Может, встретимся завтра?

Я достал из-за крупного корня, повисшего над землёй на расстоянии пары сантиметров, маленькую коробочку, которую спрятал на семнадцатилетие Эли. Это было милое серебряное колечко, сплетавшееся в маленькую розочку, украшенную розоватыми аметистами.

– Скажи, а почему наша история подошла к концу? – вдруг послышалось позади.

– Ты слишком наивный, Андрей, ты вечно всё идеализируешь, вечно всё делаешь по-книжному, а это глупо! Пойми, что твоя романтика бывает только на страницах или в кино, но не в реальности… – ответила девушка.

«Нам нужно расстаться…» – неужели что-то ещё нужно сказать человеку, чтобы разбить ему сердце? Но это жизнь. Люди встречаются и уходят… уходят…

Глава 3. Соврал…

Выйдя из парка, я направился в сторону одного маленького ресторана, находившимся на самом краю крошечной улицы, названной в честь знаменитого на весь мир поэта. Удивительно, что таким поистине Великим людям отдают столь мелкое, ничтожное внимание, которое больше похоже на формальность – «все так делают, сделаем и мы». Может, просто кто-то из слоя высшего, привилегированного общества недолюбливал этого деятеля искусства? К сожалению, узнать настоящую причину такого невежества никогда не получится узнать…

А шёл я туда по довольно банальной причине – мне хотелось пообедать в очень знакомом и родном местечке, которое по важности могло сравниться с тем парком, где разыгрались все милые сцены и пьесы в моей жизни. Надеюсь, что этот ресторанчик не закрылся за время моего отсутствия, иначе придётся не просто голодать, а даже навсегда попрощаться с некоторыми очень важными воспоминаниями.

Но, стоит отметить, они не ограничивались тем замечательным заведением, эта длинная и узкая улочка, прикрытая листвой могучих деревьев, росших рядом с дорогой, тоже являлась их неотъемлемой частью. Птички, перелетавшие с ветки на веточку, пели свои красивые песни, вдохновляющая архитектура старого аристократичного стиля низеньких домов, постоянный лёгкий ветерок, обвивавший своей прохладой лицо – всё это напоминало мне о тех классных и долгих прогулках, проходивших либо в гордом одиночестве, либо с Катей или Элей. И разве в такой прекрасный солнечный день что-то может испортить пребывание здесь? Только очень вспыльчивый человек, которого не повезло случайно задеть плечом, и мог это сделать…

– Эй, тебя надо поучить манерам?! – тут же начал он кричать на всю улицу. – Я тебя спрашиваю, идиот!

– Успокойся, мамин герой, иди лучше своей дорогой, а я – своей… – протянул я, сдерживая своё огромное недовольство.

– Может, ты лучше для начала попросишь прощения?

– Прости, но сегодня я не собираюсь тешить чьё-то ЭГО! – вырвалась из моих уст насмешка, после чего я повернулся к нему.

Его лицо резко переменилось: лоб поморщился, глаза сузились и появилась какая-то жалкая пародия на дружелюбную улыбку. Меня сильно удивило такое внезапное и весьма странное изменение. Как-никак пару секунд назад он был готов в любой момент засучить рукава и начать драку.

– Слушай, а мы, случайно, не знакомы? – что-что, а такой вопрос ожидать было равносильно тому, чтобы рассчитывать на золотой дождь у себя в ванной.

– Не думаю, ты мне никого не напоминаешь, да и вряд ли мне доводилось знакомится с кем-то наподобие тебя.

– Блин, точно! – начал он без остановки щёлкать пальцами, видимо, пытался вспомнить меня. – Чёрт, мы точно где-то виделись… подожди минутку, дай вспомнить!

Может, это просто один из новых видов насилия? Всё-таки выносить мозг всяким бредом вполне похоже на один из самых изощрённых и жестоких способов травмировать человека.

– Как вспомнишь мой номер – позвонишь… – мотнул я головой и, отвернувшись от странного прохожего, пошёл дальше по красивой улице.

