Отравленные страстью

Повторно застонав, Яффа обхватила вампира за шею, подаваясь вперед. Ее соски потерлись о его грудь, вызывая болезненный прилив жара. Между ног стало влажно, и инстинктивно она обвила его бедрами ногами, желая, чтобы он заполнил пустоту внутри нее.

– Что ты делаешь со мной, женщина… – Кэймрон простонал в ее губы, не разрывая поцелуй, и его рука скользнула вниз, пробираясь между разведенных бедер. Поглаживая ее разгоряченную плоть, он лизнул ее шею, обдавая жарким дыханием. И опустился вниз, припадая к ее лону и очерчивая языком круг вокруг клитора.

– Да, прошу, – простонала Яффа. Боги, она и не представляла, как это будет прекрасно! С каждым движением его языка она словно устремлялась в небеса, испытывая райское блаженство. Пальцы на ее ногах поджались, голова моталась из стороны в сторону.

– Кончи для меня, – прошептал вампир перед тем, как сжать ее клитор губами. – Невеста…

– Боги, да!

Изогнувшись так, что еще чуть-чуть – и ее позвоночник треснет, Яффа закричала во все легкие. Кажется, она сейчас потеряет сознание…

– Моя, – исступленно прорычал вампир. Его белоснежные клыки удлинились, и он резко прижал Яффу своим телом к алтарю. – Позволь мне…

Сквозь пелену Яффа услышала, как разъезжается молния его брюк, и встрепенулась. Он хочет овладеть ею? Нет! Она дернулась, пытаясь вырваться из захвата, но вампир даже не заметил ее попытки, охваченный безумным желанием.

Стоп, он назвал ее невестой? Ее? Невестой?

Боги, только не это. Нет-нет-нет.

– Нет!

В панике Яффа открыла одно из массивных колец, надетое на указательный палец, и встряхнула рукой. Облако серого порошка взметнулось вверх и замерцало, окутывая голову Кэймрона. Вампир замер, с удивлением посмотрел на нее и рухнул вниз, ударившись лбом о край каменного алтаря.

Спрыгнув, Яффа осторожно присела рядом, дотронулась до гладкой груди. Сердце тихо билось. Боги, как же он сложен… Настоящее произведение искусства. Жаль, что он помешал ей.

Невеста. Он сказал, что она – его невеста. Яффа выпрямилась и направилась к выходу, покачивая бедрами. Пора убираться из этого проклятого храма, и через пару дней повторить попытку вновь. В конце концов, кто-то же должен загнать Тлалока в ту дыру, из которой он вылез.

***

Очнувшись, Кэймрон потряс головой и застонал. В висках пульсировало, во рту появился тошнотворный привкус. Опираясь на каменный алтарь, он поднялся и поморщился от боли.

Что она с ним сделала?

Эта женщина… Кэймрон почувствовал ее запах еще в низине, когда они с Дарком выслеживали проклятого оборотня. Незабываемый, сладкий аромат жасмина и свежего кедра заставил его бросить желанную добычу и устремиться в чащу, следуя за своей Невестой.

Без сомнения, это была она. Один лишь ее аромат поставил его на колени. Когда он, ведомый биением сердца, проник в храм, то еле сдержался, чтобы не разнести там все.

Его невеста лежала на каменном алтаре. Почти обнаженная – крохотная повязка не могла скрыть ее восхитительную грудь, а трусики были такими маленькими, что Кэймрон против воли испытал приступ желания. И вокруг нее были мужчины. Десятки чокнутых, стоявших на коленях, мужиков что-то заунывно бормотали и кланялись его невесте, словно…

Словно собирались принести ее в жертву. Взревев, он бросился к алтарю, выпуская когти. Его клыки удлинились, жажда крови превысила предел. В висках пульсировала только одна мысль: «Защитить невесту. Любой ценой».

Когда он закончил с теми, кто посмел тронуть его возлюбленную, то рванул к алтарю. Цела ли она? Вдруг ей требуется помощь?

Он старался действовать осторожно, чтобы не напугать ее. Судя по тому, что у невесты не было клыков или когтей, она не была вампиром или ликаном. Или демонессой. Человек?

Он встал возле ее ног, с благоговением глядя на распростертое перед ним тело. Совершенная…

Моя.

