Линии жизни

И все эти остальные письма, и обсуждения, возмущения Гульнар подлостью анонима – все пробегало перед глазами Алены, как в страшном сне.

Уроки в тот день она сделала с горем пополам.

– Ну что, написала? – Гульнар нетерпеливо дернула Лену, которая автоматически, по привычке, как обычно зашла за «подругой» по дороге в школу.

– А? Что? Написала?

– Ну в дневнике написала? – ресницы Гульнар подрагивали от предвкушения того, что она скоро прочитает «секретик».

– Нет. Не написала. – вздрогнула от отвращения Лена.

Школьный день со всеми ее любимыми пионерскими ответственными занятиями длился бесконечно. Как назло, Гульнар все перемены, постоянно крутилась рядом, рассказывая разные истории « А он ей… А она ему… А он вот так голову повернул и смотрит…» Казалось, это никогда не закончится…

– Доча, садись кушать! – мама раскладывала по тарелкам вермишель, жаренную с яйцом, конец 80-х не жаловал людей разносолами.

– Мам, я хочу тебе что-то показать, – голос Лены дрожал. Слезы предательски подкатывали к глазам, какой то странный комок в горле не давал говорить и девочка молча протянула письма матери.

– Потом, после ужина пока…

Увидев то, в каком состоянии находится дочь, Людмила прервала свою речь на полуслове и взяла протянутые листки.

– Какая гадость! Что это?! Кто это писал?! – возмущению Люды не было предела. – Я в милицию заявление напишу!

– Гульнар – выдохнула Лена.

– Кто?!

– Гульнар – голос девочки звучал уже тверже.

– Не может быть, Леночка, с чего ты взяла?

– Я. Знаю. Это. Ее. Почерк.

***

Заявление в милицию родители подавать не стали.

Лена поговорила с Гульнар, та долго просила прощения, объясняла, что всегда завидовала Лене, что она такая вся красивая, умная, успешная, что все мальчики в нее влюблены, а на Гульнар внимания не обращают, а ведь она ничем не хуже, ну вот ни чуточки!

Чтение советской литературы, в которой все хорошие герои благородно прощают подлецов, дало свои плоды и в этой истории. Девочки договорились, что Лена никому больше не рассказывает о подлости Гульнар, но только в том случае, если та не будет вступать в комсомол. Потому что недостойна.

Нужно понимать, что в то время, не вступив в комсомол, было очень сложно жить дальше. Потому что все советские дети должны стремиться стать хорошими комсомольцами. И точка. А если они не стремятся, или вдруг не хотят (как можно, какой кошмар!) стать комсомольцами, значит с ними явно что-то не то. В институт такие неправильные люди конечно могли поступить, но они всегда были на заметке в определенных органах. А уж на работу хорошую устроиться некомсомольцу практически было невозможно. Потому что все должны быть под одну гребенку. Нечего тут выделяться.

Но это была подоплека, о которой мало кто из советских пионеров задумывался, тем более в 13 лет. В этом возрасте максимализм подростка зашкаливает, различные оттенки цветов практически отстутствуют. Либо черное, либо белое. Либо хороший и честный и тогда достоин. Либо подлец и тогда недостоин. Все. Никаких других вариантов.

Но для вступления в комсомольскую организацию нужны были обязательно рекомендации и решение пионерской дружины школы. Председателем которой была Лена.

Казалось бы, вот и все, конец истории. Но нет, все только начиналось…

Глава четвертая. Комсомол. Выбор профессии.

В комсомол Лена вступила за два месяца до того, как ей исполнилось 14 лет. Это было, конечно, рано, но, учитывая заслуги девочки перед школьной пионерской организацией, в горкоме комсомола дали добро на «раннее» принятие юной активной пионерки во «взрослую» жизнь.

Новоявленная комсомолка оставалась председателем совета дружины школы и поэтому носила одновременно и комсомольский значок, и пионерский галстук.

Гульнар заявление о вступлении в комсомол не подавала. Это не прошло незамеченным, через некоторое время в райкоме комсомола подняли вопрос, почему это активистка и отличница до сих пор не в комсомольской организации, в чем дело?

Примерно через полгода Лена обнаружила, среди прочих заявление на вступление в комсомол от Гульнар. И, недолго думая, выступила на совете дружины, объяснив, почему ее бывшая подруга не может быть членом «чистой» комсомольской организации. Заявление в школе «завернули». Тема, казалось, закрылась.