– Стой! – буквально через несколько секунд крикнул он. – Мы с тобой как-то подрались в школе, а потом стали хорошими друзьями! Артём, да-да, тебя зовут Артём!

Так, а какой шанс того, что ему удалось с первого раза попасть прямо в точку, угадать без единой подсказки моё имя? Один к миллиону, миллиарду? Ладно, пускай это и выглядит крайне странно, но стоит дать человеку за труды и старания маленький шанс, вдруг его слова окажутся правдой. Совершенно верно – я очень доверчивый и добрый в этом плане, и это, пожалуй, единственная сохранившаяся у меня черта. Но это совсем не значит, что буду стоять и терпеливо выслушивать наглую ложь, гнилой рекой изливающуюся из грязных и до ужаса противных уст…

К тому же в мои школьные годы действительно у меня случилось несколько драк с парнями из старших классов. В основном, провокации шли с моей стороны, но начинали, как правило, они своими издёвками и дерзкими словами. «Если уж посмел оскорблять меня, то будь готов отвечать за свои слова…» – с явным высокомерием и ехидной ухмылкой говорил я всем решившем вывести меня из себя. Да, совсем не похоже на доброго юношу, каким предпочитаю себя называть в обычной жизни, но разве правильно относится по-доброму к тем, кто настроен по отношению к тебе агрессивно? Как мне кажется, в данной плоскости принцип «око за око» просто необходим. К сожалению, радугой и разговорами о светлом будущем войну, образно говоря, не закончить.

– Хорошо, можешь ли ты тогда рассказать все обстоятельства той драки? – повернулся я обратно к странному парню, который был одет слишком просто: белая майка, несколько грязная, серые лёгкие шорты, отдалённо напоминавшие шаровары, и сланцы. В таком виде обычно не гуляют, а ходят в магазин или пивную точку. – Причину обозначить хотя бы.

– Ну, я тогда с друзьями наехал на тебя по поводу твоей причёски… а ещё мы припомнили то, что ты встречался с Элей, которая моему другу очень в тов ремя нравилась… – протянул он крайне неуверенно. – О, меня Пашей зовут! Ты просто обязан меня вспомнить!

– Дай подумать… Паша… Паша… – несколько раз очень внимательно, чтобы не упустить мелочь, связанную тончайшей ниточкой со спрятанными воспоминаниями, прокрутил в голове его имя. – Минуточку…

Опять уроки закончились очень поздно. Меня ужасно бесят такие дни, проведённые по факту бесполезно: ничего нового на уроках не давали, никакие навыки не развивали, абсолютно никакой полезной информации не получили. Почему нельзя просто учиться только тем дисциплинам, которые тебе искренне нравятся? Да, по сути надо быть разносторонним человеком, уметь думать не только в одном направлении, но разве этого добиться изучением того, что вызывает ничего кроме отвращения и сплошного чувства скуки?

Ладно, школьный день подошёл к концу, так что надо обо всём просто забыть, оставить в покое, чтобы лишний раз не портить нервы и без этого ужасное настроение. Жаль, что с Элей не получится сегодня погулять…

– Эй, парень! – крикнул кто-то позади.

Я остановился и медленно обернулся, подняв брови в удивлении. Меня окликнул один из одиннадцатиклассников, школьная звезда в области спорта, а именно футбола и баскетбола. И чего этому бестолковому и глупому громиле понадобилось от такого тихони? Да, он мог кричать это совершенно любому парню в округе, вот только кроме меня никого на тропинке, ведущей за территорию школы, не было. Паша кричал именно мне.

– Эй, не хочешь поиграть сейчас с нами в футбол? – подошёл он и по-братски положил руку на моё плечо.

– Прости, но я не фанат футбола, да и в принципе любых других спортивных игр. Они не пробуждают во мне азарт… – очень учтиво сказал я и сбросил его грубую ладонь с себя. Было немного опасно проявлять агрессию в его сторону, так как рядом с нами находились его шестёрки. Или же друзья.

