Отравленные страстью

Странно, она не чувствовала стыда за то, что позволила вампиру. Никому прежде она не дозволяла такого – тем более при первой встрече! У Яффы было мало опыта – всего один смертный, с которым она переспала ради интереса, но никогда прежде она не испытывала таких ощущений, которые смог даровать ей вампир.

Жутко привлекательный вампир с темными волосами, щетиной и пристальным взглядом зеленых глаз.

Когда он целовал ее, его глаза почернели от желания…

Яффа перевернулась на спину. Рука сама собой двинулась к груди, накрыла плоть, но она тут же одернула ее.

Что он еще знает о ней? Без сомнения, Кибела назвала ему имя и ее расу. Будет ли он дальше искать ее, несмотря на ее отношение к нему? Яффа дважды одурачила его. Обычно мужчины такого не прощают.

В тишине звук спутникового телефона показался оглушительным. Вскочив, Яффа бросилась к столику и схватила мобильный.

– Яф-Яффи, – послышался в трубке недовольный голос Глафиры. – Какого хрена?

Фира была донельзя раздраженной. Наморщив лоб, Яффа попыталась понять, отчего волшебница так беснуется.

– В чем дело?

– Это ты у меня спрашиваешь? – зашипела Фира. – Какой-то вампир уже битый час шастает возле магического барьера, пытаясь проникнуть внутрь!

– С чего ты взяла, что я имею к этому отношение?

– Потому что он выкрикивает твое имя, – отрезала Глафира. – Скажи спасибо, что Анхель нет в замке. Иначе пиявка уже стала бы мокрым пятном на траве.

Яффа закусила губу. Значит, он все-таки последовал за ней. И прибыл прямиком в Хэйвен.

За других волшебниц Яффа не опасалась – никто, кроме них, не мог преодолеть барьер, окружавший замок. Но вот сам вампир был в опасности.

– Объяснишь, в чем дело?

– Эм, – Яффа судорожно думала, что сказать, и решила честно признаться: – Это Кэймрон, о котором я говорила. Он убил прислужников в храме.

– И сорвал ритуал? Что за прелесть! Теперь я лично убью его. И все-таки, это не объясняет то, почему он приперся в Хэйвен.

– Он считает, что я его невеста.

Глафира замолчала. Яффа так и представила, как ее темные глаза вспыхивают гневом, а волосы серебром.

– Невеста? Ты? Пиявки? За что ты заслужила такое невезение? Впрочем, уже неважно. Мне убить его?

– Нет! – выкрикнула Яффа и сама удивилась. Почему ей так важно сохранить его жизнь?

– Прости? – озадаченно протянула Глафира. – Ты защищаешь кровопийцу?

– Его не за что убивать. И он помог мне.

– Сорвав ритуал!

– Он думал, что мне грозит опасность!

– Плевать! Он знает расположение Хэйвена, и теперь его участь решена!

– Ему сказала Кибела, – возразила Яффа. – Он не целенаправленно искал замок волшебниц.

– Бель? – недоуменно повторила Фира. – Это она сказала ему?

С решениями, поступками и другими действиями жриц не спорят. Они, олицетворяющие волю мойр, отвечающие за судьбу, обладают неограниченной властью. Если Кибела посчитала нужным кому-то что-то сказать, значит, это судьба.

– Да. Теперь понимаешь? – устало выдохнула Яффа.

– Но что с ним делать? – возопила Глафира. – Он же так и будет таскаться по всему периметру барьера! Многие волшебницы уже нервничают.

– Пожалуйста, скажи ему, что меня нет в замке, – попросила Яффа.

– Так он и поверит, – фыркнула Глафира. – Что мне еще сделать?

– Дай ему мой номер. Я смогу его убедить.

– Хорошо, – сдалась Фира. – Но учти, если Анхель спросит, я не буду врать. И в следующий раз вампир вряд ли отделается так просто.

Глафира отключилась, напоследок пробормотав ругательство. Сжав телефон в руках, Яффа вернулась в кровать, дожидаясь звонка от вампира.

Ему несказанно повезло, что Анхель не было в замке. Королева терпеть не могла вампиров, что немудрено – ее родителей пали в битве с ними. И, хоть это было столетия назад, боль Анхель все еще была слишком сильной. Сама она нещадно истребляла кровопийц, вырезая их десятками, и новость о том, что Яффа – невеста вампира, ее точно не обрадует.

Анхель будет в гневе.

Представив эту картину, Яффа содрогнулась. Кэймрону не выстоять против Анхель – она была Членом Совета Двенадцать, входя туда на правах королевы всех волшебниц. И Дары ее были ужасающими.

Крохотная Анхель, обладающая серыми глазами и светлыми волосами, с виду выглядела хрупкой, почти бестелесной – казалось, ее можно переломить двумя пальцами. Но в ее стройном теле заключалась огромная сила, которая медленно разрывала ее изнутри. Она всегда носила маску, почти полностью закрывая лицо, и никто не видел истинный облик Анхель. Ходили слухи, что она уродлива, или, напротив, слишком прекрасна, но правду знали только сама королева и жрицы мойр.

Несмотря на обилие слухов по поводу ее внешности, в одном все алвианцы были уверены точно – не стоит злить королеву волшебниц. Анхель жила уже пятьсот лет, при чем корону приняла в юном возрасте, едва достигла бессмертия. Она досталась ей не по праву крови или наследования – Анхель заслужила ее благодаря уму и силе. И она была хорошей правительницей, если бы не один крошечный пункт.

Анхель ненавидела вампиров и все, что с ними связано.

Глава 4

Замок Хэйвен стоял на холме, посреди зеленых бескрайних лугов, простирающихся под хмурым серым небом. Величественный, сложенный из темного камня, он казался древним и мрачным. Возможно, так оно и было.

О замке Кэймрону рассказала Кибела. Чтобы отыскать жрицу, пришлось попотеть. Зачарованный храм мойр располагался в волшебном лесу, неотмеченном на картах, и чтобы попасть туда, нужно было принести в жертву что-нибудь ценное.

Кэймрон отдал подарок отца, погибшего в бою, и получил разрешение войти внутрь.

Священное обиталище мойр напоминало греческий храм Артемиды – состоящее из множества светлых колонн, разукрашенных странными знаками, оно приводило в ужас и восторг одновременно. К массивным дверям вело три широких ступени, на верхней из которых стояла жрица. Прежде Кэймрон никогда не встречал ни одну из них, поэтому уставился на нее с любопытством, внимательно изучая.

Жрица – стройная темноволосая девушка со светло-голубыми глазами, одетая в белое длинное платье, спокойно смотрела на него в ответ. Черные локоны были распущены и струились до талии, на голове красовался золотой венец, инкрустированный синими камнями. Лицо жрицы было безмятежным  и умиротворенным, а голос – мягок и тих.

– Что привело тебя сюда, Кэймрон Даллоу? – спросила она.

Он склонился перед ней в поклоне, помня, с каким уважением все относились к слугам мойр.