Но не тут-то было. В районном комитете комсомола уже вполне серьезно стал вопрос, почему Гульнар не вступает в ряды советской молодежи? В чем причина? И почему ее вступление не поддерживает школьная пионерская организация?

Лену, как председателя совета дружины вызывали на заседание райкома комсомола, где она вполне спокойно и осознанно объяснила, в чем дело. Рассказав и про дружбу, и про письма, и про подлость…

Это был конец 80-х. Еще не умолкли волнения, связанные с событиями 1986 года. Тема национализма в Казахстане стояла весьма остро. Именно в этом стали обвинять Лену. На нее давили со всех сторон – и со стороны школы, и со стороны райкома, и даже горкома комсомола.

Это была настоящая война. Воевала система с юной девушкой, которая отстаивала свои взгляды на жизнь. На комсомол, в котором могут быть только честные и порядочные люди, на понятие дружба, в котором нет места подлости и предательству. Сломить председателя совета пионерской дружины оказалось не так-то просто. Ей предъявляли обвинение в разжигании национальной розни, а она доставала свою книжечку (вот когда ооочень сильно пригодился навык все записывать) и перечисляла, когда и сколько было проведено классных часов на тему дружбы народов Казахстана. Говорили, что она развалила пионерскую организацию школы, но снова из волшебной книжечки вытаскивались факты о количестве проведенных мероприятий на различные темы.

Доставалось и родителям Лены. Но они стойко держали оборону и, как могли, поддерживали дочку.

***

Постепенно накал страстей стал утихать. В какой-то момент к Лене пришло осознание того, что по сути дела, бороться то не за что. Что на самом деле комсомольская организация с исключительно честными и добрыми людьми в ней – это утопия. Но это было гораздо позже, уже почти в конце восьмого класса, перед тем, как она закончила школу.

А пока суть да дело, приближался конец 7 класса. Лена уже задумывалась над тем, кем она будет работать после школы. И была у нее заветная мечта – она мечтала стать… агрономом.

***

Мечта о собственном доме свойственна многим городским жителям. Так, чтобы покопаться в земле, чтобы к столу свои помидорки, огурчики, зелень… Наличие дачи чуть ли не у каждой пятой семьи – тому подтверждение.

Лена не просто мечтала иметь свой маленький домик с огородиком – нет, до таких мелочей она никогда не снижала планку. В седьмом классе девочка всерьез задумалась над тем, чтобы после школы пойти учиться в сельскохозяйственный колледж и получить профессию агронома.

– Конечно, Леночка, хорошая профессия – агроном, – вздохнула мама. Людмила прекрасно знала, что спорить и тем более возражать дочери – бесполезно, можно только хуже сделать.

– Я как раз только что разговаривала с тетей Верой, ты же помнишь, она в Исакаровке живет, как раз агрономом работает. Хочешь, можно как раз погостить там пару недель, а Вера тебе покажет и расскажет об этой профессии поподробнее, – Люда умолчала о том, что договорилась с Верой, чтобы та отговорила Лену поступать в сельхозтехникум.

***

Была середина июля. Казалось, что ветер, гонявший по полям и токам скошенные желтые стебли пшеницы, поставил перед собой цель высушить все на свете.

– Лена, вставай, быстренько завтрак собери, я пока корову подою, – Вера честно старалась показать все «прелести» деревенской жизни городской девочке.

На селе встают рано, тем более агроном, ведь ему нужно за день объехать все поля, проверить, как подготовлены зернохранилища к приему зерна, завезли ли удобрения, каково состояние почвы после уборки и еще масса дел, которые нужно проделать за световой день.

– Готова? – Вера на ходу подхватила узелок с едой, приготовленный девочкой – Поехали!

Ночная прохлада еще не успела растаять в лучах восходящего солнца, а Вера с Леной уже бодро шагали по полям, проверяя состояние почвы. Остатки стеблей бледно-желтыми ежиками мягко покалывали ноги, оставляя на них влажный след от росы. Удобрения еще не рассыпали по полю и запах от земли, от травы, от полевых цветов, растущих среди убранной пшеницы наполнял воздух волшебством и таинственностью.

Постепенно день прочно занимал свои позиции. К обеду солнце уже было не нежным и ласковым, как утром, нет, потоки солнечного света буквально заливали все вокруг. Они делали воздух таким горячим и густым, что остатки воды, испарявшиеся из раскаленной почвы, заставляли его дрожать и извиваться странными прозрачными змейками.