В музее музы музицировали. Китайская пудреница

– Может быть, это какой-то розыгрыш? Но, опять же, куда подевалась входная дверь? И откуда взялась другая дверь, через которую мы выбрались на улицу?

Дети обернулись, и их лица вытянулись, а глаза широко распахнулись. Позади них было одноэтажное деревянное здание.

– Что это за дом? – произнесла Есения. – Его тут раньше никогда не было!

– Согласен, – поддержал Тимоха. – Не было! А к нему пристроен наш музей…из кирпичей…без входа…

– Что это? Почему наш город такой…такой…, – от волнения девочка начала задыхаться.

– Одноэтажный! – продолжил за неё Тимоха.

Дети стали озираться по сторонам, и их снова охватила паника. Кроме храма, стоявшего перед ними, всё вокруг изменилось. Вместо памятного мемориала с вечным огнём – пустота, вместо скверика около музея – пустота, вместо современного торгового центра со стеклянными стенами и не очень современного, но вполне вписывающегося в архитектуру города дома быта – небольшие домики, вместо асфальтированной дороги – грязь.

– Нас опять накрыло! – прошептала Есения. – Нас там чем-то отравили!

– Но мы же ничего не ели и не пили, – возразил мальчик. – Чем мы могли отравиться? Что с нами происходит?

– Слушай! – вдруг осенило девочку. – А вдруг, пудреница была отравленной, а мы надышались её осколками? Ну, просто других вариантов у меня совсем нет.

– Ты знаешь, – ответил Тимоха, – я даже готов принять эту версию как основную, потому что больше мы ничего не трогали, не ели, не пили, нас никто не окуривал. Тогда нам надо подождать некоторое время, пока ядовитые пары не выветрятся. А потом, когда всё встанет на свои места, мы вернёмся в обычный музей, заберём свои вещи и пойдем спокойно по домам.

– План классный, но ничего не выйдет, – вздохнула Есения. – Если всё дело в пудренице, то мы с тобой вели себя в музее неадекватно. И все сотрудники это заметили, а значит, поняли, что мы испортили старинную вещь. Выходит, нам здесь совсем нельзя появляться.

– Да, ты права, – огорчился мальчик. Но в следующее мгновение ему в голову пришла более радостная мысль. – Хотя, знаешь, если бы нас в чём-то заподозрили, то не выпустили бы на улицу. А мы уже сколько времени околочиваемся около этой непонятно откуда взявшейся избушки, а за нами нет никакой погони. И, кстати, эти древние сектанты тоже не побежали за нами. Получается, они просто выгнали нас из зала. Всё это очень странно и подозрительно!

– А что, если мы до сих пор сидим на полу в той дамской комнате? – нервно засмеялась

Есения.

– Не думаю. Я чувствую ветер. Да и прохладно тут. Мы совершенно точно выбежали на улицу, осталось только выяснить, что с нами произошло, и когда всё вернётся на свои места. Давай на всякий случай отойдём на безопасное расстояние и посмотрим, что с нами будет происходить дальше.

Дети заметили вблизи от деревянной постройки небольшой пригорок с растущими на нём молодыми деревцами. И хотя их ветви ещё не были покрыты листвой, ребятам удалось встать среди них, не привлекая к себе внимания. Сеня возилась с телефоном.

– Странно… Почему-то интернета нет. Пишет, что сеть не найдена. И телефонной связи тоже нет. А я хотела маме позвонить. Какая-то аномальная зона в этом месте.

В это время позади них раздался гул голосов. Сеня и Тимоха обернулись и увидели, как из деревянной постройки выходит огромная толпа детей. Тех самых детей, которые сидели в злополучном классе. Ребятам пришлось прижаться к деревцам, чтобы остаться незамеченными. Встречаться еще раз с агрессивно настроенными подростками им совершенно не хотелось. А ученики тем временем расходились в разные стороны, некоторые из них переходили через дорогу и заходили во дворы одноэтажных домиков, стоявших вдоль улицы, некоторые шли дальше. Кто-то шёл парами, тройками, компаниями, иные шагали поодиночке.

Есения смотрела на них, не сводя глаз, в то время как Тимофей периодически поглядывал на свою спутницу. Неожиданно он заметил в её взгляде ужас, но не мог понять, что произошло. Он безуспешно вглядывался в спины удаляющихся школьников, но так и не мог понять, что же испугало девочку. Он легонько тронул её за плечо.

– Тим, я поняла, – прошептала она еле слышно. – Это не глюки! Это и есть Уссурийск, наш Уссурийск, но только древний. Тимоха, мы попали в прошлое!