Невеста открыла глаза и посмотрела на него. Боги, что это был за взгляд! Ее глаза были невероятного цвета – насыщенного фиалкового, вокруг радужки темнел черный ободок. Поистине прекрасна. И не человек. Тогда кто?

Не в силах сдерживаться, он ухватил ее за стройную ногу. Кожа как шелк. Невеста молчала, изумленно смотря на него, и не отвечала на вопросы. Лишь когда он собрался унести ее к себе домой, вырвалась, положив руку ему на грудь. Тонкие пальцы скользнули по его коже, а бедра плотно обвили его.

Кэймрон думал, что сможет сдержаться. Не напугает свою невесту в первую встречу. Даст ей время привыкнуть к нему, полюбить. Но она прижалась к нему, двигая бедрами, а когда он начал ласкать ее грудь, призывно выгнулась, смотря на него так… Словно хотела ощутить его в себе.

Он очнулся, когда его невеста с криком кончила для него. Боги, как это было восхитительно – видеть, как ее прекрасное лицо искажается от удовольствия, а черные, как вороново крыло, волосы рассыпаются на каменном алтаре от ее движений.

Он больше не мог терпеть. Ему нужно сделать ее своей. Укусить… Войти в нее, ощутить, как она сжимается вокруг его члена. Довести ее до пика еще раз. И еще, и еще…

– Нет!

Невеста оттолкнула его. На ее лице отразилась паника, и Кэймрон нахмурился: он никогда не причинит ей боли. Ни за что.

Должно быть, она что-то сделала. Потому что последнее, что он помнил – каменный алтарь, стремительно приближающийся к его лицу.

Он очнулся с разбитым лбом, головной болью и со спущенными штанами. Член еще стоял, отдавая неприятной пульсацией. Он так и не получил желаемой разрядки. А его невеста… Сбежала?

Чертыхнувшись, Кэймрон огляделся: все фанатики были мертвы. Жаль, у них он хоть что-то мог выведать о сбежавшей возлюбленной. К какому виду она принадлежит?

Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить все, что могло указывать на ее расу. Она стройная, с великолепным телом, но у нее нет ни клыков, ни рогов, ни крыльев, ни когтей. Значит, демоны, ликаны, валькирии, гарпии и вампиры отметаются сразу.

Уши тоже обычные. Минус эльфы и феи. Тогда она могла быть либо волшебницей, либо сиреной, либо…

Кэймрон вздохнул. Либо любым другим существом из Алвиана. Например, ведьмой. Может, она воспользовалась заклинанием, чтобы оглушить его?

Неважно. Когда он найдет ее, то обязательно узнает все, что хочет знать. Но сначала… Кэймрон сжал челюсти так, словно собирался раздробить ими алмаз. Сначала он возьмет ее и заставит умолять о продолжении.

***

О своем позорном поведении Яффа не собиралась никому рассказывать. Да ее же засмеют! Вернувшись в замок Хэйвен, пристанище для всех волшебниц, она сразу же прошла в комнату, которую занимала вот уже второй год.

И направилась в душ. Стоя под теплыми струями воды, смывавшими с нее кровавый дождь Тлалока, она снова вспомнила гипнотизирующий взгляд вампира…

Боги, как он смотрел на нее. Словно в этом мире она – единственное, что имеет ценность.

Закусив губу, Яффа провела рукой по груди. Внутри колыхнулось желание, отдавая сладким трепетом, стоило ей подумать о красавчике-вампире. И о том, как он ласкал ее. Она никогда прежде не испытывала подобного. Даже и не мечтала, что так может быть.

Впрочем, что толку размышлять об этом? Все равно им никогда не быть вместе.

Вампиры одержимы своими невестами. Они ищут свою пару всю жизнь, а когда находят, не в силах отпустить. И питаются они кровью своих невест. Она дает им больше силы, чем любая другая, и является настоящим наркотиком.

Но вампир никогда не отведает ее крови.

Выйдя из душа, Яффа переоделась в домашнее платье – все волшебницы предпочитали юбки брюкам, и спустилась в главный зал. Там было шумно – с десятка два волшебниц что-то обсуждали, веселясь и хохоча, кто-то демонстрировал свои силы, кто-то ужинал.

Она присела к Глафире – темноглазой и опасной, сидящей в отдалении ото всех. Фира, как обычно, бесцеремонно оглядела ее и констатировала:

– Ты провалилась.