– Чего ты так радикально?! – посмеялся Паша, по-братски ударив меня в плечо. – Поиграем часок, а потом мирно разойдёмся по домам!

Родители мне частенько говорили, что я очень дерзкий и прямолинейный человек. Тогда каким прилагательным можно обозвать этих спортсменов, которые почти силой приглашают на свою игру младших, которые к тому же слабее их в разы? Как по мне им больше подходит ярлык дерзости…

– Отвали, прошу тебя как человека! – сказал я злобно.

– Я не пойму, ты не мужик что ли? Да пошли сыграем в футбол!

– Ещё раз повторяю – отвали!

– Пф, – фыркнул Паша и слегка замедлил шаг, – идиот какой-то… ещё и причёска конченная… Ха, даже гейская! Может, ты у нас из голубеньких, а?

Его последняя фраза стала для меня сигналом к тому, что пора бы опустить все любезности и попытки разрешить конфликт без побоев и, наконец, показать свою злую и сильную натуру. Да, я бы мог просто проигнорировать его слова и пойти своей дорогой, но в таком случае количество дегенератов не уменьшилось бы. Если негодяя не проучить, он продолжит заниматься своим тёмным делом…

– Я не понял, ты захотел получить по своему свиному рылу?

– Ничего себе, голосок прорезался! – посмеялись одиннадцатиклассники в один голос. – А не боишься сам получить, принцесса?

Время для разговоров прошло. Я налепил на своё лицо дьявольскую усмешку и с размаху ударил Паше прямо в челюсть. Хоть внешне и походил на слабого и довольно хрупкого мальчика, но сила удара у меня была по-настоящему убойной из-за моих тренировок в зале. Примерно в то время у меня появилось сильное желание заниматься саморазвитием, как в физическом плане, так и в духовном и умственном. И благодаря не утихающему ни на миг рвению прогресс был колоссальным…

– Что ещё скажешь, придурок? – спросил я с отчётливой нотой высокомерия.

Его глаза наполнились неудержимой яростью, к которой обычно прибегают загнанные в угол животные, и в следующий миг он ринулся в бой. Наверное, в нём заиграла гордость… ведь его, звезду школы в области спорта, ударил девятиклассник…

После того дня Паша, как и его шестёрки, начали относиться ко мне с уважением, на почве которого вскоре и возникла дружба. Они звали меня на свои вечеринки и тусовки, к себе в гости на какие-то крупные праздники, где уделяли мне довольно много внимания. Если я брал в руки гитару, все в одночасье замолкали и начинали прислушиваться к моей игре, к моему полу-профессиональному пению, «не обделённому харизмой», если верить их словам. Из-за всех этих вечеринок я стал чувствовать себя крутым…

– Да, я вспомнил тебя, урода, что назвал мою причёску конченной…

– Блин, брат, мне серьёзно очень стыдно за все мои поступки в прошлом… Пожалуйста, прости меня… – промолвил Паша очень жалостливо. Забавно, если учитывать то, что он буквально пару минут назад наехал на меня с необычайной дерзостью…

– Ладно, проехали, это было очень много лет назад, так что нечего разговаривать об этом… – протянул я, удручённо вздохнув. – Вижу, сейчас дела у тебя идут не очень хорошо, иначе бы ты не прогуливался в таком виде с пакетом, содержащем пару бутылок пива. Что случилось с тем Пашей, которого я знал?

– Знаешь, первое время у меня шло в гору в сфере спорта, я ездил вместе со своей командой на самые разные турниры… небольшие по размерам и по фонду, конечно, но всё-таки я развивался как спортсмен – удручённо вздохнул он. – Но довольно скоро это закончилось. У меня появилась серьёзная травма, из-за которой меня списали со счетов, а потом и возникла проблема с алкоголем… долгами… и вдобавок к этому навис внутренний кризис…

– Может, экзистенциальный кризис? Просто внутренний кризис касается творчества, в основном.

– Да-да, именно этот… экзо-сти-ци…

– Экзистенциальный.