– Не переживай, всё пройдёт, на свежем воздухе ядовитые пары быстро улетучатся! – успокаивал мальчик свою новую знакомую, переживая, что у неё сейчас начнётся истерика.

– Ты не понимаешь! – воскликнула Есения. – Посмотри вокруг! Мы уже столько времени провели на свежем воздухе, а видение не пропадает. Это раз! – она принялась загибать пальцы. – Мы видим одно и то же – это два. Телефонной связи нет, даже экстренных вызовов. Я уже молчу про интернет – это три и четыре. Нет никого из сотрудников музея, хотя они должны были нас задержать – это пять. А эти дикие сектанты – просто дети, обычные школьники, как ты, как я, которые идут домой после уроков. Только им… интересно, сколько им лет? Сто? Двести? В какую эпоху мы попали?

– Нет, это нереально, машины времени и разные там временные порталы только в кино бывают. Да и как мы могли попасть в прошлое?

Девочка медленно опустилась на землю и закрыла руками лицо.

– Я никогда не вернусь домой! – всхлипывала она. – Я останусь навсегда в этой древности!

Тимоха терпеть не мог женских слёз, потому что не знал, как утешить, но тут впору самому голосить. Шутка ли? Попасть в прошлое! И, главное, как вернуться обратно в своё время?

– Не плачь, пожалуйста, – мальчик предпринял робкую попытку успокоить свою знакомую. – Тут не плакать, а искать выход надо.

– Да где мы его найдём? – продолжала плакать девочка.

– Ну, мы же вход как-то нашли, значит, и выход находится там же. В музее. То есть в школе. Давай размышлять логически. Всё началось после того, как мы вышли из спальни. А в спальне мы разбили экспонат…

Дети посмотрели друг на друга и вдруг хором закричали: «Пудреница!!!»

– Я так и знал, что все неприятности из-за неё, – продолжал Тимоха. – Значит, мы попали в прошлое не просто так. Нас настигла карма! Точно! Если мы испортили эту несчастную пудреницу в нашем времени, значит, мы должны возместить музею убытки, то есть, найти оригинал и вернуть на место. И тогда музей тоже вернёт нас на место! Вроде бы всё сходится, что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, – оживилась Есения, – что идея хорошая, и, наверное, правильная. Осталось только узнать, где найти эту побрякушку. Можно пробежаться по магазинам, если они тут, конечно, есть, в этой деревне. Вот только одна проблемка. Денег у нас с тобой нет. И где их взять – непонятно. Ты петь умеешь?

– Неа, – честно признался Тимоха. – А что? Намекаешь, что надо просить милостыню? Это без меня, я отказываюсь попрошайничать.

– Ну, тогда мы останемся здесь навсегда, – вздохнула девочка. – Одно успокаивает: это «навсегда» будет очень недолгим, ибо мы через несколько дней умрём от голода. Еды ведь у нас тоже нет.

– Не пытайся меня разжалобить. Помнишь, что сказал тот пацан в школе? Не похожи мы на нищих. По их меркам мы богатые и сытые. Он даже подумал, что мы барские дети. Так что никто нам и копеечки не подаст. А ещё и отлупить могут. Надо придумать другой способ.

– А как насчёт истории о том, что мы путешественники, и нас ограбили? Поэтому у нас нет ни денег, ни вещей, ни документов. Заодно и проверим, насколько дружелюбными были наши предки.

– Ну, документы, я думаю, никто у нас не будет спрашивать, мы же дети. А насчёт остального – должно сработать. Особенно, если ты начнёшь плакать, так же жалобно, как и здесь, то сможешь растопить сердце даже самых больших жмотов. Ну, откуда начнём?

– Надо идти туда, где побольше народу. Причём, богатеньких. Но я понятия не имею, где они могут быть. Тимоха, как ты думаешь, где у них тут центр? Где они могут тусоваться?

– Погоди, дай сориентироваться. Мне кажется, нам надо идти в то место, которое в нашем времени называется Старый город. Это, получается, как раз через дорогу. Пошли!

На самом деле перейти через дорогу, которую дети знали как Краснознамённую и привыкли переходить по светофору, оказалось не таким уж простым делом. Конечно, никакого светофора сейчас не существовало. Как, впрочем, и большого потока автомобилей. Но сама улица оказалась несколько шире привычной ребятам, не имела абсолютно никакого дорожного покрытия и состояла из полужидкой грязи, смешанной с землей и конским навозом. Школьники старались выбирать островки почище и посуше, но это не всегда получалось. Есения, как ни старалась сберечь платье, всё же испачкала подол грязью, не говоря уже о ботиночках. Да и сапоги Тимохи выглядели не лучшим образом.

