Запертое эхо

– Берите.

– Гонорар не важен?

Я прыснул, пристально посмотрел на него и не ответил. Он сунул мне две банкноты.

– Спасибо. – Я смиренно поднял оставшиеся полотна и завернул их в газету.

– Не стоит отчаиваться.

– А что же стоит делать?

– Учиться, юноша. Не все рождаются гениями. Чаще всего ими становятся. Вдохновляются работами великих мастеров, совершенствуют свои навыки. Сдаваться – последнее дело. Вы прождали меня не один день, следовательно, я могу сделать вывод, что вы не из тех, кто сдается.

– Вы всем это говорите? – Я злился не на него, но на себя.

– Только тем, кто имеет потенциал.

Я добрел до конторы, оставил там свои полотна – коллеги уже не смотрели удивленно на мои художества. Некоторые подшучивали надо мной, некоторые качали головой, но мне было все равно – мне хотелось напиться. Поэтому я отключился от всего внешнего, дотерпел до окончания рабочего дня и направился в «Глорию». Я даже не переодевался, настолько мне все осточертело. В такое раннее время посетителей было мало, да и мой внешний вид не особо кого-то интересовал, а метрдотель помнил меня по прошлому визиту. Те деньги, что я заработал на несчастных картинах, я попросту пропил. Хоть удовлетворения от этого было мало. Мне казалось, что в моей жизни больше ничего не изменится – я так же буду зарабатывать гроши, еле-еле сводить концы с концами и останусь прихлебателем у подруги до конца моих дней. Замечательная перспектива. Да, я жалел себя, как последнее ничтожество. И именно в этот момент я увидел ее – она улыбалась и шла прямо к моему столику.

Глава VI

Алое платье, помада ему в цвет, кружевная накидка – дикая роза, притягивающая к себе весь солнечный свет. Уверенной походкой она приблизилась ко мне и облокотилась на стол.

– Почему-то я не вижу холст и палитру, – бросила она мне добродушно.

Я не мог не улыбнуться в ответ на ее реплику.

– Растерял по дороге.

– Вот не задача. – Она саркастично цокнула и присела на стул напротив, сделав официанту знак. – Выглядите неважно, Питер.

– Чувствую себя так же.

Она взглянула на меня со всей серьезностью и подперла подбородок руками.

– С чувствами всегда сложнее. Но и они исключительно в нашем подчинении.

– Стало быть, вы специалист в отношении чувств? – кажется, я произнес это слишком надменно.

– Нет, я не специализируюсь на чувствах. Только на их контроле. Поверьте, иногда этот навык неплохо выручает. – Я кивнул. – Послушайте, что бы у вас ни случилось, вы никогда не разберетесь с этим, если будете жалеть себя и корить несправедливое общество, которое якобы виновно в ваших бедах.

Она сказала ровно то, что я чувствовал и чем занимался в данную секунду. Невольно мои губы начертали на лице благодарную улыбку.

– Удивительно, как точно вы описали мое текущее состояние. Ведь именно это я и делаю сейчас.

– Это вовсе неудивительно. Все мы так поступаем, когда нам больно. Всегда хочется винить кого-то, только не себя.

– Верно.

Ей принесли ее любимый черри.

– Не расскажете, что все-таки случилось?

Я без малейшего колебания излил ей душу. Конечно, я стремился выразить самую суть, не вдаваясь в детали, которые могли бы ее утомить. Но отчего-то я был уверен, что она поймет меня. Рене удивительным образом чувствовала меня. Возможно, она была чрезмерно эмпатична и чувствовала всех людей. Не могу сказать. Но одно ясно наверняка – ее внимательный взгляд и легкие кивания головой означали полное участие. Доверие ореолом окружило нас. Я не пытался казаться кем-то иным, тем более, она видела меня насквозь – так к чему же это притворство и лукавство?

– Вам удалось продать картины, Питер. – Констатировала факт Рене.

– Да, – ответил я, не понимая, к чему она клонит.

