Моя судьба в твоих руках

Произнеся последнее слово, Эмили поняла, что совершила фатальную ошибку. Лицо Скиннера потемнело и стало напоминать грозовую тучу. Молнией он метнулся к ней и прижал ее к столу, стиснув железными пальцами талию. Вихрь ощущений налетел на Эмили. Она не могла отвести глаз от губ Скиннера, хищно обнажающих зубы, ощущала его влажное дыхание на своем лице и то, как защипало в носу от запаха лосьона, которым щедро полился Карл. Девушка едва не вскрикнула от страха, но, ухватившись за стол, сумела преодолеть себя.

– Убери руки, – прошипела она. – Или я закричу, и сюда через пару секунд прибежит охрана.

На миг пальцы, сжимавшие ее бока железной хваткой, ослабли, затем Скиннер отпустил Эмили и отошел на шаг назад. Девушка ощутила, что вот-вот упадет, так ослабли ноги. Проведя рукой по волосам, мужчина поправил галстук – точно эти жесты могли сделать его менее отвратительным в ее глазах.

– Семь дней, дамочка, – хрипло произнес он с угрозой. – Потом я заберу все. – Он кивнул в направлении листка бумаги. – Это, разумеется, копия. Можешь заверить своего адвоката, что оригинал у меня, лежит в безопасном месте.

Улыбнувшись ледяной улыбкой, он вышел, оставив дверь открытой. Эмили обессиленно оперлась на стол. В офис влетела Марша.

– Боже! – воскликнула она. – Что, черт возьми, тут случилось? У этого мужчины был такой вид… – Взгляд ее упал на бледное лицо Эмили. – Эмили?

Выпрямившись, Эмили положила дрожащую руку на плечо Марше.

– Вызови охрану, скажи, пусть позаботятся о том, чтобы он покинул здание.

Марша поспешила назад, а Эмили поплелась на негнущихся ногах к своему стулу. Вытащив телефон, она глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться, и набрала номер отца. Однако отозвался лишь автоответчик. Что ж… нельзя сказать, что она удивлена. Охваченная гневом, отчаянием и самыми разнообразными чувствами, в которых сама себе боялась признаться, Эмили с грохотом бросила телефон на стол, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы – еще одна неожиданность за день. Что такое натворил Максвелл? Сжав губы, она закрыла глаза и прижала к ним ладони. Похоже, она знает ответ на этот вопрос: он одолжил чудовищную сумму денег и проиграл все, а в качестве закладной поставил свою долю акций в клубе. И конечно, потерпел разгромное поражение. Эмили хотелось закричать. Как, как он мог так поступить?

Понятно теперь, почему он всю неделю был вне зоны доступа – прятался. Предоставил Эмили расхлебывать заваренную им кашу, как и всегда. А с другой стороны – его легко понять, ведь именно дочь всегда решала все его проблемы, поддерживала его репутацию, репутацию клуба. Максвелл Ройс – человек эгоистичный и безответственный, но не полный идиот. Он нашел роль для дочери, которую игнорировал почти всю жизнь.

Эмили буквально упала в кресло. И исчезает Максвелл уже не в первый раз. Будучи ребенком, она привыкла к нечастым появлениям отца в своей жизни, чувствуя, что ее присутствие по непонятным причинам тяготит его. Потом начала надеяться, что их заинтересованность в будущем клуба даст им общую почву для того, чтобы построить отношения, но в первый же год после смерти деда стало ясно, что надеждам не суждено сбыться. Потеря отца ничуть не изменила Максвелла. Он лишь стал более отстраненным, непредсказуемым и теперь подолгу отсутствовал. В периоды, когда его не было, клубом управляла Эмили, принимая на себя все больше обязанностей. Отец порой забегал, но никогда не сидел за столом больше нескольких минут. Зачем, в конце концов, утомлять себя электронными таблицами и вести скучные переговоры о сотрудниках и затратах, когда можно прогуливаться в ресторане или в большом зале, периодически зажимая в угол красоток и испытывая на них свои чары?

