Монстры «Последнего рая»

Окончательно он пришел в себя только к вечеру.

Поднялся, опухший от сна, кое-как ополоснул лицо, поел. Потом включил компьютер, заглянул в Синтернет, порыскал там, не нашел ничего такого, за что мог бы уцепиться его мозг, выключил машину, подошел к окну.

Там, за окном чужие бесчисленные окна постепенно одно за одним гасли, не моргая, погружая город во мглу, освещаемую редкими фонарями.

Он отошел от окна и включил от нечего делать телевизор.

После он не мог сказать с точностью – случайность это была или закономерность, ведь он так редко смотрел что-нибудь по ящику, почти не включал его. Однако именно в тот вечер он нажал на кнопку пульта, экран загорелся, и оказалось, что передают новости.

Внезапно он увидел себя. Нет, не реального, а на фотороботе. Это был, конечно, не настоящий его портрет, но очень похоже.

Диктор сообщил, что его, Стэна, уже вторые сутки разыскивает полиция города и штата за неподчинение, захват заложника и незаконное ношение оружие.

Стэн немедленно выключил экран, словно бы это могло отрезать его и внешний мир друг от друга.

Стало так тихо, что слышно было, как бьется его сердце. Или это были часы? Да нет же, все часы в комнате электронные, откуда им стучать…

С этого вечера он стал принимать меры предосторожности, дабы не попасть в руки полиции. Для этого он решительно прекратил появляться на улице днем, выходя из дома только поздно вечером, да и то только по необходимости, в основном за едой.

Так было и в тот вечер, когда он тоже вышел в город и побрел за несколько кварталов в магазин, работающий круглые сутки.

На улице была почти непроглядная тьма, разбавленная светом редких фонарей. Он медленно шел, позволив себе хоть немного прогуляться, подышать прохладным ночным воздухом.

И тут услышал впереди приближающийся стук женских каблучков. Было темно, поэтому он не видел – кто это там идет ему навстречу.

Внезапно ночная тьма выпустила из своих объятий прекрасную незнакомку-блондинку в ослепительно-красном платье.

Она шла спокойно и быстро, появившись перед ним словно призрак.

Сердце у него замерло, а потом забилось как бешеное: молодая женщина была так прекрасна… Она вошла в круг света, отбрасываемого фонарем, и его сердце оборвалось: женщина была точь-в-точь, как в доисторическом фильме, который он очень любил – в «Матрице», серия первая, когда Нео и Морфеус были в демонстрационной программе…

Ну что же это такое?! Тогда все было миражом, а сейчас?.. Что, он в самом деле находится в «Матрице»? А, может, это просто сон?

Прекрасная незнакомка на мгновение остановилась, поравнявшись с ним, посмотрела на него, едва заметно улыбнулась, после чего пошла дальше, и туфли ее застучали у него за спиной, удаляясь все дальше и дальше в темноту.

Он вышел из оцепенения, резко обернулся, но прекрасной незнакомки уже не было видно в кромешной темноте…

«Может, так и надо? – подумал он, все еще стоя на месте и глядя в ту строну, куда ушла прекрасная блондинка, неизвестно каким образом очутившаяся в этом поганом районе. – Может, пора очиститься от всего… Наверняка это был мне знак свыше… Вот так – взять и пальнуть себе в ноющее сердце или в башку из двух стволов сразу. Впрочем, вполне хватит и одного…».

Он еще некоторое время постоял в нерешительности, не зная, что ему сделать: идти в этот проклятый магазин за дурацкой едой или сразу же вернуться домой, чтобы покончить со всем этим. А, может, застрелиться вот здесь, на улице? Увы, сейчас сделать это было невозможно: у него не было с собой никакого оружия, так как оба пистолета он предусмотрительно оставил дома, не желая из-за них снова влипнуть в какую-нибудь поганую историю.

