Спираль судьбы

– Есть, – в развороте отрапортовал стармос и двинулся в корму. – Чего его искать? Спит, как и положено, по сроку службы, в трюме шестого, – спокойно отметил про себя.

Потом опять стоял за переборкой, вслушиваясь в тихий разговор.

– … окончательно и бесповоротно?

– Да на торговый флот.

– А ты понимаешь, мы завтра в море без годов уйдём. А подгодов так-то мало, и путёвых кот наплакал. Меху положиться не на кого будет. Тебя совесть не заест, если с нами произойдёт последнее погружение?

– Не надо на совесть давить, Владимир Алексеевич. Я своё Родине сполна отдал.

– Значит, до упора будешь дрыхнуть, качаться и киношку по ночам крутить?

– Значит буду.

– И домой пораньше не хочешь?

– Хочу. Только кто отпустит, если сам комбриг рапорта ждёт?

– Через неделю отпустим, если…

– Что если? Вы уж договаривайте, Владимир Алексеевич.

– Даю тебе шесть суток. Из Пионера сделать своё отражение. Пусть немного блёклое и размытое в общих чертах, но по специальности полное и ясное.

– Да вы, что шутить изволите, товарищ капитан-лейтенант?

– Сомневаешься в своих способностях? Тогда труби до победного.

– Хорошо. Идёт. Но одно условие – мои методы даже не обсуждаются в высоких инстанциях.

– Добро. Сговорились. Можешь через час приступать.

Дверь каюты брякнула об ограничитель. Грозный прошаркал мимо, хмыкнув в макушку обалделому подчинённому.

– Ну, теперь точно вешаться или за борт пора, – червячок предательского ужаса, шевельнулся в затылке.

– Макс! Хана ко мне!

– Поговорим на равных, – Смирнов выудил Аслахана из цистерны главного балласта и опять подслушивал сидя у переборки. – Ты мне нужен, как серый кардинал.

– Рад слышать такие лесные речи от собрата. Только двум кардиналам одинокого цвета трудно бывает найти общий язык.

– У нас с тобой разделение епархии.

– Только я как младший по званию не смею пачкать вашу рясу?

– Соображаешь. Паству и границы деятельности, надеюсь, разделили, по совести.

– Тогда чего изволите, Ваше Преосвященство?

– Надо из Пионера сделать талисман.

– Земляка к престолу?

– Сам видел, с его появлением любые двадцать пять пролетают удачно. Да и для команды нужен столб спокойствия, пусть мнимой, но постоянной надежды и удачи.

– Мысль забавная и выполнимая. Тем паче есть на какие факты опереться.

– Просветишь?

– В первый день Конь легонько помог ножкой данному бойцу на пробежке. В итоге искупался за бортом с вывихнутой лодыжкой. Секрет с Химом пытались воспитывать. Одного еле откачали после близко принятого к сердцу разноса комбрига и личной обуви. Другой, бедняга три дня страдал стоматитом. Есть ничего не мог, от похудения чуть ветром в сопки не унесло. Ладно, старпом вовремя попался, подхватил беднягу. Да и другие чудеса за данным отпрыском отмечены.

– Да собрат, в самоволку нынче просто так не пролетишь. Из твоих речей я сделал вывод, дело богоугодное тебе по силам.

– Вывод правильный, но любое чудо требует стимула.

– Вам известно, Ваша Милость, что старейшую часть вашей паствы в очередной крестовый поход Папа не собирается допускать.

– Такие слухи ходят под куполом нашего храма.

– Я могу предложить свою помощь в осуществлении данной экспедиции. И в дальнейшем дележе бонновых сокровищ. Дабы не с пустыми карманами вы могли возвратиться в родные поселения из средиземноморья. Обратный путь предстоит на кораблях, отплывающих из Анабы, где согласно нашим договорённостям должна быть замена основного экипажа, приведшего данное судно в этот порт, запасным. С Балкан вы туда попадёте в круизе на белом пароходе обеспечения. Мечта любого завоевателя океанских глубин. И всё это – за маленькое чудо.

– Стороны пришли к согласию. Позвольте, Ваше Преосвященство, откланяться и приступить к осуществлению заговора.

– Благословляю тебя на добрые дела. Ступай и постарайся сохранить всё в тайне.

Сияющий Нигматулин, расшаркиваясь в поклоне, выплыл на средний проход. Щелкнул Смирнова по носу, и весело напевая по-татарски, исчез за переборкой центрального.

– Максим, зайди, – позвал помощник командира. – Поступаешь в полное распоряжение Грозного до его ДМБ. Которое теперь зависит от тебя. Он сам всё объяснит. Двигай в шестой. У меня к тебе всё.

Смирнов нехотя побрёл в моторный отсек. Не понимая радоваться ему подслушанному заговору или предвкушать люлей от Грозного и меха.

Иван на диване, разложил перед собой закуску: копченую колбасу, банки мяса кита, камбалы в томатном соусе, сгущенки, обжаренный спиртовой батон, пара яиц, шоколад, печенье.

– Садись, Пионер, – командир отделения пошарил за импровизированным столом и достал ПДУ со стаканами. Открыл красную коробку и разлил её содержимое. – Шило пил когда-нибудь? Нет? Учись, на флот попал. Махнул и не выдыхай, пока не занюхаешь.

Максим еле восстановил дыхание, засовывая в рот, что под руку попало.

– Закусывай, закусывай и не спеши. Разговор у нас будет серьёзный и короткий.

Грозный махнул спирту и только занюхал батоном.

– За пять дней должен будешь знать всё то, что я. Если нет – пришибу. Завтра прибывает основная часть экипажа и дают пополнение. На работы только по приказу меха. Остальное пропускаешь мимо ушей. С лодки не ногой. Питаешься с вахтой. От меня ни на шаг. Спать по расписанию. Поел?

Максим утвердительно мотнул затуманившейся головой. Развезло в считанные секунды. В глаза брызнул туман, раздваивая образы.

– Сейчас отбой. Марш на коечку за левую станцию.