Спираль судьбы

– Секретарша! Борзеть кончай! – Грозный проходил мимо и как бы обронил невзначай, даже не глядя в их сторону.

– Царь, ты чё своего карася жалко стало? – Съязвил Комсомольцев. – Ты же уже гражданский. Должно быть по барабану всё.

Грозный остановился и нехотя обернулся. Оглядел секретчика с головы до ног с усмешкой. После чего Комсомольцев сложился пополам и засопел. Стремительного удара в грудь никто не разглядел. Но глухой звук стука по полену услышали все.

– Для меня и ты карась, – будто ничего и не было, меланхолично изрёк Иван, засовывая руки в карманы. – Но видно ты об этом забывать начал. Это тебе для укрепления памяти. Пока. И потом, обсуждать мои действия и поступки будешь тогда, когда твоя очередь подойдёт отказаться от птюхи. Два года пропыхтел, а как был ты Стасиком, так рыжим и остался, – Грозный устало повернулся и пошёл дальше.

– Лады, – выпрямляясь, зло выдохнул ему в спину секрет. – Поступим по-другому. Я теперь человек больной, можно сказать раненый. Вывод: вы, двое одинаковых, сейчас пойдёте к Козлову. Будите умолять его заменить меня. Не уговорите – вечером вам профилактика от гриппа обеспечена.

Держась за грудь Комсомольцев, поплёлся к ближайшему кнехту, присесть.

– Ну и сволочь же, этот Стас, – прошептал Максим, провожая старшину взглядом.

– Стас? Какой? – непонимающе уставились матросы на новенького.

– Да Комсомольцев, – пояснил Смирнов.

Все дружно зафыркали, подавляя смех.

– Вообще-то его Олегом звать, – подёргиваясь, еле выдавил Антон. – А Стасикамина на флоте тараканов кличут.

– Я не понял, за что комбриг к нему придрался? – Прикрывая возникшее чувство неловкости, Максим перевёл разговор в другое русло.

– Секрет, набил металлические набойки на пятки и носки сапог, чтобы не снашивались. Будет спускаться в лодку, обязательно комингс площадки люков поцарапает. Потом плотно их не закроешь. На большой глубине обязательно течь будет. И не заделаешь такую, – пояснил Сергей. – Не говоря уж о комингсах аварийных выходов первого и седьмого, где спасательные капсулы прилипать должны. Для нас такие мелочи – жизнь всего экипажа. В РБЖ всё такое прописано жизнями целых экипажей. Преподавали поди в учебке «Руководство по борьбе за живучесть»?

– О! Младший помощник объявился, – заметил Санек. – Вещь-мешок на плечи и пошли строиться. Потом уговаривать его начнём.

– Я не понял. Где Комсомол? Почему не впереди строя? – Рассматривая шеренги, удивился каплей, когда экипаж был готов начать движение. – Ну-ка, старшина займи своё законно завоёванное место под солнышком.

– Владимир Алексеевич, он травмировался, – подал голос Сергей. – Споткнулся и упал грудью на преобразователь. Еле дышит.

– Можно мы его заменим. Полдороги я, полдороги Серёга, – добавил Александр. – И сапоги разметелим. Сто процентов!

– Разговорчики в строю! – прикрикнул Козлов. – Падать надо на амбразуры и в кровать к женщине, а не на преобразователи хитрости или хрен знает чего! И вообще, Светлая братва, ваша эра, как годов ещё не пришла для похода впереди строя. Вы пока ещё годки, а не годы. Комсомольцев на место. Живо! Флажок направляющего ему в руки дайте.

Вышли за ворота судоремонтного завода, молча дотопали до города, вслушиваясь в яростный цокот подковок гайдара. У первых домов офицер дал команду:

– Песню запевай!

– Владимир Алексеевич, на нас, как на идиотов весь Север потом будет смотреть, – взмолился кто-то из годов. – Никто же у нас глотки не дерёт. Западло. Может только у штаба споём?

– Отставить рассуждения! За что боролись, на то и напоролись! Запевай!

Если противник объявит войну!

Мы им устроим прогулку по дну!

Северный флот! Северный флот!

Не поведёт!…

Шагали вяло, пели без энтузиазма, так просто для отмазки. До штаба исчерпали весь свой репертуар.

– Занозин! Бурмистров! Почему молчим? – допытывался помощник. – Хотите ещё больше усугубить положение?

– А мы чё? Что знали, выложили! Осталось только такое:

Где же ты моя счастливая звезда?

Где ж ты ДМБ мой шляешься?

– Отставить фольклор! Давайте нормальную строевую.

– Ну тогда, вон пусть Пионер запевает. Он только из учебки, может, что новенькое или хорошо забытое старенькое выдаст.

Максим почувствовал ощутимый тычок в спину.

Накопившаяся обида за день на все эти тычки, подколы, неверие в его знания, досада на самого себя, что это он почему-то всё терпит, выплеснулась. Его как прорвало.

Взвейтесь кострами, синие ночи!

Мы пионеры – дети рабочих!

Близится эра Светлых годов!

Клич Пионера – всегда будь готов!

Сначала его голос звенел над Полярным один. Но когда потаенный смысл контекста песни стал доходить до рядом идущих, экипаж разом подхватил припев, чуть сдерживаясь от общего хохота. Козлов, прикрыв рукой нос, успел только фыркнуть:

– Экипаж!

Парни впечатали строевой шаг, так, что окна ближайших зданий зазвенели. Панели и каменная кладка домов, запрыгала в такт марша, осыпая пыль. Плохо прикрытые двери балконов и подъездов, закачались на петлях. От такой неожиданности удивлённые жители повылазили на свет божий, вытаращившись на нежданное светопреставление. Спокойно дремавшие собаки подскочили, как ошпаренные, поджав хвосты, жалостно скуля, ломанулись в сопки.

Радостным шагом, с песней весёлой,

Мы выступаем за Комсомолом!

Близится эра Светлых годов!

Клич Пионера – всегда будь готов!

Секрет сдал свои полусапожки с напрочь стёсанными каблуками и одной оставшейся сломанной подковкой, висевшей на последнем гвоздике.

– Жаль сейчас светло, – посетовал помощник, разглядывая обувку. – Ночью какой эффект был бы.

Разместились на плавбазе «Гаджиев», в двух кубриках. Отдельно БЧ-5, в другом – все остальные. На разных палубах. Как только обосновались в полутёмном, с наклонной палубой тесном загоне, с наглухо задраенными иллюминаторами, Богдан подозвал Максима к себе. Присели на его коечку.

– На, это обязанности верхнего вахтенного и аттестационный лист на управление боевым постом, – протянул стопку бумаг. – Первое спрошу через два дня. По второму: – сдавать будешь командирам отделений, указанных БЧ. Последняя подпись моя. А сейчас садись, пиши домой письмо. Вот номер нашей боевой части. И запомни, Пионер, родных ни при каких обстоятельствах не расстраивать. Лучше будет, если они вообще не будут знать, что ты на подлодке служишь. Им и так за тебя переживаний хватает. Это первое, и самое основное: прочитал письмо из дома – порви. – Увидев немой вопрос на лице пополнения, пояснил. – Зам у нас любитель читать чужие письма. Так что не ищи приключений на свою пятую точку. Напишешь, запечатаешь и мне отдашь. Завтра отправлю.