– Кто придумал такие дороги?! – возмущалась девочка, выбравшись на деревянные мостки и пытаясь прутиком соскоблить комья грязи со своей обуви. – Как по ним вообще можно ходить? Неужели в прошлом такой кошмар был во всех городах? Вот ни за что не поверю, что в Москве или в Петербурге знатные дамы испытывали такие же неудобства!

– Ну, ты сравнила! – усмехнулся Тимоха. – Где Москва с Петербургом, а где мы? И потом, ты уверена, что мы сейчас находимся уже в городе? Возможно, это пока ещё село, а где ты видела сёла с мостовыми?

– Да, кстати, мы до сих пор не знаем, какой сейчас год! Не мешало бы это узнать. Но вот каким образом? Если мы будем приставать к прохожим с подобными вопросами, нас точно примут за ненормальных. Я и так теперь боюсь сказать что-нибудь такое, чего в их времени ещё не было.

– Знаешь, Сеня, а ведь ты права, – мальчик испуганно посмотрел на свою попутчицу. – Нам надо вести себя очень осторожно. И не только для того, чтобы не получить нахлобучку, как этот бровястый выразился. Кстати, прикольное слово «нахлобучка», надо запомнить. Самое главное – нам ни в коем случае нельзя вносить изменения в этот мир, иначе мы изменим всё будущее. Помнишь, как у Брэдберри? Всего-то мужик на бабочку наступил! А в его времени полностью всё изменилось.

– Помню! Хотя, тот мужик бабочку раздавил в доисторические времена. Я не думаю, что за сто или двести лет многое может измениться от нашего присутствия. Но ты всё правильно говоришь, надо следить за своими словами. И поступками. Хотя это будет очень сложно, практически нереально. Ведь мы не можем быть просто наблюдателями. Экспонат сам собой не отыщется и в музей не придёт. Нам, по-любому, придётся общаться с людьми, совершать какие-то действия. Не хочу об этом думать, но, возможно, даже преступные! Самое главное, не задерживаться здесь надолго.

– Самое главное – выжить! – грустно улыбнулся Тимоха. – Нас уже чуть было не побили, мы в грязи увязли, у нас нет ни денег, ни еды, а мы здесь находимся всего-навсего часа полтора. А впереди у нас, быть может, не один день, месяц или даже год! Только не начинай, пожалуйста, снова плакать! – Тимоха заметил покрасневшие глаза девочки. – Верь в лучшее, и оно придёт. Вот сейчас мы зайдём за угол, и там будет отличная мостовая.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Есения.

– Я не знаю, просто настраиваюсь на лучшее. Итак, заворачиваем за угол и видим…

Увы, лучшее не наступило. Площадь, открывшаяся взору детей, разочаровала их ещё больше, чем проезжая часть. В современном мире старый центр города представлял собой большую Y-образную площадь, выложенную брусчаткой, с разбитыми клумбами, удобными скамейками и уличными фонарями в стиле ретро. Границами площади служили старинные здания, построенные, казалось, ещё со времён сотворения мира. Старая уютная площадь Уссурийска всем своим видом призывала окунуться в атмосферу прошлого. Но, попав в реальное прошлое, оказалось, что старинные дома на деле были не такими уж и древними, поскольку большинства из них попросту не существовало. Как, впрочем, и фонарей, лавочек, брусчатки и цветов. Выяснилось, что первоначально старый центр, а правильнее будет сказать, единственный центр города, а, быть может, пока ещё села, был, по крайней мере, в два раза шире, чем тот, что остался в современном и родном для ребят мире. Грязи здесь было гораздо больше, чем на дороге, через которую только что перебрались наши герои. Лужи были такими огромными, что их впору называть озёрами. В некоторых из них плавали гуси, в других развалились огромные довольные свиньи. То тут, то там стояли, переминаясь с ноги на ногу, лошади, запряжённые телегами с сеном и поклажей. Вместо старинных каменных зданий с расположенными в них магазинами, вдоль площади стояли одноэтажные деревянные жилые здания. Вероятно, животные были собственностью этих жителей. Справедливости ради стоит отметить, что домики были новыми, аккуратно побеленными, с резными ставнями, а возле каждого дома были не совсем ровные, зато чистые деревянные мостки. Так что прогулка по этой части города могла быть вполне комфортной и относительно безопасной.