Данте, «Комедия». История, застывшая в Слове. Книга 1. «Ад». Комментарии Аркадия Казанского

Я и поныне потом орошён. 132

Дохнула ветром глубина земная,
Пустыня скорби вспыхнула кругом,
Багровым блеском чувства ослепляя;
И я упал, как тот, кто схвачен сном. 136

Путники успели скрыться на корабле – ладье Харона вовремя; пушечная канонада была уже близко. Кончилось Рождественское перемирие, испано-неаполитанские войска возобновили артобстрел. До слуха поэта доносился гром пушечных выстрелов, на горизонте полыхало зарево пожаров. На небе занималась утренняя заря. Они скрылись в каком-то укромном месте; надо было выспаться перед следующей ночью.

Отметим ещё один образ, стоящий перед глазами Данте. Простор сотрясся, дохнула ветром глубина земная – яркий образ землетрясения, вызванного и сопровождающегося извержением вулкана Везувий. При этом видна вспышка и багровый блеск огромной силы [Рис. А. III.3].

А. III.3 Ночное извержение вулкана при виде с моря.

Поднимается огненный столп многокилометровой высоты, видимый за сотни километров, из которого постоянно сверкают молнии. Выброшенный извержением пепел и дым образуют гигантский гриб, смещающийся по ветру, из которого сыплется пепел и камни. Всё это сопровождается ужасающим грохотом и землетрясением. В заливах может появиться цунами.

Данте находился далеко от берега, поэтому самого извержения не видел. Была видна только яркая вспышка, огненный столп, молнии, чёрное облако, слышался отдалённый грохот, ощущались сотрясение воздуха и дрожь воды.

Поэты на пороге Ада, куда им предстояло бежать. Сзади их гнала страшная война. Для того чтобы спастись, им необходимо было переправиться через Адриатическое море. Появился корабль, который мог перевезти их под видом раненых. Едва они отплыли, артобстрел накрыл место их отплытия. Но, скорее всего, здесь изображено землетрясение, связанное с извержением вулкана Везувий. В своём путешествии по Адриатике беглецы вышли на траверз Везувия, который отсюда не был виден, но его извержение было видно и слышно хорошо. Наступил день; Данте, измученный переживаниями бессонной ночи, заснул, как убитый.

Реконструкция событий:

Несмотря на сильную качку, капеллан, после ночного перехода и погрузки на корабль, весь день проспал мертвецким сном. Очнувшись ночью, в темноте на палубе, освещённой полной Луной, он привстал и огляделся. Яков сидел рядом, посасывая трубку. Свежий ветер свистел в снастях, крепкая волна, догоняя, била в мостик, раскачивая корабль, рассыпаясь брызгами.

«Отдохнули, Вашство?» – спросил Яков: «Поешьте немного» – он протянул ему краюшку хлеба и большой кусок сала. Потом вытащил из мешка бутыль и чарку, налив вина, протянул капеллану.

«Хорошо!» – крякнул капеллан, выпив чарку вина, зажевав хлебом с салом: «А куда мы идём, Яков?»

«В Дуррес, в Албанию, что под турком» – ответил Яков: «Бог даст, до завтра дойдём».

Яркая, кроваво-красная вспышка на западе, по корме, внезапно осветила полнеба, и начала полыхать, как на дальнем пожаре. Над горизонтом вырос огромный огненный столп, расходящийся в высоте, как вершина огромной пинии, чернеющей тучей, освещённой снизу багровым пламенем. Скоро донёсся ужасающий непрекращающийся грохот, чуть позже начала ощущаться дрожь воздуха и воды; волны покрылись мелкой рябью.

«Везувий проснулся!» – уважительно сообщил Яков: «Вот уж силища, так силища, велик Бог, точно, как тогда».

«Да, Везувий, да как сильно» – подтвердил капеллан: «В точности, как тогда, когда дед пропал. Как думаешь, Яков, облако нас не накроет?»

«Не должно» – сказал Яков, повертев головой, оглядывая волны и снасти, определяя направление ветра: «Севернее снесёт, аккурат в то место, откуда отплыли, слава Богу. И следов наших там не останется. А что, деда-то не нашли?».

«Как найти, Яков?» – печально ответил капеллан: «Пеплом всё засыпано многометровым, жара там держится, да и Везувий не засыпает, никто туда не суётся, и теперь не скоро сунется».

