Красавица без сердца

– Давай поднимем столик и хлопнем ее лопатой, как муху!

– С ума сошла? А если она накинется? Лучше ружье.

– Так бери свое ружье! Кстати, где оно?

– Что вы делаете? – неожиданно раздался разгневанный Катькин крик. Услышав голос сестрицы, я была готова молиться всем Богам и больше никогда не заставлять Катьку убираться в квартире.

– Катя, тут нечисть! Она напала на меня и шмыгнула под стол!

– Это не нечисть, это Лиза, – устало ответила Катя. – Я вижу ее платье. Лиза, вылезай оттуда.

Испытывая шок, я попятилась задом наперед из-под стола, не забывая одергивать платье. Оказавшись на свободе, вся мокрая, со спутанными длинными волосами, я села на пятую точку и осмотрела окружающих обидчивым взором.

– Вы зачем на меня напали? – спросила я.

Радочка с Иваном Поликарповичем выглядели совершенно обескураженными. Где-то в углу маячила тень Раисы Степановны, а в центре возвышалась Катька, держащая в руке свечу.

– Мы проводили ритуал, – растерянно ответил Иван Поликарпович. – Катя вышла на кухню за свечой, и тут ты… Лиза, Бога ради, извини! Я и подумать-то не мог…

Он суетливо бросился ко мне и помог подняться. Радочка, бегающая рядом, всплеснула руками:

– Лиза, прости нас! Но что мы должны были подумать? Ты в этом белом платье, с черными длинными волосами, закрывающими лицо, появляешься на лестнице ровно в полночь! Да еще и двигаешься так, словно… Словно…

Она не могла подобрать нужного слова, и, скривив губы, выплюнула:

– Как призрак! И еще ты очень бледная! И губы у тебя синие!

– Я боялась упасть с вашей лестницы, – сердито возразила я. – А бледная я, потому что уснула под кондиционером и замерзла! А воду вы зачем на меня вылили?

– Это была святая вода, – сообщила Радочка, и обратилась к экономке: – Раиса, живо несите плед. Не видите, Лиза вся дрожит от холода?

– М-да, – покачала головой Катька. – Весь ритуал сорван. В следующий раз, сестрица, не появляйся так эффектно. А лучше вообще – сиди в комнате.

Мне стало так обидно, что захотелось рыдать. Мало того, что я спешила им на помощь, борясь со страхом, так меня еще и побили. И вдобавок окатили ледяной водой.

Я шмыгнула носом, и плотнее закуталась в плед. Добрая Раиса Степановна принесла не только его, но и чашку горячего чая, в которую я с благодарностью вцепилась обеими руками.

– Ладно, давайте расходиться и спать, – устало подытожил Иван Поликарпович. – Очевидно, сегодня нам не удастся ничего сделать. Лиза, еще раз извините.

– Ничего страшного, – клацая зубами, ответила я.

Иван Поликарпович вместе с Радочкой поднялись наверх, Раиса Степановна принялась прибираться в гостиной, а мы с Катькой отправились на кухне. Усевшись за столом, я только сейчас сообразила, что Кристины в гостиной не было.

– А где Кристина?

– У себя в комнате, – сообщила Катя. – Она сказала, что не верит в эту чепуху и участвовать в клоунаде не будет.

Я устало отставила чашку и посмотрела на сестру.

– А ты? Убедилась в том, что здесь никого нет?

Катя обиженно фыркнула.

– Никаких призраков не существует, – продолжала настаивать я на своем. – И всякой другой нечисти тоже. Пора уже это признать. Давай мы с тобой отправимся домой…

Не успела я договорить, как раздался жуткий, душераздирающий вой. В гостиной что-то звякнуло, затем раздался глухой удар. Переглянувшись с Катькой, мы рванули туда и застали Раису Степановну, лежащую на полу без сознания.

– Что с ней? – завопила Катька.

– Откуда я знаю! – заорала я в ответ, бросаясь к пожилой женщине. – Звони в Скорую!

Дрожащей рукой я потрогала шею экономки. Пульс бился, и я с облегчением выдохнула. Со второго этажа уже спешил испуганный Иван Поликарпович. Наряд на нем был более чем эксцентричный: семейные трусы, украшенные задорным зеленым горошком, и ружье, которое Семеницкий нежно прижимал к себе. Из-за его плеча выглядывала Радочка в роскошном пеньюаре розового цвета.

Завидев меня, стоящую на коленях возле неподвижного тела экономки, Иван Поликарпович побледнел, и всучил ружье Радочке. Та от испуга затряслась, как осиновый лист, и брезгливо схватила оружие, держа его словно дохлую мышь.

– Что с ней? – спросил хозяин дома.

– Похоже на обморок, – ответила я. – Но не берусь утверждать точно. Может, у нее сердце прихватило.

Взволнованная Катя вынырнула из кухни, сжимая в ладони телефон.

– Скорая уже в пути, – сообщила она.

Мы все дружно выдохнули, переглянувшись.

Скорая прибыла через рекордные двадцать пять минут. У Раисы Степановны диагностировали обморок, давление и еще кучу всего, погрузили ее на носилки и увезли в больницу, сообщив, что пациенту нужен покой.

Иван Поликарпович отправился следом за Скорой на своем автомобиле. С ним вызвалась поехать и Радочка, объясняя это тем, что ей, как женщине, гораздо виднее, что потребуется Раисе Степановне в больнице. Но, подозреваю, Радочка просто не хотела оставаться в особняке.

Когда чета Семеницких уехала, на шум вышла Кристина. Видок у девицы был бодрый, хотя она пару раз натужно зевнула, и, оглядев гостиную, поинтересовалась:

– Ну что, поймали Каспера?

Катя скривила лицо, и молча ушла на кухню, оставив меня объясняться с противной девицей.

– Нет, не поймали. Раиса Степановна упала в обморок, и ее увезли в больницу. Твой отец и Рада отправились с ней.

– Зачем? – спросила Кристина, а я удивленно нахмурилась. Девице сказали, что экономка потеряла сознание, а ей хоть бы хны?

– Чтобы оплатить палату и приобрести необходимые вещи, наверное, – пожала я плечами. И без всякого перехода спросила: – Ты не испугалась?

– Чего? – вытаращила глаза Кристина.

– Воя.

– Чего? Какого воя?

– В доме кто-то завыл, – терпеливо сказала я. – И Раиса Степановна, услышав это, упала в обморок.