Все-таки голод победил его решимость убить себя. Уговорив эту свою решимость подождать еще немного, он снова отправился за едой. Что ж, надо устроить последние проводы жизни, гульнуть напоследок, а там уж…

Он шел, обдумывая меню последнего в своей жизни ужина, и не обращая внимания на окружающее.

Если бы он не был так погружен в свои мысли, отрезав восприятие мира напрочь, то, возможно, обратил бы внимание на трех подозрительных субъектов, идущих за ним по пятам. Но это было бы при условии «если». Однако этого «если» сейчас не было. А было вот это его самопогружение, какое с ним часто было в последнее время.

Едва он приблизился к освещенной изнутри двери в магазин, как что-то твердое уперлось ему в спину, и хриплый мужской голос сказал:

– Тихо, не рыпайся. Делай, что тебе говорят, и останешься жить.

– Зачем? – искренне удивился он. – Жить я не хочу.

– А я хочу! – рявкнул незнакомец. – Живо внутрь и без фокусов. Подойдешь к кассе и потребуешь все деньги. Понял?

Стэн не ответил, не очень даже сообразив, в какую новую историю он сейчас влип.

– Понял?! – захрипел неизвестный у него за спиной, дыша ему в шею перегаром.

– Нет, не понял, – искренне признался Стэн.

– Тогда повторю в последний раз. Мы входим, ты требуешь деньги, получаешь их, мы выходим, и все – конец концерту. Ты в одну строну, мы – в другую. Давай, открывай дверь и не дергайся, а то я прострелю тебе печенку. Вот, держи.

Неизвестный всунул в руку Стену пистолет.

– Не суетись, в нем нет патронов, но без него не будет нужного эффекта, – пояснил все тот же хриплый голос у Стэна за спиной.

После этого его с силой втолкнули в магазин, подвели к кассе и выразительно пихнули стволом в бок.

– Давай! – злобным шепотом зашипел незнакомец Стэну в ухо. – Давай, не тяни!

– Давай! – как эхо повторил за ним Стэн, обращаясь к кассирше.

– Давать что? – не поняла его она.

– Деньги! – пояснил Стэн, получив в бок еще один тычок стволом от стоящего позади него человека.

И когда такой же, но еще более явственный тычок повторился, Стэн сказал опять, уже более громко, наставив на испуганную кассиршу пистолет:

– Деньги! Давай все деньги!

Дальше все происходило как во сне.

Пачка денег, бегство из магазина, удаляющийся за спиной крик пришедшей в себя кассирши, топот ног, какой-то пустырь на задворках, куда они все добежали, переводя дух.

– Тебе чего надо?! – хрипло проговорил тот самый из троих, кто угрожал Стэну пистолетом. – Я же сказал тебе бежать в другую строну.

Это было правдой, но Стэн почему-то побежал вместе с этими тремя, повинуясь какому-то стадному инстинкту.

– Ладно, давай свой кошелек и вали отсюда, – проговорил незнакомец, обращаясь к Стэну и выставив в его сторону пистолет.

Стэн инстинктивно тоже вытянул в его сторону руку со своим пистолетом.

Со стороны это было похоже на какой-то фильм про ковбоев, но только вот патроны были у одного из дуэлянтов и, увы, совсем не у Стэна…

Он понял совершенную им глупость слишком поздно, когда на него со всех сторон посыпались удары… После чего он быстро рухнул вниз, теряя сознание и погружаясь в тьму, еще более густую, чем даже реальная тьма окружавшей его ночи… Последнее, что он почувствовал перед тем, как провалиться в эту тьму, были пронзительные звуки полицейских сирен, да еще топот убегавших от него ног…

Когда он все-таки очухался, то ощутил, что земля под ним совершенно черная и жутко холодная… Голова нестерпимо болела и кружилась. Тошнило. Он попытался приподняться. И тут же упал снова. Ватные ноги и руки совершенно не работали. Пространство уронило его опять и даже после падения продолжало кружиться.