«Да, велик Бог» – согласился Яков: «Крепко Громовержец своё стережет, не отдаст. Нам-то главное до суши добраться поскорей, Вашство, а то не могу, укачивает. Без люльки бы вообще сдох».

«Ничего, доберёмся» – подбодрил его капеллан: «Держись».

«Ворочается Сварожище с боку на бок, никак не уложится» – уважительно прошептал возникший ниоткуда, Оськин. На корабле все, как заворожённые, следили за невиданным зрелищем, один Сисим спал богатырским сном, постелив плащи на сундуки.

На горизонте грохотало и полыхало, чёрная туча, подсвеченная багровым пламенем, полыхающая молниями, вытягиваясь, смещалась в правую сторону, растекаясь по небу. На корабле все затихли, только бородатый рулевой с красными от ветра глазами, тянул свою заунывную песнь.

АД – Песня IV

Круг первый (Лимб). – Некрещёные младенцы и добродетельные нехристиане. Данте путешествует через Грецию и Афины, встречаясь с величайшими душами.

Ворвался в глубь моей дремоты сонной
Тяжёлый гул, и я очнулся вдруг,
Как человек, насильно пробуждённый. 3

Я отдохнувший взгляд обвёл вокруг,
Встав на ноги и пристально взирая,
Чтоб осмотреться в этом царстве мук. 6

Данте был пробужден тяжёлым гулом, который страшил его, как гул пушечной канонады. Однако он, выспавшийся, осматривается кругом. Разбудил его тяжёлый гул зимнего прибоя у скалистых берегов Балканского полуострова, куда беглецов доставил перевозчик – Харон. Если следовать из порта Анконы на восток – это район современной Албании или Черногории – горных стран с обрывистыми берегами [Рис. А. IV.1]

А. IV.1 Побережье Адриатического моря в Албании.

По этой дороге Данте с Вергилием направлялись в сторону Греции. Зимой Адриатическое море штормит, западные ветра обрушивают водяные валы на берег Албании с пушечным громом.

Мы были возле пропасти, у края,
И страшный срыв гудел у наших ног,
Бесчисленные крики извергая. 9

Он был так тёмен, смутен и глубок,
Что я над ним склонялся по-пустому
И ничего в нём различить не мог. 12

На Земле это, – обрывистый скалистый берег, о который с гулом разбивается морской прибой. Со скального обрыва толком ничего не разглядишь, особенно вечером, поэт от усталости проспал весь день. Чтобы вообразить себе картину Ада, представим, – мы находимся на краю пропасти, в которую всё срывается – Харон доставил поэтов на край Земли. Если представить Землю плоской, лежащей на спинах слонов или китов и подойти к горизонту, там откроется именно такая картина. С тяжёлым гулом водопадами обрываются реки, само море образует гулкий огромный водопад.

На небе это – звездопад, в который уходит звёздное небо, уходят Луна и Солнце, за которым начинается Ад. Звёздное небо темно и глубоко. Сколько в него не всматривайся, кроме неподвижных звёзд ничего не увидишь.

«Теперь мы к миру спустимся слепому», —
Так начал, смертно побледнев, поэт:
«Мне первому идти, тебе – второму». 15

Вергилий окончательно превратился в созвездие Геркулес – смертельно побледнев, объявил Данте, – им предстояло спуститься к слепому миру. Слепой мир – область звёздного неба, которая не видна с наших широт. Какие созвездия там находятся – неведомо.

На Земле это, – территория Балканского полуострова, неизвестная Данте земля, находящаяся под властью Османской империи. Вергилий сказал, – он пойдёт первым, как проводник.

И я сказал, заметив этот цвет:
«Как я пойду, когда вождём и другом
Владеет страх, и мне опоры нет?» 18

«Печаль о тех, кто скован ближним кругом», —
Он отвечал: «Мне на лицо легла,
И состраданье ты почёл испугом. 21

Пора идти, дорога не мала».
Так он сошёл, и я за ним спустился,
Вниз, в первый круг, идущий вкруг жерла. 24

На звёздном небе Данте – созвездие Северная Корона и Вергилий – созвездие Геркулес, начали обход созвездий, лежащих около них, в дальнейшем совершая обход по всему звёздному небу.

На Земле беглецы, переправившись через Адриатическое море, начали движение по Балканскому полуострову.