Эмили мало волновало то, что должность практически не отражает ее фактических обязанностей, как и то, что вот уже семь лет она является совладельцем клуба по взаимному согласию с отцом, но факт этот тщательно скрывается от окружающих. Члены клуба «Ройс» вряд ли готовы к подобным откровениям. Репутация клуба зиждется на традициях и истории, а также на ценностях прошлых столетий. Никто не возражал против женщин, работающих в клубе, но признать кого-либо из них на равных для большинства членов было бы неслыханно. У Эмили было видение клуба в других тонах, но все изменения необходимо воплощать постепенно. Принимать же в члены женщин… пока для этого не настало время. И не настанет, если Карл Скиннер наложит свою жадную лапу на долю акций отца. Его удержать будет невозможно, и разразится неслыханный скандал, который может разрушить репутацию клуба. Клиенты побегут в другие заведения – короче говоря, «Ройс» перестанет существовать. Тот «Ройс», с которым хотела бы олицетворять себя Эмили. Скиннер превратит его в дешевую забегаловку. Вот почему дед завещал половину акций Эмили – чтобы не дать сыну разрушить семейное наследие. Только это все равно происходит – на ее глазах.

Эмили снова схватилась за телефон. Первый ее звонок был в банк. Там ей сообщили то, что она и так знала, – что они исчерпали свой лимит по кредиту. Итак, получить деньги от банка не вариант. Второй звонок был адвокату компании, и от него у Эмили остался еще более неприятный осадок.

– Прости, Эмили, но контракт с мистером Скиннером в силе, – сказал Рэй Картер, получив от девушки копию листка, принесенного Карлом. – Ты можешь его оспорить в суде, но, если мы не докажем, например, что Максвелл был психически нездоров, подписывая бумагу, нет причины аннулировать сделку.

– И что, совсем ничего нельзя сделать?

– Заплатить мистеру Скиннеру долг, – прямо ответил адвокат.

– У нас нет денег.

– Найти инвестора.

Сердце Эмили остановилось.

– Тогда у нас будет новый акционер?

– Или убеди отца продать свои акции – что угодно, только делай это побыстрее.

Повесив трубку, Эмили замерла, не в силах пошевелиться и вымолвить слова. Когда в офис вошла Марша с чашкой чаю, она едва нашла в себе силы поблагодарить помощницу. Рассеянно поглаживая жемчужинку на серебряной цепочке, она думала. Инвестор… наверняка есть члены клуба, которым можно было бы предложить долю акций. Но в таких вопросах нужна деликатность, и любые переговоры займут время, а у нее сейчас его нет. «Что угодно, только побыстрее», – пронеслось в мозгу.

Повернувшись на крутящемся стуле, Эмили открыла средний ящик стола и пошарила среди блокнотов и другой канцелярии; найдя нужное, она на миг затаила дыхание, потом закрыла ящик и положила на стол визитку. На белом фоне четко выделялись большие черные буквы – такие же яркие, как и мужчина, носящий это имя. Рамон де ла Вега. Внезапно Эмили ощутила жар в груди. Тогда после встречи с Рамоном она собиралась выбросить карточку, вернувшись в офис, но в последнюю секунду все же изменила свое решение и положила ее в ящик.

Этот мужчина задел ее чем-то. Не хотелось бы признавать, но это правда. Эмили знала таких – одного поля ягоды с ее отцом, красавчики с бархатным голосом. Правда, Рамон был не просто красавчиком, его природа одарила от души: высокий, с темными волосами и смуглой кожей, он излучал уверенность в себе и жизненную силу – такие люди, как магнит, притягивают к себе. И она едва не поддалась его чарам, ощутив неудержимое влечение к нему, когда он вступил в ее личное пространство. Шаг назад она сделала не потому, что Рамон ее отталкивал, – напротив, несмотря на гнев, Эмили почувствовала, как ее тянет к нему. От него исходила ощутимая энергия, и за ней угадывалась некая безрассудность, легкомыслие. Не те качества, что привлекают ее в мужчине, напомнила себе девушка, и уж тем более в мужчине, который однажды рассердил ее своим нахальством.

