцем вашего Stanley, вы бы меня не убедили поменять его на Porta. Учитывая стоимость старого и куда большую стоимость нового… Вы планируете сделать программу trade-in[18 - Trade-in – обмен старой продукции на новую с доплатой.]?

Вопрос был сначала обращен ко мне, но я лишь развел руками. Не мое дело думать про различные маркетинговые штучки, на то есть Шпиль. Итальянец перевел взгляд на Рустема.

– Надо не забывать, что Porta все-таки не основное направление, – заговорил Рустем, вертя в пальцах уголок гибкого экрана. – Проект важный, но, так сказать, не ключевой. Мы планировали охватить им другие сегменты рынка, а не заменять работающие машины… Ну, глупость, согласитесь, связываться с фабриками, где функционирует Stanley, и пытаться им втюхать эту поделку, – сказал он, доверительно глядя на итальянца и потрясая жирной ладонью в мою сторону. – У нас будет определенная программа выкупа старой техники, она сейчас прорабатывается… Но, так сказать, ничего широкомасштабного.

Итальянец побарабанил пальцами по столу и потянулся за какими-то финансовыми таблицами, лежащими перед Смитом. Тот вдруг отмер, молниеносно вытащил из-под стола руку и пододвинул к итальянцу пару экранов.

– Одного не пойму, честно, – обратился я к итальянцу. – Почему прямо сейчас вам нужно составить какие-то прогнозы? Подождите недельку, пойдут первые продажи, станет ясно… Ну или надо было раньше, месяца четыре назад…

Итальянец вместо ответа опять поглядел на Рустема.

– Лучше поздно, чем никогда, – улыбнулся ему Рустем, подняв кустистые брови.

Меня сухо поблагодарили и попросили на выход. Проезжая на травелаторе в обратную сторону мимо переговорки, я увидел, как Рустем раздраженно махнул лапой на Деева, и тот поплелся к двери. Вышел он или нет, я не заметил из-за поворота.

*

Возвращался я как оплеванный. Ненавижу этих консультантов, аудиторов, весь их гнилой сброд! Каждый раз одно и то же: давайте нам цифры, продажи да прогнозы, а мы посмотрим, сколько вы стоите на рынке. Акционеры хотят «актуализировать ожидания»… Пользы от них для компании – нуль. Что картошкой мы торгуем, что искривителями – им все одно, продажи да прогнозы, хоть кол на голове теши… Умные же ребята, могли бы башкой своей творить что-нибудь грандиозное! Распинаешься им про продукт, про крутейшую технологию, про свое произведение, можно сказать… А они плюют в душу, в ответ эта мерзкая вежливость: «все интересно», но давайте-ка о финансах. Как проштрафившемуся должнику по кредиту, как давнему, намозолившему глаза иждивенцу… Обоснуйте-ка, Лесин, эти рисуночки о вашем пятилетнем будущем, которое мы нарисовали солнечным…

Войдя в лифт, я ни с того ни с сего нажал кнопку «P» вместо цифры своего этажа. Забылся. Укатил лифт вверх на парковку. Ну и хорошо, проветрюсь после этого унижения… Вернее, погреюсь.

В окно лифтовой шахты был виден атриум, где не поредела толпа наших верных солдат, увлеченных трудовыми подвигами. У них там свой дивный, лучший мир. По ту сторону баг-трекера сорванные сроки тоже считаются концом света, но игрушечным, рядом с которым всегда находится место живому общению, молодеческим шуткам и взаимовыручке…

Впрочем, что я тут распеваю, среди этих пчелок наверняка есть и те, кто рисовал графики для Смита. И финансовые таблички, глядя в которые Рустем решил, что «лучше поздно, чем никогда». В фонтан бы вас окунуть три-четыре раза…