– И все же вы недовольны, хотя, как я успела понять, это и есть ваша цель. Вы хотите жить хорошо, хотите зарабатывать на картинах, а не на бесполезной работе в конторе, форма которой сейчас на вас.

– Это так.

– Но вы продавали картины, выставлялись, и сегодня вам удалось сбыть с рук две работы?

– К чему вы клоните?

Она допила второй черри и взяла кончиками пальцев веточку вишни, украшавшую коктейль. Плод скользнул по ее алым губам и исчез через секунду.

– По-моему, вы ходите вокруг да около. Переливаете из пустое в порожнее. Вы хотите от жизни того, чего сами себе не можете объяснить. Вы получаете дары и пренебрегаете ими. Как, по-вашему, жизнь должна вам благоприятствовать, если вы отторгаете все ее подарки? Простите, – она усмехнулась, – но я вижу только одну проблему, и она заключается в вас.

Я опешил не на шутку.

– Прошу прощения?

Она повела плечами и вздохнула. Ее лицо излучало благосклонность и желание помочь мне хотя бы самую малость.

– Вы замечаете только то, что жизнь вам не дает, и совершенно отрицаете все, что дает. Сегодня вы получили маленький, но гонорар. Стоит возрадоваться! Ведь это кирпичик, который вы закладываете в фундамент своего будущего, Питер! А вот вам еще один – я готова заплатить хорошую цену за свой портрет. Вы и после этой платы будете сетовать на судьбу и просить большего? Ненасытность до добра редко доводит. Поверьте, иногда принятие – лучший навык, которому стоит научиться.

Она сказала то, что пыталась донести до меня Милли. Женщины не перестают поражать меня своей проницательностью и мудростью.

– Думаете, что стоит довольствоваться малым? Ну уж нет, я не хочу барахтаться на мелководье…

– Я не о том, – она рассмеялась. – Стремиться к лучшему – это прекрасное рвение! Но иногда люди совершенно забывают о том, что имеют. Они не берут в расчет настоящее, будучи ослепленными будущим. Поверьте, многим приходится гораздо хуже, чем вам. У вас есть независимость, талант и свобода. У вас есть друзья, что поддержат вас. Работа, обеспечивающая доход, возможности, молодость, привлекательность.

Она считает меня привлекательным?

– Подумайте об этом на досуге. И по поводу портрета – я не шучу. – Она положила на стол крупную купюру и встала, накинув на плечи свое изысканное черное кружево. – Сегодня я угощаю. Считайте, это предоплата.

– Рене, – остановил я ее, – спасибо.

Она лишь улыбнулась и кратко кивнула. Эта женщина восхищала меня все больше. Вернувшись домой, я не мог уснуть, прокручивая про себя этот диалог. Сколько мудрости вмещало сердце певицы «Глории»! Что же таилось за этим? Какие повороты судьбы заставили ее думать так? Все больше вопросов роилось в голове. Зато одно я понял окончательно – все зависит только от меня. Вот так просто время стенаний завершилось.

Весь следующий день в перерывах между рабочими делами я провел над газетой с объявлениями. Первый шаг – найти свое жилье, которое можно преобразовать в мастерскую. Это оказалось не слишком просто, но я не раскисал. Встреча с Рене послужила хорошей оплеухой. Теперь я заходил в «Глорию» раз-два в неделю, и всегда мы с ней судачили то о том, то о сем – она контролировала перемены в моей жизни, и это не могло не льстить моей самооценке. К тому же мне начало казаться, что мы стали приятелями. Да и в «Глории» меня стали узнавать, что немало повышало мой статус хотя бы в глазах окружающих. Рене успела познакомить меня с некоторыми влиятельными людьми: сама она не была от них в восторге, но считала, что они могли бы в чем-то мне подсобить.

– Мне кажется, я оставляю здесь половину своего жалования, – сказал я шутливо, когда нам принесли ужин.

– Считай это вложением в свое будущее! – Пару недель назад мы перешли на «ты». – Я рассказала о тебе одному знакомому. Он может взять тебя на более престижную службу. Стоит только ему понравиться. В конце месяца он придет меня послушать, будь тут.