Откинувшись на спинку кресла, Эмили почувствовала, что сердце в груди бьется как-то хаотично – не сошла ли она с ума, всерьез задумавшись о подобном выходе? Или, наоборот, безрассудством будет не подумать о нем? Кто хуже – Рамон де ла Вега или Карл Скиннер? У де ла Вега благородное происхождение, не говоря уже об исключительной деловой хватке. Эмили искала о нем информацию – просмотрела десятки статей, в которых воспевались достижения его как архитектора и толкового, целеустремленного бизнесмена, а вместе с ними и материалы желтой прессы с фотографиями Рамона в компании красивых женщин. Решив долго не раздумывать, она схватила телефон и набрала номер, напечатанный на карточке. Прошло две секунды, и Эмили едва не поддалась порыву сбросить вызов. Может, над этим стоит поразмыслить? Да и слова заранее подготовить…

– Да, – раздалось в трубке по-испански.

Эмили резко выдохнула и не смогла вымолвить ни слова.

– Да, – повторил мужчина по-английски. – Кто это?

Эмили очнулась.

– Мистер де ла Вега?

– Да.

– Доброе утро. То есть…

Девушка замешкалась, подумав о том, что он может быть где угодно, и в другом часовом поясе сейчас, возможно, далеко не утро. Рамон, может быть, ужинает. Или у него середина ночи, и он в кровати… Эмили вспыхнула, оборвав себя. Нет, если бы он занимался этим, он бы не ответил на звонок. Однако воображение подсунуло образ обнаженного мужского тела, и щеки Эмили запылали ярче.

– Простите, – произнесла она, словно бы извиняясь за свои мысли, хотя и понимая, что Рамон не может их, к счастью, прочесть. Да что с ней происходит и где ее обычная выдержка? Должно быть, визит Скиннера встревожил ее куда больше, чем кажется. – Надеюсь, я вас не побеспокоила. Я…

– Эмили.

На миг девушка замолчала, не в силах вымолвить и слова от удивления.

– Впечатляет, мистер де ла Вега, – произнесла она наконец.

– Рамон. У вас очень запоминающийся голос. Эмили закатила глаза. Ничего такого в ее голосе не было, как и не было ничего примечательного в ней самой. Рамон де ла Вега – просто хитрый лис, наподобие отца. Она выпрямилась и заговорила другим тоном:

– Мистер Ройс хотел бы обсудить с вами деловое предложение. Вы все еще заинтересованы во встрече?

– Разумеется.

Даже не поколебался – прекрасно. Сжав телефон крепче, Эмили продолжила:

– Завтра в девять утра сможете?

– Да.

– Хорошо. Мы ждем встречи с вами, мистер де ла Вега.

– Рамон, – настойчиво повторил он. – И я тоже жду встречи с вами, Эмили.

По коже ее побежали мурашки: показалось ей или и впрямь Рамон произнес ее имя с некой чувственностью и не спеша – отчего оно прозвучало даже эротично?

– Вообще-то, – произнесла она холодно, – вы можете называть меня мисс Ройс.

На другом конце провода воцарилось молчание – не будь ситуация столь напряженной, Эмили бы от души ей насладилась. Решив не давать Рамону шанса парировать, она положила трубку и посмотрела на часы. У нее ровно сутки на то, чтобы найти отца.

Глава 3

Рамон никогда не верил в высшие силы. Лишь один раз в жизни он взмолился о помощи – со всей горячностью юноши, впервые столкнувшегося с пониманием того, как хрупка человеческая жизнь, – и ответом ему было молчание, превратившее тот день в кошмар. С тех пор он полагался лишь на себя, но вчера… словно некая неведомая сила подтасовала карты в его пользу. А сегодня он ощущал себя победителем, потому что произошло то, чего он хотел, то, что ему было нужно после встречи совета директоров в субботу, атмосфера на которой оставляла желать лучшего.